Семь "Я" Семеновых - Жанна Софт

Гриша сразу вспомнил молодость, первые свидания, признание в любви, первый поцелуй. Их свадьба была самой шикарной в столице, он уже мог себе это позволить, и казалось, они вместе навсегда…

— Идем, милый, нам здесь не место, — сказала Настя, чувственно прильнув к парню, — нас ждут куда более интересные развлечения…

Молодой человек взглянул на женщину, и медленно кивнул. Через минуту пара удалилась.

— Боже, какая пошлость, — холодно выдохнула Лена, провожая завистливым взглядом уходящую парочку.

— Да, — выдохнул Гриша, терзаясь предположениями о продолжении их развлечений.

— Ну что ты грустишь? — Лена обняла Рязанова, и осторожно поцеловала, возвращая к реальности, — Я устала от всего этого. Может, пойдем наверх? Я покажу тебе парочку моих новых приемчиков.

Гриша натянуто улыбнулся. Меньше всего ему сейчас хотелось секса, но с другой стороны, только чудодейственный секс с Семеновой, заставит его позабыть о выходках жены.

32.

Маша стояла у стены, сжимая бокал с шампанским, и откровенно скучала. Свои ухаживания Сергей Скворцов, главный соперник в бизнесе, начал с того, что распугал всех ее ухажеров. И словно цепной пес ходил кругами перед ней, никого не подпуская. Из своего угла Маша видела появление Лианы Мортинез, и неожиданную нервозность всегда спокойной мамы, злость Макса, и нового ухажера Виктории. Видела, как Лена и бывшая жене Рязанова скрестили шпаги, а потом обе пары скрылись из виду. Жизнь вокруг, казалось, кипела. Все веселились. Все, кроме нее. Видимо Скворцов решил взять ее измором. Хочешь танцевать? Танцуй, но со мной. Хочешь гулять? Гуляй, но со мной.

Не на ту напал.

Маша отделилась от стены, и двинулась прямиком к мужественному губернатору, последнему холостяку в российской политике. Скворцов двинулся за Машей, еще не до конца угадав ее задумку.

— Извините, вы танцуете? — сходу спросила она мужчину.

Тот слегка смутился, и сразу не нашелся с ответом.

— Ну что ж, замечательно, — отозвалась Маша, и подхватив мужчину под руку, повела в танцевальный зал.

Когда девушка уложила руки партнера по танцу на все надлежащие места, нарисовался Скворцов. Не замечая его, Маша начала танцевать.

— Ты не можешь с ним танцевать! — через плечо губернатора сообщил Сергей.

— Это почему? Я хочу танцевать.

— Ну, танцуй со мной.

— А я не хочу с тобой, я хочу с ним!

Губернатор зарделся, впервые почувствовав себя никчемным, и невидимым.

— У нас кажется, уговор.

— А плевать я хотела.

Скворцов небрежно тронул губернатора за плечо.

— Прости друг, но эта дама моя.

Губернатор радостно ретировался, оставив Машу лицом к лицу с соперником.

— Ну и чего ты добился? Пойми, нахрапом меня не возьмешь!

Скворцов галантно предложил ей руку. Маша смерила пренебрежительным взглядом, развернулась и пошла прочь. Сергей двинулся за ней следом, неотрывно глядя на покачивающиеся ягодицы, под шикарным, золотым нарядом.

Маша оглянулась, яростно смерив его взглядом. Сергей ей криво улыбнулся.

Девушка едва сдержалась, чтобы не ответить ему тем же. Она буквально тонула в его обаянии, и с каждым часом ее уверенность в своих силах таяла. Ей нравилось его хамство, его нарочитая мужская грубость, этот надменный дух дикарства, который сейчас такая редкость в мужчинах.

Маша вернулась к стене, и снова взялась за шампанское.

— Мария?

Девушка недоуменно взглянула на Сергея, который неожиданно сменил тон.

— В чем дело? Что с твоим голосом?

— Ты можешь сейчас пойти со мной в сад?

— Я с тобой наедине не останусь…

— Брось, я без твоего согласия ничего не предприму.

— Почему-то мне кажется, что ты врешь.

Он лишь улыбнулся. Снова. Маша быстро отвела глаза, боясь, что он заметит, как она разомлела от света его улыбки.

— Хорошо, идем.

Сергей осторожно повел ее в сад, где совсем недавно сидела Лена, и усадил девушку на ту самую лавочку.

Маша тут же оценила романтическую обстановку, и поняла, сейчас, наверняка последует что-то еще, что должно ее буквально сбить с ног.

— Ты позволишь мне завязать тебе глаза?

Семенова настороженно взглянула на Скворцова.

— Это еще зачем?

— Сюрприз.

Маша передернула плечами, не желая говорить «Да», и сгорая от любопытства, одновременно. Сергей осторожно, чтобы не смазать макияж, обвязал ее глаза темным шелковым шарфом, что был на шее Марии.

— Только сиди смирно, поняла? Не хватает еще, что бы ты… — он сам себя прервал.

— Что?

— Не важно.

И он снова стих. Где-то недалеко шумела цикада, слегка шелестели листья деревьев, и едва различались быстрые шаги Сергея по траве. Маша приготовилась ждать, а потом, заскучав, решила поговорить.

— Эй, Скворцов.

— Да.

— Зачем тебе работа у Голицына?

— Хочу доказать своей бывшей, что я могу быть еще круче, чем я есть.

— Ты был женат?

— Нет.

— Почему?

— Я не любитель борщей и пеленок.

— У тебя устаревшие данные о семье и браке.

— Возможно, но у меня в семье было именно так.

— У тебя была большая семья?

— У меня есть еще брат и сестра, но они в разных городах.

— А родители?

— Мама умерла в прошлом году, а отец — когда мне, было, пять, сахарный диабет. Он много пил.

Маша неловко замолчала, и задумалась. Смерть родителей. Как с этим можно жить? Она знала, что так бывает. Но была уверена, что с ее родителями такого не случиться.

Неожиданно горячая ладонь накрыла ее руки.

Мурашки помчались по коже ее ног и спины.

— Я готов. А ты? — спросил Сергей у самого ее уха, обдавая горячим дыханием нежную кожу.

— Умираю от любопытства, — как можно более весело сообщила Маша.

Скворцов пробежал пальцами по ее подбородку и скулам, нежно коснулся волос, вызывая вторую волну мурашек.

— Что ты делаешь? — насторожилась Семенова.

— Снимаю повязку, — сказал он, и тут же шарф соскользнул с ее лица.

Маша открыла глаза, недоуменно замерла, и даже перестала дышать.

Весь сад, в том числе и розовые кусты, был украшен свечами. Их было здесь более сотни, и все горели, создавая видимость огненного озерца, и освещая мягким, желтым светом всю прелесть летнего сада Ольги. Налитые дождевой водой бутоны, светились и переливались.

Маша, наконец, выдохнула.

— Тебе нравиться?

Девушка перевела на него удивленный взгляд.

— Как ты…

— Это просто свечи. А это, — он достал из-за спины огромный букет, — это просто розы.

Маша приняла сотню белоснежных роз, и вздохнула. Как это замечательно, когда за тобой ухаживают красиво.

«Эй, Семенова, — сказала она себе, — Ухаживают вовсе не за тобой! А за предложением Голицына! Холят его и лелеют! Дабы ты, влюбившись, прозевала! И этот нахальный Скворцов выпендрился перед своей «бывшей»!»

Маша прислушалась к разумным мыслям, и вернулась на землю обетованную. Он ведь не в серьез. Но… как красиво!

— Тебе нравиться? — вновь