Зона индиго - Наталия Кочелаева

– Ничего. Просто ты просишь меня не приставать, как будто мы уже лет десять женаты. Смешно.

– Смешно, – согласился Дубов и тут же, по странной филиации идей, спросил: – Лиль, а отец Егорки… Ты не говорила о нем, а я думал…

– Не стоит, – бесстрастным тоном откликнулась Лиля. – Ему нет до ребенка никакого дела. До меня – еще туда-сюда, но лично я сомневаюсь…

– Все, понял, извини. Просто так спросил.

– И вообще, – продолжила Лиля, будто не слышала его. – Вообще мне кажется, что вокруг меня за последнее время создавался какой-то вакуум. У меня отобрали всех, кого я могла бы любить. Всех, кто хоть сколько-нибудь любил меня. Нинуля… Я дружила с ней. Она была смешная, вздорная, но добрая и привязалась к нам. Ко мне и Егорушке. Потом Игорь. Отец Егора. Знаешь, ко мне приходила его жена…

– Вот оно что, – присвистнул Дубов. – Ты у меня, оказывается, роковая женщина, да?

Но и это довольно неделикатное замечание Лиля пропустила мимо ушей, и у Дубова родилось соображение, что точно так же она всегда, если случится у них хоть сколько-нибудь длительное «всегда», будет пропускать мимо ушей все глупости и бестактности, которые ему, грубому мужлану, вздумается ляпнуть. Она не устроит «много шума из ничего», не раздует скандала из неловко сказанного словечка, а наоборот, постарается сгладить все неровности и шероховатости, чего-то не заметит, где-то промолчит и не увидит в этом ни малейшей своей заслуги!

Просто потому, что она женщина. Не роковая, а вполне обычная женщина, способная любить.

Только… Так ли обычна способность любить, вот вопрос.

– И выяснилось, что Игорь обманывал меня все это время. Обманывал нас обеих. Он говорил ей, что я требую с него алименты, что он носит мне много денег. Мне, допустим, ничего не говорил, я знала, что он мало получает, и никогда у него ничего не просила! Я не горжусь этим, понимаешь? Просто мне не хотелось от него зависеть.

– Я понимаю.

– Правда? Так вот, он брал у жены деньги, она-то неплохо зарабатывала, и проигрывал их на автоматах. Я что-то подозревала, но…

– «Уж полночь близится, а Германа все нет!» – фальшиво пропел Дубов. – С ним все ясно, случай клинический. Наплюй.

– Уже. Но ведь еще был Димка…

– Димка? – пробормотал Дубов. Странное было чувство, словно загривок у него порос густой шерстью и вся шерсть вдруг встала дыбом, аж защекотало в позвоночнике! Неужели это ревность?

– Дима Попов, мой одноклассник, – сбивчиво стала объяснять Лиля, с ужасом соображая, что говорит не то, что надо, и уж совсем не по адресу! – Мы с ним встретились, и он начал за мной вроде как ухаживать. И к Егорке хорошо отнесся, а обычно люди… Ну, ты понимаешь. У нас как-то ничего не определилось еще, как вдруг Димка перестал нас навещать. И не звонил больше. И я пошла на встречу одноклассников, и там мне сказали, что он умер. Сердечный приступ. Так странно.

– И что же, у тебя с этим вроде как ухажером были серьезные отношения? – спросил Дубов каркающим голосом, причем он сам себя ненавидел в эту секунду, стеснялся собственной ревности.

– Нет, не очень, – ответила несколько ошарашенная его тоном Лиля. – Кажется, у нас вовсе не было никаких отношений. Просто он хотел помочь мне, понимаешь? Жалел, наверное.

– Наверное, – проскрежетал Дубов.

Он очень хорошо представлял себе, как ее можно жалеть, как ей можно хотеть помочь, но искренне не понимал, как можно испытывать к ней только эти, одни только эти весьма достойные чувства?

– И потом, у нас бы с ним все равно ничего не вышло. Ничего… долгосрочного. Он был богатый.

Дубов посмотрел искоса – не издевается ли Лиля? Вроде нет.

