Догадка Ферма - Жан д'Айон

Едва они стали подниматься по узкой прямой лестнице, как услышали яростный стук в дверь. Одновременно послышались громкие возгласы. С бьющимся сердцем они остановились и стали прислушиваться. Луи узнал голос Шарля де Барбезьера, потом Прекрасной Блудницы, в чем-то упрекавшей брата, но слов разобрать не сумел. Луиза Муайон, по-прежнему сжимавшая его руку, заставила Луи идти вверх.

Они вышли в громадный салон, освещенный только окнами без занавесок и ставней. Перегородок никаких не было, и комната оказалась пуста. Деревянные брусья подпирали потолок. Несомненно, выше находились лишь чердак и крыша. Туда можно было подняться по лестнице.

— Никого и ничего, — разочарованно пробормотал Луи.

— Вы действительно надеялись отыскать здесь своего друга? — шепотом спросила она.

С нижней лестничной площадки вновь послышался какой-то шум. Раздались чьи-то голоса, потом опять воцарилась тишина.

— Его видели вместе с ней, — ответил Луи, показывая на нижний этаж.

— Зачем бы он пошел с этой женщиной?

— Думаю, он был… влюблен. Вы же видели, как она вела себя со мной? Я хорошо знаю Гастона, его легко соблазнить подобной игрой.

— А вы тоже влюбились в нее?

— Разумеется, нет! — оскорбился он.

— Я проявила нескромность, извините меня.

Она помолчала, понимая, что он рассердился на нее.

— Больше ничего не слышно. Вы не хотите осмотреть комнаты внизу?

Луи безмолвно кивнул. Она задела его больное место. Одновременно он начинал сознавать, какой опасности избег. Внезапно силы оставили его, словно он лишился всякой возможности что-либо предпринять. Он догадывался, какая участь ожидала Гастона, если тот попал в руки шевалье де Шемро.

При мысли о гибели друга он с трудом удержался от слез.

Луиза Муайон начала спускаться.

— Подождите, — шепнул он ей, — я сейчас осмотрю чердак. Он пересек комнату, стараясь ступать так, чтобы половицы не скрипели, затем поднялся по лестнице. Чердак освещали крохотные оконца. Отсюда был хорошо виден трухлявый остов здания. Он быстро обошел все помещение.

Естественно, никого тут не было. Он вновь спустился и последовал за Луизой. Его охватила растерянность.

Сойдя с последней ступеньки, Луиза быстро оглядела пустой коридор, затем подошла к первой двери и открыла ее. Луи держался за ее спиной. Комната была заполнена сваленной в кучу мебелью, коврами, занавесками и сундуками.

Не было ни живого Гастона, ни его тела, однако Луи со сжавшимся сердцем подумал, что труп могли попросту спрятать в этой груде.

Луиза Муайон уже перешла в другую комнату. И обнаружила такие же завалы.

Все прочие комнаты также были забиты вещами.

— Его здесь нет, — решила она, и в голосе ее прозвучал испуг. — Вернемся в залу для приемов. Мой супруг, должно быть, ищет меня.

Она устремилась к занавесу, скрывавшему вход в коридор.

— Подождите, куда ведет эта лестница?

— На уровне нижней залы она закрыта. Но по ней можно спуститься на кухню и в конюшню — они расположены на уровне двора. Там есть выход.

— Откуда вы знаете? — спросил он с растущей подозрительностью.

Этой женщине слишком многое было известно. Кто же она на самом деле?

Она пожала плечами и приняла простодушный вид.

— Я приходила сюда несколько дней назад, вместе с мужем. Он хотел проверить все опоры. Пока ему было не до меня, я прогулялась по стройке.

— Я спущусь здесь. Возвращайтесь к мужу, — твердо произнес он.

Не дожидаясь ответа, Луи начал спускаться. Было абсолютно темно, и он держался за стену, чтобы не упасть. Лестница была прямой и крутой. В какой-то момент возникла маленькая площадка, он ощутил под правой рукой шероховатое дерево. Должно быть, это уровень залы для приемов, до Луи доносились голоса гостей. Он продолжал спускаться. Внизу появился слабый свет. Фронсак заторопился.

Последняя площадка выходила на очень темную кухню. Одно из оконных стекол было разбито. Многочисленные факелы освещали двор, отбрасывая пугающие тени и отблески в комнату.

Должно быть, эту старую кухню использовали как винный погреб, ибо здесь были расставлены бочки. На полу валялось несколько щербатых кувшинов. Он разглядел отверстие колодца в одном из углов и подошел к нему.

Неужели Гастона сбросили туда?

Тут Луи с радостью убедился, что отверстие забрано крепкой ржавой решеткой. За спиной его послышался легкий шорох, идущий с лестницы. Он испугался и бросился к камину, где в золе лежал крюк для котла. Это было смехотворное оружие, но он готовился дорого продать свою жизнь.

На лестничной площадке возникла темная тень. Он с облегчением узнал платье Луизы Муайон.

— Зачем вы пошли за мной? — гневно спросил он, едва она вошла на кухню.

Луи тут же пожалел об этой вспышке и дал себе слово сдерживаться.

— Из любопытства, — ответила она, пожав плечами.

Не выпуская из рук железный обломок, Луи направился к двери и осторожно открыл ее. Перед ним была конюшня. Там еще сохранились стойла и везде валялась солома. Он двинулся вперед. На полу, среди клочьев соломы, лежало тело.

Луи ринулся вперед, хотя уже узнал рыжие волосы. Это был Гастон.

Фронсак склонился над телом. Его друга связали и заткнули рот кляпом, но открытые, бешено вращающиеся глаза свидетельствовали, что он жив!

Уже и Луиза, подбежав к нему, встала на колени. Луи попытался выдернуть кляп, однако тот был перехвачен кожаной лентой, завязанной узлом, который никак не удавалось развязать. Гастон стонал от ярости или боли. Луи осмотрел путы — все они оказались кожаными.

Сердце Фронсака билось как сумасшедшее. У него не было ничего, чтобы освободить друга! И в любой момент могли появиться их враги. Тогда он решил бежать за помощью к Никола, но вдруг заметил, что Луиза, присевшая на корточки, выпрямилась. Она подняла подол своей скрытницы, открыв лодыжку. К ее ножке — совершенно прелестной! — был привязан охотничий кинжал в ножнах из черной кожи. Вынув его, она вновь наклонилась и одним точным движением рассекла ленту, державшую кляп.

— Луи, — задыхаясь, пролепетал Гастон, — как… как ты меня… нашел?

— Потом, — сухо прервала его Луиза.

Она быстро перерезала другие путы. Луи помог другу встать. Гастон тут же споткнулся, настолько закоченели у него ноги.

Они помогли ему сделать несколько шагов, потом он стал прыгать, чтобы согреться.

— Мне холодно, — сказал он, дрожа и смеясь одновременно.

Они подошли к большим дверям конюшни.

— Идти сможешь?

— Да, я справлюсь. Надо поскорее выбираться отсюда.