Ловкие женщины - Дженифер Крузи

— Спасибо, что сначала позвонили в полицию. — Гейб промокнул воду подушкой.

— Не так уж я глупа.

— Я этого и не сказал. Глупой вас не назовешь. Вот спятившей — вполне. Думаете, это была Линни?

— Не знаю, — покачала головой Нелл. Лицо ее приобрело то самое напряженно-озабоченное выражение, которое неизменно нервировало Гейба. — Нет. Неизвестный сначала шарил внизу и только потом начал подниматься. Значит, искал что-то именно в гостиной. Или на кухне.

— И не нашел. Линни точно знала бы, где что спрятано. — Гейб поставил стакан на столик. — Идемте.

— Куда? — удивилась Нелл.

— В вашу спальню.

— Ваши методы требуют некоторой шлифовки, — съехидничала Нелл и в наказание заставила его ждать, пока не доест последний кусочек тоста.

Гейб встал на пороге и осмотрел спальню. Повсюду раскиданы одежда и книги, на кровати, загромоздившей почти все пространство, — гора одеял, в самом центре на темно-синем буклированном пледе злобно таращилась на гостя Марлен.

— Прелестно, — оценил обстановку Гейб. — Я исследую вентиляционные люки. А вы уберите все с пола. Нужно простучать доски.

Через два с половиной часа он мог похвастаться, что знает верхний этаж квартиры как собственную ладонь. Увы, поиски оказались бесплодными. Нелл поднялась с пола и со стоном потянулась. Гейб невольно отметил, что пижама облепила ее тело, как мокрый купальник.

— Мне хотелось бы остаться и поиграть с вами в сыщиков, но, к сожалению, через час нужно быть на работе.

— Мне тоже, — напомнил Гейб, прислонившись спиной к стене и хмуро озирая комнату. — Большая удача, что в мое отсутствие секретарь тащит на себе весь офис.

— А вдруг она позвонит и скажет, что не сможет прийти?

— Хорошая мысль. Лучше не оставлять квартиру без присмотра, пока мы не разберем ее по щепочке.

— Что будем делать? — спросила Нелл. — Обыщем еще раз?

— Может, у Райли появится свежая идея, — предположил Гейб. — У него глаз зоркий. Ничего не упустит. Кроме того, остался первый этаж.

Он набрал телефонный номер, хмурясь при виде Нелл, еще более бледной, чем обычно. Шишка на лбу налилась чернильным цветом.

— Выглядите кошмарно.

— Спасибо. — Нелл села на постель и положила голову на подушку.

— Эта пижама лучше той, с осликами, — утешил он. — Но на ваш лоб просто жутко смотреть.

— Меня ранили при исполнении, — напомнила она, забираясь под одеяла.

— Я же велел вам подержать лед на шишке, — рассердился Гейб, — вместо того чтобы…

— Что? — полусонно пробурчал Райли в трубку.

— Это я. Открой сегодня офис. Нелл не придет.

— Я могу приехать попозже, — промямлила Нелл, борясь со сном. — Только вот…

— И отмени все, что наметил на вечер. В квартиру Нелл кто-то вломился, так что придется обыскать каждую щель.

— Вломился? — Судя по голосу, Райли мгновенно очнулся. — Она в порядке?

— Почти. Все, что ей необходимо, — сон и немного льда, — подчеркнул Гейб, адресуя последнее слово Нелл, но та уже спала. Странно, он и не знал, что ее лицо может быть таким безмятежным. Сейчас она выглядела бледной, хрупкой и изящной, как женщина в стихотворении Ретке, прелесть которой в каждой косточке видна.

— Гейб! — окликнул Райли.

— Буду позже. — Он повесил трубку и осторожно, боясь разбудить, поправил одеяло, укрывавшее Нелл.

Марлен свесила голову через край кровати и заскулила. Гейб вытянул из-под нее плед и бросил на пол. Собака соскочила с кровати, свернулась на пледе клубочком и задремала.

— Вижу, девочки, вас ничем не проймешь, — шепнул он и, в последний раз оглянувшись на Нелл, спустился в гостиную.

Обиталище Пауэлла оказалось аккуратным бунгало, оно располагалось в районе, где могли себе позволить жить только люди состоятельные. Гейб постучал и очень удивился, увидев на пороге мужчину, едва ли не вдвое моложе его самого.

— Роберт Пауэлл?

— Вам нужен мой отец, — пояснил мужчина, протягивая руку. — Я Скотт Пауэлл. А вы, должно быть, Гейб Маккена. Вам туда. — Он показал куда-то за дом. — Па поселился над гаражом, когда ушел на пенсию. Должно быть, это дельце было совсем не простым. Ему не терпится вас увидеть.

Квартира над гаражом была дай Бог каждому. Большие световые люки, пушистый ковер, удобная мебель, а электроники не меньше, чем в «Радио-шэк»[17]. Скотт, очевидно, постарался, чтобы отец пользовался всеми благами цивилизации, и Роберт, надо полагать, наслаждался этими благами.

— Ничего местечко, верно? — спросил он, ухмыльнувшись и весело вздернув мохнатые брови.

Он был похож на медведя, как и сын, и Гейб вдруг понял, что эти двое ему очень симпатичны.

— Местечко что надо, — кивнул он, садясь на предложенный стул. — Спасибо, что согласились поговорить.

Роберт покачал головой:

— Это я очень рад. Вы расследуете самоубийство Огилви?

— Неофициально. Личная заинтересованность.

— Вы родственник Хелены?

— Нет. Скажите, это действительно было самоубийство?

— Сомневаюсь, — вздохнул Роберт. — Видите ли, я не говорю, что она не подумывала об этом. Она вполне могла бы покончить с собой. Но не таким способом.

— Почему вы так считаете?

— У нее были таблетки. Целая куча. Она копила их почти два месяца. Говорила доктору, что нуждается в транквилизаторах и снотворном. Тот выписывал рецепты.

— Неубедительно, — заметил прислонившийся к стене Скотт.

— Мальчик пошел по моим стопам. Тоже служит в полиции, — гордо объявил Роберт.

Гейб почувствовал укол зависти: у Скотта есть отец, который живет рядом. Которого можно видеть когда захочется. Вместе играть в электронные игры. Выпить пивка в день выдачи жалованья.

— Имеется кое-что еще, торопыга, — пробурчал Роберт сыну. — Она написала три предсмертные записки. Словно практиковалась.

— Две из них лежали в мусорной корзине, — процитировал Гейб полицейский протокол.

— Да, но все это только черновики. Вычеркнутые слова, кляксы. Кроме того, на ее письменном столе лежала дорогая бумага. Окончательный вариант так и не был написан.

— Опять-таки неубедительно, — возразил Скотт, но менее категорично. — Серьги. Она была одета с иголочки. А серьги не надела.

— Мы это тоже заметили, — сказал Гейб. — У вас, случайно, не сохранился список вещей из гарнитура? Что она обычно носила, кроме брошки и кольца?