– Ну и что?

– Как что? Богатому человеку нужна соответствующая жена. Красивая, эффектная, яркая. Успешная. Чтобы с ней не стыдно было показаться людям – в ресторане там, на горнолыжном курорте, на презентациях каких-нибудь…

Он на нее снова посмотрел. Не шутит. Лицо серьезное. Господи, откуда она взяла эти дикие понятия? Из сериалов? Из желтушных телепередач о личной жизни олигархов? Впрочем, других способов познания жизни ей эта самая жизнь не предоставила.

– Что ж, он очень богатый был? – поинтересовался, чтобы хоть что-то сказать.

– А? Да, у него машина такая была, и своя фирма.

Тут Дубов совершенно неприлично хрюкнул, но тут припомнил, что речь идет о покойном, и перемогся. Своя фирма, надо же! Больше всего на свете ему хотелось спросить: «А как же я?» Но Дубов сдержался. Не буди лихо, пока спит тихо. Но тут Лиля сама спохватилась:

– А ты, Гришенька?

– Что – я? – состряпал непонимающую физиономию Дубов.

– Ты – богатый?

– Не-ет, – торопливо отрекся Дубов. – Ты же видишь, я обычный командированный. Тот еще гусь! Какое там богатство! Вот и джинсы у меня протертые, и свитер вытянутый… на горнолыжном курорте, веришь ли, ни разу в жизни не был! Ресторанами грешен, каюсь. Но предпочитаю домашнюю здоровую кухню. Уважаю бульончик куриный, наперченный, с зеленым луком и укропчиком. А к бульону – пирожки мясные, и можно ложкой, понимаешь, наливать немного бульончика в пирожок, чтоб сочнее был. Как в детстве!.. – Он нахально ухмыльнулся, видя недоверчивую гримасу Лили. – Разве я похож на олигарха?

– А компьютер твой? Он, наверное, очень дорогой. Такой ма-аленький…

– Казенный, – стоял на своем Дубов. – На службе дали. Эх, влетит от начальства, если я его поломаю! Может, даже уволят.

Лиля продолжала смотреть испытующе:

– И у тебя квартира в Москве!

– Тоже мне квартира! Не квартира вовсе, а частный дом в Подмосковье!

Тут Дубов почти не соврал, и на душе у него стало полегче. Впрочем, он и про курорты не врал, и про ноутбук! Сломай он его, сам себе бы по затылку настучал! Только чего это она смотрит так испытующе?

Стюардессы принялись разносить напитки. Очень вовремя. Лиля соскочила со своего антиолигархического бзика.

– Что ты все-таки обо всем этом думаешь? – спросила она, залпом прикончив свою порцию апельсинового сока. – Как странно, что мы об этом почти не говорим… Ведь это же… мистика?

– Да. Мистика. Но боюсь, у меня не припасено ни осинового кола, ни серебряной пули. Я даже святой водой не вооружился…

– Зря, – серьезно заметила Лиля.

Ей была неприятна эта шуточка. И хотела Грише сказать, а вот не скажет теперь, что у нее в сумке лежит склянка крещенской освященной водицы! Женским чутьем Лиля понимала, что не стоит рассказывать Грише и о том, что Димка Попов явился ей после смерти. Если уж он так отреагировал на рассказ о вполне земных встречах, то загробное свидание его просто взбесит!

– Лиль, не обижайся, – попросил Дубов, уловив ее напряжение. – Я не хотел. Я дурак. Понимаешь, никакого рационального объяснения я отыскать не могу. Пока. Быть может, мир выглядит иначе, чем я себе представлял до встречи с тобой, и безумная иррациональность находится ближе к повседневности, чем мы предполагали раньше. Но это не значит, что нужно визжать без умолку и говорить об этом непрерывно. Можно и вздремнуть, и соку попить, и я даже поцеловать тебя сейчас могу, вот как! Я не знаю, как следует себя вести при встрече с необъяснимым. Но быть может, чтобы остаться собой, сохранить здравый смысл и способность к действиям… Быть может, нужно научиться реагировать спокойно.