На зависть Идолам (ЛП) - К. М. Станич

кровать вместо двух, и в итоге им приходится её делить…

Да, да. Это в точности как в аниме, или манге, или любовном романе.

Мои щёки вспыхивают, когда Зак бросает свои подушки в кучу, останавливаясь, чтобы взглянуть на меня.

— Ты можешь разделить постель со мной, — говорю я, и мой голос превращается в задыхающийся шёпот.

Зак останавливается и поворачивается, чтобы посмотреть на меня, стоящую там в бледно-розовой майке и коротких шортах, сшитых из тонкого, непрочного материала. Оно очень мягкое и удобное, но сейчас я внезапно чувствую свои соски так, как никогда раньше. Наверное, потому, что на мне нет лифчика. Или другого нижнего белья.

Если я буду делить постель с одним из самых горячих парней в академии, может быть, мне стоит подумать о том, чтобы сначала надеть бельё?

— Ты уверена в этом? — спрашивает он, глядя на меня своими прекрасными янтарными глазами. Да, они коричневые, но в слабом свете прикроватной лампы в них есть что-то медовое. Зак, должно быть, заснул с включённым светом, потому что он уже был зажжён, когда я вошла сюда. — Ты не обязана этого делать, ты же знаешь.

— Я… нет, всё хорошо, — говорю я, убирая с лица несколько золотисто-розовых прядей. Я улыбаюсь, чтобы поднять настроение, но между нами есть напряжение, которое растёт с тех пор, как… чёрт, я не знаю, где-то с прошлого года? — Захвати несколько подушек.

Я поворачиваюсь и направляюсь обратно в комнату, слушая бормотание ночного комедийного шоу, пока сооружаю между нами небольшую изгородь из подушек. Это немного по-детски, но я всё равно это делаю.

Зак ухмыляется, кладёт подушку на левую сторону кровати и забирается на неё, проминая матрас своим большим телом. Внезапно я обнаруживаю, что у меня вспотели ладони и бешено колотится сердце.

— Чего ты ждёшь? — спрашивает он, откидываясь на подушки и скрещивая руки за головой. — Неужели моя задница такая страшная?

— Я сказала забавная, а не страшная, — бормочу я, перебираясь на свою сторону кровати и ложась поверх одеяла. Здесь немного жарко, так что я пока не чувствую необходимости забираться под одеяло. По-видимому, он тоже.

Несколько минут мы сидим в тишине, вместе смотря особенно непристойный эпизод «Южного парка». Это одна из старых серий, где одного из главных героев, Стэна, тошнит каждый раз, когда его пассия, Венди, смотрит на него. Я чувствую это на духовном уровне. Мои увлечения — все пять, кх-м — вызывают у меня тошноту. Но, типа, в действительно хорошем смысле.

Это так сбивает с толку.

— Ты знаешь… Я думал, что, оставив тебя в покое, я поступаю правильно, — говорит Зак, когда начинается рекламный ролик. Фу, я и забыла, какой надоедливой бывает реклама. Я использую приложения для блокировки рекламы на своём телефоне, поэтому мне больше не нужно её просматривать.

Я молчу, потому что не уверена, что сказать.

Он поворачивается и опирается на стену из подушек, чтобы посмотреть на меня.

— Но ты всё это время хотела, чтобы я сражался, да? — я ничего не говорю, но Зак просто улыбается. — Теперь, когда я об этом знаю, надеюсь, ты готова.

— Готова к чему? — спрашиваю я, когда он садится, а затем кладёт руки по обе стороны от меня с самоуверенной улыбкой на лице. Я ещё не вернула его куртку Леттермана. Честно говоря, мне нравится её носить. Мне нравится его запах, этот спортивный аромат, который я узнаю мгновенно, но в котором, кажется, всегда присутствуют новые нотки. На этот раз я чувствую запах мяты, мускатного ореха и лаванды.

— Чтобы я начал действовать радикально, — произносит Зак, протягивая руку и проводя пальцами по моей шее сбоку. Тихий стон вырывается у меня прежде, чем я успеваю его сдержать, а затем Зак наклоняется ко мне. Точно так же, как я делала это с Кридом, я целую его так, словно нет ни границ, ни барьеров, ничто нас не сдерживает.

Это так чертовски приятно, этот освежающий прилив желания без чувства вины. Ну, ладно, может, и есть капелька вины, но я говорю себе, что это последняя часть моей мести, встающая на свои места. Я встречаюсь с этими парнями, исследую свои чувства к ним, и мне пока не нужно выбирать. Мне не нужно выбирать.

Ещё один стон вырывается у меня, и я обнаруживаю, что мои пальцы впиваются в мышцы спины Зака, притягивая его к себе, притягивая ближе. Он позволяет мне вот так прижиматься к нему, и, кажется, ему это даже нравится. Мы сливаемся так, что я более или менее лежу, а он… ну как бы лежит на мне.

Тяжесть его тела приятна на ощупь, его кожа горячая и скользкая под моими руками.

Его правая рука скользит вверх по моему боку, задирая топик, и я стону, извиваясь под ним. В моей голове всплывает голос Крида: «Не ёрзай так, у меня встанет».

Если я продолжу так делать, то Зак…

Я снова ёрзаю, и он оказывается между моих бёдер, его тело горячее и твёрдое, и от него так хорошо пахнет. Я провожу пальцами по его спине, царапая его ногтями, и он издаёт этот рычащий звук, который я чувствую всеми своими костями. Моя спина выгибается навстречу ему, прижимаясь грудью к его груди.

Наши поцелуи немного замедляются через несколько минут, переходя в этот горячий чувственный ритм. Именно тогда я чувствую его твёрдость между своих бёдер, прижимающуюся к его боксерам. Я полностью осознаю тот факт, что между нами всего два тонких слоя ткани.

Я кладу ладони между нами, намереваясь немного оттолкнуть Зака, но в итоге испытываю прилив возбуждения, когда чувствую его твёрдые грудные мышцы и твёрдые острия сосков. Я издаю тихий звук удовольствия, и он стонет, протягивая руку, чтобы обхватить мою грудь через мягкий, тонкий материал моей майки.

Удовольствие настолько сильное, что я откидываюсь на подушки, прерывая поцелуй и тяжело дыша. Зак опускает ладонь к моей обнажённой талии, его кожа горячая и потная, а затем он скользит вверх, пока не проникает под ткань моей майки и не обхватывает мою обнажённую грудь.

Звук, срывающийся с моих губ, настолько чужой, что я почти пугаюсь, вздрагивая, когда Зак хихикает и утыкается носом в мою ключицу.

— Если ты не будешь вести себя тихо, то разбудишь всех остальных придурков.

— Тихо? — я задыхаюсь, на мгновение забывая значение этого слова. Зак улыбается мне, опуская голову мне на грудь. Когда он берет мой сосок в рот, я стону так громко, что уверена, меня услышит кто-нибудь ещё. Однако ощущения настолько