По тонкому льду - Виктория Роа

бедро. Тонкими пальчиками я почувствовала, как начал твердеть его член. Папа ущипнул меня за сосок, и я слегка дернулась опустив ладонь чуть ниже его налившегося кровью члена. Отец резко прекратил гладить меня и повернулся спиной. Спустя примерно пол часа он засопел, и только я была не в силах справится со своей страстью.

Перекинув ногу через отца, я аккуратно толкнула его на спину и села на него. Я чувствовала его все еще твердый член сквозь ткань промокших трусиков и сходила с ума, что могу это сделать, но на секунду, засомневалась…ведь своими размерами он мог порвать меня, но разве не об этом я мечтала? Близость моей промежности с его органом возбуждала меня до предела. Двигая промежность вперед назад, я пробудила его член в полную силу. Потираясь узкой малышкой об отцовский ствол, я чувствовала, что еще несколько секунду такого контакта заставят меня мокро и обильно кончить. Приспустив резинку его пижамных штанов, и освободив от ткани этого гиганта, я прикусила губу от сладкого давления на мою промежность. Приподнявшись, я сделала несколько массирующих движений ладонью, и придерживая каменный ствол начала вводить его в свою мокрую, текущую от страсти промежность. Я начала тихо стонать, стоило отцовскому члену погрузиться в мою девочку наполовину, как вдруг отец проснулся…он испугался, дернулся и сам того не понимаю, но с силой вогнал член на всю свою длину в мою промежность заставив буквально завизжать от от удовольствия. Лямка моей майки спала на плечо оголяя одну из грудей и я чувствовала, как мой пресс напрягся от той силы, с которой я сжимала отцовский ствол.

— Камилла! — начал кричать отец. — что ты делаешь? Ты в своем уме??? — с его губ сорвался хриплый, предательский стон. — я же твой отец! Мила!

— Прости, — сквозь слезы буквально пропищала словно маленькая девочка я. — прости, папочка. Я очень люблю тебя. — простонала я.

— Ми…мила… — стон отца становился более гулким. — но ты должна любить меня, как отца. — откинув голову на подушку закатил глаза он. — Мила…

— Папочка… — опираясь ладонями о его крепкие колени прошептала я. — неужели ты не понимаешь? Это уже больше, чем просто любовь к отцу…

Отец был шокирован, и его можно было понять, но только меня от не отталкивал. Впрочем, я знала, что он желал меня…желал меня он в своих снах, и когда ласкал себя в душе, но только он не смел даже мечтать о таком, что его маленькая девочка будет так старательно скакать на его молоте и откровенно кайфовать. Папочка не сводил с меня своих глаз…не сводил взгляда с моего покрасневшего лица и его тяжелое дыхание выдавало все….выдавало то, как ему сейчас хорошо. Горячо целуя его тонкие губы, я нежно обвила ладонями его напряжённые плечи. Боже, как же я обожаю его целовать. Меня сводило с ума, когда своими губами, своим ртом, острым язычком я ощущала влагу его рта, горячие прикосновения отцовских губ, словно крапива, обжигали мои нежные щеки оставляя самый настоящий ожог…не по коже…по сердцу. Я выпрямилась и приблизилась к лицу папочки коснувшись коленкой его щеки, а после взялась руками за спинку кровати изголовье и перекинула через него одну ножку. Отец замер в предвкушении, и только я, не медля ни секунды, села его прямо на лицо, прижавшись распаленной киской к его не менее распаленному рту. Его член дал о себе знать с еще большей силой, напрягшись так, что на секунду даже я почувствовала в нем ломоту. Набухшие, упругие губки моей писечки были сочные, словно переспелый персик, что истекает от резкости своим природным соком. Отец застонал стоило мне прижаться в его губам своей мокрой промежностью для самого страстного, для самого рамки ломающего, жаркого и долгого поцелуя. Папочка судорожно провел руками по моей попке, и вцепившись чуть ниже бедер, прижал меня к себе сильнее жадно и сильнее впиваясь в мою малышку. Играя языком по каждой щелочке, он облизывал сладкую дырочку входя туда языком и насаживая на него сильнее, чтобы проникнуть как можно глубже. Вылизывая внутри моего плода каждую стеночку, он упивался и не успевал глотать мой сок и он тек по его колючим щекам.

Папочка был поглощен тем, что мы делаем друг с другом, что совершенно позабыл о своем удовольствие, а между тем, его член стоял словно кол и накапывал на живот лужицу самой настоящей смазки. Отклонившись чуть назад, и не поворачиваясь, я нежно взяла его рукой, крепко сжала и сильно опустила руку вниз оголив головку до самого основания заставив уздечку несколько раз запульсировать. Отец не сдерживал стона…ему было безумно приятно. Я держала его член не двигая рукой несколько секунд, не прекращая движений своего тела на отцовских губах. Я не сдержала умилительной улыбки, осознавая, как отец теряет последние ниточки с реальностью. Движение и еще…еще…такт моим его поцелуи по телу. Это неописуемо, но его ласковые губы сводили меня с ума. Мои широко раздвинутые ноги давали папочке безграничный доступ ко всем моим прелестям, что раньше казались ему запретными. Вцепившись ладошкой в его член, я двигала от головки до мошонки не останавливаясь, а отец, вцепился до боли в мои бедра и я вскрикнула. Струйки липкой спермы начали с хлюпаньем ударять мне по спине стекая к ягодицам вниз и падая на отцовский торс. От нахлынувших чувств и непередаваемых эмоций я начала кончать, как никогда раньше. Мои крики. дрожь всего тела…каждый орган бились в сладострастной конвульсии и только папочка не прекращал лизать мне то самое место, которое приносило мне бесконечное удовольствие, а сок ручьями стекал по его лицу.

Я плавно опустилась на колени, не прекращая ласкать отца своими нежными прикосновениями. Покорно сев у его ног, я нежно похлопала его по бедрам и он встал. Не сводя взгляда с папочки, я начала облизывать головку его члена и он охнул чуть шатнувшись назад. Я продолжила свои ласки, облизывая головку вращая острым, мокрым язычком вокруг нее уделяя особо внимание уздечке. Стоило мне коснуться ее язычком, как по телу отцу пробегал шквал настоящих мурашек. Уверена, что в моих глазах он видел сейчас не меня, а ту самую малышку с пухленькими, девичьими губками, что так сладко причмокивают от удовольствия его крепкий член. Опираясь ладонью о стену отец не скрывал удовольствия и откровенно постанывал от каждого моего действия. Я заметила, как он кусает губу и начала брать его