Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин

понял, что медикам незачем его гладить — к исследованиям мозга это никакого отношения не имеет, и к тому же они никогда не стали бы снимать перчатки, прикасаясь к «объекту». Они, кажется, вообще закончили свои опыты — к голове сармата больше никто не притрагивался, и датчики с неё убрали. Кто-то ещё пришёл в медотсек и, наклонившись над вскрытым автоклавом, молча гладил Гедимина.

— Хольгер? — неуверенно окликнул тот — по ощущениям, пальцы невидимого сармата были гладкими, почти без шрамов, а значит, это был не Линкен.

Рука вздрогнула, на долю секунды остановилась, а затем невидимка отдёрнул её, оставив Гедимина в удивлении — и без приятного тепла и воспоминаний о берегах Атабаски.

— Нет-нет, Гедимин. Это не Хольгер, — голос Кумалы звучал смущённо. Гедимин помянул про себя ядро Сатурна и с силой провёл ладонью по коже, стирая невидимые следы чужой руки. Над автоклавом тихо вздохнули.

— Да, наверное, вам неприятно, — сказал Кумала. — Не следовало мне будить вас. Я узнал, что вы тяжело ранены, и поэтому пришёл. Если вам нужна какая-то помощь…

Инъекции всё ещё действовали — Гедимину было лень огрызаться, да и странно было бы накидываться на сармата за предложение помощи.

— Нет, — коротко ответил он. Кумала несколько секунд молчал, будто ждал чего-то ещё, и только потом заговорил.

— Вы ждали Хольгера? Да, я должен был сразу заметить, как вы близки. Тогда мне вообще не стоило вас беспокоить. Прошу прощения, что пытался влезть. Представляю, как это должно было раздражать. Больше не повторится.

«Что?..» — Гедимин приподнялся на локтях, забыв о повязке, зондах и фиксаторах. «Чего он там надумал? Вот псих…»

— Эй! Кумала! — крикнул он, но люк, ведущий в медотсек, уже с шипением закрывался. Кто-то быстро подошёл и задвинул крышку автоклава.

— Кумала смылся, — услышал Гедимин из переговорного устройства. — Извини, что пустили его. Он знает все коды и ходит повсюду. Но к тебе он больше не сунется. Такой уж он.

— Это хорошо, — отозвался ремонтник, опускаясь на дно автоклава. Медик успел налить внутрь слизи, и теперь она зашевелилась, окутывая сармата со всех сторон. Ему снова прикрепили к голове обруч — исследования продолжались. Вспомнив, что спрашивать медиков об их опытах бесполезно, Гедимин расслабил мышцы и опять начал сползать в дремоту. «А Хольгер не придёт,» — подумал он сквозь сон. «Он-то кодов не знает…»

05 декабря 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Щупы сканера снова прокололи кожу на висках Гедимина, и он почувствовал неприятное давление на височные кости. Сармат ждал знакомой тупой боли в висках и под глазницами, но не ощущал ничего — как будто сканирующий агрегат просто прикрепили к нему и забыли включить.

— Эй, вы, — сказал он в пространство — повязка на глазах мешала увидеть медиков, но они определённо толкались поблизости. — Сканер сломался.

Над автоклавом послышался сдвоенный смешок. Крышка сдвинулась, кто-то убрал сканер и заклеил ранки на висках пластырем.

— Не-а. Исправен. Да сам проверь!

— Эй-эй, ему ещё рано… — вмешался второй медик, но поздно — тугая повязка, прикрывающая глаза Гедимина, ослабла и сдвинулась на лоб. Сармат успел зажмуриться, но красный свет, хлестнувший по векам, всё равно показался ему слишком резким.

— Вот так один болван может испортить пять дней работы, — донеслось из красной полутьмы.

— Да в порядке он, в порядке, — проворчал первый медик. — Эй, физик, можешь открывать глаза. Не бойся, не выжжет!

Свет стал тусклее, и Гедимин открыл глаза и рывком сел. Больше на нём не было ни фиксаторов, ни датчиков, и слизь куда-то утекла из автоклава, оставив кожу сармата чистой. Один из медиков наклонился над автоклавом и протянул Гедимину сканер.

— Видишь? Всё работает!

Чтобы разобрать прибор, не потребовалось даже самодельных рычагов и клиньев из обломков фрила, — достаточно было сжать его в руках, и все крышки сами сдвинулись, а крепления отщёлкнулись. Гедимин заглянул внутрь и удивлённо мигнул.

— Да, работает. Тогда почему… — он прикоснулся к заклеенному пластырем виску. Медик хихикнул.

— Потому что облучение тоже работает. Именно так, как предполагалось. Иммунитет к сканированию. Мозг нарабатывает устойчивость. Чем больше доза, тем быстрее. Мы добавили тебе пару кьюгенов на черепную коробку. Чистая сигма, не бойся. Ты и не почувствовал.

Сармат снова мигнул. «У них тут сигма-облучатели,» — он огляделся по сторонам, но, как и следовало ожидать, ничего знакомого не увидел — скорее всего, медицинские сигма-облучатели выглядели не так, как грубые поделки с «Полярной Звезды». «Когда уже я доберусь до работы⁈»

— И что, теперь я не сканируюсь? — недоверчиво спросил он.

— В обычном режиме — нет, — медик отнял у него сканер, вернул на место все защёлки и отложил прибор в сторону. — Можно подкрутить мощность. Но сейчас тебе проще выжечь мозги, чем просканировать.

— Значит, мне ещё могут стереть память… — сармат, вспомнив столкновение с австралийцами, недовольно сощурился.

— Прицельно — уже нет. Могут затереть всё до белого листа, но, — медик пожал плечами, — проще пристрелить, чем потом с тобой возиться.

— Да ладно вам, — второй медик подошёл к автоклаву. — Скоро сделают сканеры на сигма-лучах. Посмотрим, что тогда будет с твоим иммунитетом.

«Ещё одна направленная мутация,» — подумал Гедимин; ему было не по себе — он не ожидал, что работа с ирренцием оставит следы не только на коже. «Хотя — скорее, ненаправленная. А у нас дозу сигмы получили все…»

— Что с другими сарматами? Они тоже мутировали? — спросил он. Медики переглянулись.

— Их проверят на днях. Пока указаний не бы…

Сармат оборвал фразу на полуслове и развернулся к двери. Гедимин выглянул из автоклава и увидел, как в медотсек заходит Ассархаддон. Медики дружно вскинули руки, отвечая на безмолвное приветствие. Сармат покосился на себя и захотел лечь обратно в автоклав и задвинуть крышку — сейчас он казался себе предельно уязвимым.