Любовь Адмирала - Иман Кальби

накрывает с головой. Отвечаю трясущимися руками. И уже по ее интонации понимаю- что-то случилось…

-Алло! Аврора!-кричит в трубку бабушка, давясь от волнения и слёз,- ты где? Деду плохо! С сердцем что-то! Едем срочно на скорой в больницу!

-Что… что случилось?- судорожно пытаюсь понять, что же делать… Куда бежать…

- Его сегодня с работы уволили… Сказали, по возрасту уже не проходит и медкомиссию не прошел. Мол, раньше глаза на это закрывали, а теперь строгие указания из Москвы. Ну, его сразу и накрыло…

Я уже не слышу бабушку. В голове дикая боль, злость, ненависть в одном флаконе… Неужели… Неужели можно быть такими сволочами… Это ведь Демид с своим отцом… Их происки… Это мне ответочка…

Глава 31

Глава 31

Провожать в последний путь родных очень больно. Это особая боль. Щемящая, изощренная. И в то же время, какая- то сюрреалистичная. Мне словно бы и не верилось, что все это происходило с нами. Казалось, сейчас я зайду в гостиную- а там деда со свежей газетой и чашкой чая. Гантеля пузатая у стены, которую он тягал до последнего дня, хоть бабушка и причитала, что вредно, начатая партия в шахматы, в которую он мог играть неделями…

Бабушка все время плакала, а я вот не могла из себя выжать и слезинки. Казалось, плач застрял студнем в горле. И дышать нормально не дает- грудь спирает, выплеснуть всю боль утраты наружу не получается…

Я всё делала на автомате- бесчисленное количество гостей с соболезнованиями, готовка еды, бесконечное заваривание чая… в такие моменты деятельность помогает. И это не у психологов вычитываешь. Это само собой приходит. Из подсознательного. Всё не со мной. Как в тумане.

Я даже на сообщения Ромы отвечать нормально не могла. Он пытался утешить и говорил правильные слова, но в такие минуты понимаешь, что все эти правильные слова- соболезнования- это скорее для говорящего. Это он пытается себя чувствовать менее нелепо и растерянно на фоне страха смерти, которая вдруг оказывается так близко. Ты все равно остаешься один на один со своим горем, кто бы ни был рядом и как бы ни утешал.

Возможно, именно поэтому я не сразу поняла, что к нам нагрянул он. Отец Демида. Человек, которого я теперь ненавидела всеми фибрами души. Кого винила в смерти деда… Он не пришел на похороны, хотя его все ждали, конечно, перешептываясь у нас за спиной. Дед сросся с Бурсой кожей и сердцем. Скольких он выпустил в свободное плавание… Кто его не знал из военных моряков. Отсутствие Директора училища не могло не насторожить.

Тем удивительнее мне было увидеть Алексея Петровича спустя пять дней после похорон, когда люди потихоньку разошлись, оставив нас в переполненной одинокой тоской, опустевшей квартире.

-Галя, я сожалею,- услышала я в дверях гостиной, вернувшись с прогулки, куда бабушка меня насильно вытолкнула с полчаса назад. «У тебя цвет лица, словно ты асфальта наелась с мелом. Иди, подыши. Страданиями теперь делу не поможешь…»

Я особо не артачилась. Подумала, что хочу поговорить с морем, но оно сразу подуло на меня такой невыносимой ностальгией и тоской по деду, что не выдержала и вернулась домой, забраться в свою скорлупу, свернуться калачиком…

-Перестань, Ген! Не нужно было тебе приходить!- голос бабушки какой- то другой, более женственный что ли, более молодой.

-Ты знаешь, Галь! Я его вообще терпел в Бурсе только потому, что ты просила! Весь разваливался! Так что не чувствую я своей вины! Хоть тресни! И про нас всё он прекрасно знал! Претворялся, глаза закрывал!

-Перестань! Хватит уже! Ничего он не знал! И слава Богу! Накуралесили мы с тобой по жизни! Ввек не разгрести! - ее голос дрогнул.

Я не дышала. Не верилось, что это не сон… о чем они говорят? Что это вообще?

-Я всю жизнь только тебя любил, Галя. Поэтому больше и не женился после смерти жены. И ты меня любила, я знаю. Только твой мешал… - судя по нервному скрипу стула, встал, расхаживает по комнате,- скажи, он зачем тебе был нужен? Он же изменял тебе с той шваброй калиниградской- все сплетничали! Я был успешнее, красивее, моложе! Да что говорить! Как можно было выбирать вообще между нами?! Он мне что ли соперник?! Любовь Адмирала и любовь капраза на пенсии… Да он вообще бы даже и капраза не получил, если бы не я!

-Молчи, Гена!- почти кричит,- хватит! Всё! Конец фильма! Нет нас и никогда не было! Не надо сейчас из себя изображать Ромео! Я что, не знала про твоих вечных молоденьких секретуток?! Да ты сам не святой, чтобы рот на Ефима открывать! Ни одну юбку на Балтике не пропустил! Ты правда думаешь, что поверю, что я нужна тебе была?! Это ты сейчас так запел, потому что совесть мучает, что Ефим из- за тебя умер! Уходи, Геннадий! Не тереби раны прошлого! Не о чем вспоминать! А о чем вспоминается- всё стыд! Не судьба нам с тобой была. Не судьба…

Бабушка заплакала. Горько.

Я не выдержала. Что- то внутри буквально толкнуло меря вперед. Зашла, даже забежала в комнату к ним, застыв в дверях. Под ногами жалобно скрипнули деревяшки паркета. А мне привиделось, что это моя душа стонет…

-Бабушка, все нормально?- обращаюсь к ней, шмыгающей носом, а сама смотрю на него враждебно. Не здороваюсь.

А он на меня. Вот только нет в его взгляде злости, а лишь пренебрежение, надменность и… снисходительность что ли. Такая, ироничная. А я за это его ненавижу еще больше.

Покашливает, встает, тоже скрепя полами.

-Аврора очень на тебя в молодости похожей становится, Галина…- проходит к дверям. Снова останавливается и поворачивается к бабушке,- мое предложение в силе. Если что нужно, в любой момент готов помочь…

Потом смотрит на меня. Уголки рта чуть поднимаются в скрытой иронии. Просто вылитый Демид сейчас. Он тоже так