Белая кошка в светлой комнате - Лариса Соболева

– Ну, а ты, Бацилла, узнал ее? – спросил Вадик.

– Баба не эта быва, – ответил тот. – Двугая.

Архип Лукич задумчиво сидел, подперев кулаком подбородок и глядя в лобовое окно. Что-то все версии сыплются, сыплются…

Бомжей определили в следующее отделение милиции, хотя их давно следовало отпустить. А тут еще одна неприятность – Гену забрали на дело Листа. Хоть Вадика оставили, и то хорошо. Правда, сейчас его Архип Лукич отпустил, так как не знал, чем загрузить парня.

– Баста, – сказал сам себе вслух Архип Лукич, находясь один в кабинете. – Надоели мне бабушки с дедушками. В конце концов, Валентина не укокошили, он жив и здоров. И вообще ситуация абсурдная – мотивов нет, из улик одни пули и гильзы допотопного пистолета, подозреваемых тоже нет… кроме Стаса, у которого железное алиби.

И все же улики существенные, а Стас скользкий тип. Как вспомнишь три убийства, одно покушение и равное количество выстрелов, произведенных из одного пистолета в разное время, так мысли и возвращаются к Фролу. Это как наваждение, мания. А Хижняк, убитый в шахтерском городе? Что значит его убийство? В голове сплошная каша.

– Извините, Архип Лукич, – просунула в дверь голову уборщица, – прибраться можно? Я уже везде убрала…

– Конечно, конечно, – поднялся он из-за стола.

По привычке перво-наперво закрыл сейф. Потом подумал, открыл и забрал папки Натана Ефимовича, решив еще раз просмотреть на досуге дома вместо книги.

Ужинать Архип Лукич не стал, принял душ, выпил на кухне кефира с булкой. Прихватив с собой яблоко, лег на диван и в обязательном порядке включил телевизор – пусть себе болтает. Зря все-таки ругают телевизор, это окно в большущий мир. Вы бывали на Багамах? И не раз! Включил телик – пожалуйста: и Багамы, и Канары, и какие хочешь другие экзотические страны. Наслаждайся, сколько душе угодно, а не нравится – переключи канал. Грызя яблоко, Архип Лукич посмотрел несколько минут передачу о каких-то совсем уж давних исторических событиях, но не заинтересовался славным прошлым, пощелкал пультом и отложил его.

Папку с делом Фрола он подержал в руках, раздумывая, открывать или не открывать. Да что он там узрит нового? Ведь изучил материалы вдоль и поперек! Положил рядом с собой. Дело Георгия Архип Лукич тоже просматривал, но не столь внимательно, как его отца, поэтому с нее и начал.

Материалы пестрили фамилиями в отличие от дела Фрола. Поначалу они-то и отпугнули Щукина, ибо было их великое множество. Наверное, весь завод опросили, на котором работал Георгий. Несколько свидетельских показаний Щукин внимательно прочитал, далее шел длинный список опрашиваемых без подробностей, только скупые данные о тех людях, которых опрашивали. Судя по предыдущим опросам, показания не отличались друг от друга. Все заверяли, что причину убийства не знают, врагов у Георгия не было, а споры по работе были. Потому Натан Ефимович и ограничился длинным списком фамилий, чтоб не писать одно и то же. Но это же не повод – спор в рабочем порядке, чтоб жестоко расстрелять Георгия Самойлова.

После скучных первых страниц, для развлечения, Архип Лукич стал читать список фамилий, поражаясь нелепости некоторых. Ну, кто придумал фамилию Дураков? Наверняка этого товарища в детстве дразнили дураком. У Щукина была кличка Щука, это хоть не так обидно. А Несмыкайло? Тоже не подарок. Но это еще куда ни шло, а вот Срулев вообще звучит неприлично.

Архип Лукич отложил папку, взял увесистое дело Хижняка, которое не открывал ни разу. Фотографии желтые и выцвели, на них едва различалось распростертое на земле тело. Крупный план. Так, а что можно сказать о личности Хижняка, основываясь на внешности? Мертвые лица убитых практически одинаковы. Кстати, они отличаются от лиц людей, умерших своей смертью. У первых черты напряжены, у вторых они смягчаются. В общем, по лицу не определишь, каким он был. Однако не щуплым, по всей вероятности. Не голодал, судя по фигуре. Все.

Итак, Хижняк Демид Харитонович. С конца 1945-го по 1953 год работал на должности начальника в исправительном лагере. С 1953 года занял должность начальника участка. Характеристики – пять с плюсом, крылья прилепи – и получится безгрешный херувим. Убит поздним вечером в августе 1955 года семью пулями из пистолета «вальтер».

Свидетельские показания. Осанна, осанна и еще раз осанна ему же – Хижняку Демиду Харитоновичу. Архип Лукич дотянулся до телефона, набрал номер Натана Ефимовича и после приветствий начал:

– Я тут читаю ваш архив, в частности, дело Хижняка…

– Ага! – воскликнул радостно эксперт-архивариус. – Я так и знал, что вас заинтересуют мои папки. Ну и как, нашли что-нибудь любопытное?

– К сожалению, не нашел. Меня знаете что насторожило? Во всех показаниях одни хвалебные оды Хижняку. Кстати, то же самое в деле Георгия Самойлова. Так же не бывает, чтоб убили отличного парня, тем более что в те времена деньги не делили.

– Деньги всегда делили, только их количество тогда и сейчас разное. В советское время, например, делили должности, а это тоже деньги. К тому же должность давала доступ к государственным материальным ценностям, а уж как крали, не мне вам рассказывать. Так что вас не устраивает в моих записях?

– Свидетельские показания. В них нет и намека на мотив.

– Погодите минутку, приму стопочку, за это время постараюсь вспомнить детали. Я плохо помню, о чем вчера велась речь, а то, что было много лет назад, помню отлично.

Архип Лукич ждал, бестолково глядя на экран телевизора, где совершал свои подвиги отважный Джеймс Бонд. Наконец Натан Ефимович взял трубку:

– Алло, вы слушаете, Архип Лукич?

– И очень внимательно.

– Вы все опросы-допросы прочли?

– Нет, пока только четыре.

– А вы читайте вдумчиво. Да, все тогда хвалили Хижняка и клялись в вечной преданности ему, но, насколько я помню, роняли фразы, по которым можно составить нелестное мнение о Хижняке.

– И что это за мнение? – осведомился Щукин, чтобы не тратить попусту время.

– Читайте, читайте сами! Я не хочу вам навязывать свою точку зрения. Скажу лишь, что семь пуль он получил заслуженно, на мой взгляд, но тогда об этом никто не говорил. А знаете почему? Потому что убить его мог каждый второй шахтер. Их, разумеется, допрашивали, но у всех было алиби и вроде бы не имелось достаточно веских мотивов.

– Спасибо и до свидания.

Архип Лукич увеличил звук телевизора, решив послать всех Хижняков – Самойловых к чертовой бабушке типа Регины Аркадьевны. Досмотрев до конца фильм, порадовался положительному концу и встал, почувствовав голод. Папка Хижняка упала на пол, так как, пока Щукин смотрел фильм, она лежала у него на животе. Архип Лукич перекусил, перечитывая те показания, которые уже читал. Хорошо хоть Натан Ефимович записывал только суть, а то в изобилии протокольных слов можно было утонуть. Ну, нашел пару фраз: мол, Хижняк был отличным руководителем – жестким и непримиримым, сурово боролся с преступной халатностью и безалаберностью, план требовал любой ценой. Так ведь от него тоже верхи требовали план, руководитель отвечал головой за невыполнение обязательств. Если и дальше написаны подобные «негативные» высказывания, то фигура Хижняка вырастет до уровня Джеймса Бонда угольной промышленности. А спать не хотелось…