Демон-самозванец - Артем Каменистый

Мне оставалось лишь пожать плечами:

— Я, Мюльс, новичок здесь. Два дня назад даже не знал, что ваш мир существует. Случайно сюда попал. Какие уж тут ответы.

— А правда, что вас вызвал человек, которого навечно заточили в особой камере за колдовство?

Ну и ну, я прямо сейчас наблюдаю рождение свежего мифа, причем сам в нем фигурирую в одной из главных ролей.

— Кто это такую ерунду говорит?

— Да солдаты, кто же еще.

— И да, и нет. Меня и правда призвал заключенный. Но вряд ли его посадили за колдовство. Даже надзиратели не знали, кто он такой и за что заперт в одиночке.

Мюльс кивнул:

— Я слышал про него, мы ведь занимаемся перевозками важных заключенных. И был у нас один, кто уже видел такое или слышал. Особый приказ по всей провинции раз в год рассылают, что всякого странного человека следует держать под замком, не позволяя ни с кем общаться. За такими приходит особая команда, при наместнике они, ничем другим вроде не занимаются всерьез. Они говорят с задержанными, а потом их убивают или забирают неизвестно куда. Редко отпускают, и в этих случаях речь почти всегда идет о сумасшедших. Психи им не интересны, они других убивают, тех, что знают что-то странное.

— Потому ты и помалкивал насчет того летающего человека?

— Да, и поэтому тоже. Еще на флоте знал про такие случаи. По кораблям, которые ходят по южным водам, тоже такой приказ известен. Всей команде его зачитывают под роспись. Если заметил что, обязан сообщить капитану. Только таких болтливых потом снимают с судна, и больше их никто не видит.

Я далекий от мистики человек, суевериям не подвержен, в чертей и богов не верю, но здесь, в неведомом мире, любая, даже самая сомнительная информация может оказаться полезной. Вот и сейчас из короткого рассказа Мюльса выделил интересные моменты, часть которых нуждалась в уточнениях:

— И правда, странно как-то все у вас. Не верите в высшие силы, но при этом какие-то Ворота Дьявола. Кто придумал такое название?

— Не знаю, старое оно очень. Здешнюю часть моря раньше такийцы держали, от них сохранилось. Менять наши не стали, потому как лучше его не назовешь. Срединный океан в этом месте уходит за экватор. Течение, что его делит, в наших краях разгоняется так, что даже крейсеру на полных парах с ним тяжело совладать. Раньше, говорят, оно потише было, вот такийцы и ухитрялись перебираться на наш берег без особых хлопот и не делая крюка к северу. Теперь ни мы к ним, ни они к нам, дорога слишком сложная.

— Не совсем тебя понимаю.

Мюльс, почесав в затылке, попробовал пояснить:

— Представьте себе узкий океан, вытянутый от полюса до экватора. Ну?

— Представил.

— Вот он-то и есть Срединный. С севера на юг по нему идет очень сильное течение. Не знаю, как у такийцев, а у нас под берегом ходить еще можно, но если удалился, понесет к экватору, будто на всех парусах при попутном ветре. Течение непостоянное, от положения Ярри зависит сильно.

— Ярри?

— Да вы и впрямь из далекого ада явились, раз простого не знаете. Ярри — красная быстрая луна; Марри — вторая, серебристая и спокойная. Вот если ты в океане и в этот момент Ярри у тебя над головой, течение совсем безобразным становится. Да и прилив тоже за ней идет. Марри куда меньше в нем виновата. Хотя, когда они объединяют свои усилия, до беды может дойти. Иной год такие приливные волны случаются, что все живое от берегов в панике разбегается.

— А Ворота Дьявола?

— Это под самым экватором. Там наш берег дает изгиб, подходя к такийскому. Всего ничего между ними остается, проход узкий, а в него весь Срединный океан тащит течением. Разгоняется вода, будто в трубе, если корабль не успеет вовремя отвернуть, вдребезги о скалы его разбивает, никто никогда после такого не спасается. А если и уцелел кто каким-то чудом, как дальше быть? Против течения не выгрести никак, на берег тоже не забраться, скалы там везде отвесные, приливами вылизанные. Ни одной даже самой паршивой бухты на сотни миль. Да еще туманы там вечные, ветра дикие. В общем, самые гиблые для моряка места, хуже не знаю. Мы тогда едва не сгинули, не будь мощной машины, не разговаривал бы сейчас с вами. Очень вовремя ее наладить успели, еще чуть, и все бы сгинули.

— А на той стороне? За проходом? Что там?

— Там? Известно что — ничего.

— Так не бывает.

— Разное говорят, но ничего хорошего.

— Разве никто не бывал в Южном полушарии?

— Да кому такое в голову взбредет? Совсем надо жизнь не любить, чтобы в Ворота Дьявола сунуться. Там верная смерть, не зря наш штурман тогда поседел, а ведь он старый моряк и страха не знал.

— Разве нет других путей?

— По Срединному океану точно нет, дальше, по Узкому морю на восток, горы такие, что смотреть страшно, не то что карабкаться по ним. Говорят, так и тянутся они на восток, конца-края им нет. Может, у такийцев есть дорога удобная, только они нам про такое рассказывать не станут. Да и чего лезть на юг, если все говорят, что жизни там нет? Пустыня раскаленная, где от жажды помрешь еще до вечера, а на другой день превратишься в ссохшуюся мумию. Слышал даже, будто олово там плавится на солнце, лужами растекаясь, но как-то не верится в такое.

— А течение?

— Что течение?

— Если масса воды уходит на юг, где-то ведь она должна возвращаться назад, в Северное полушарие?

— Может, где-то и возвращается, мир велик, даже полной его карты никто еще не видел. Только говорят, что вода та испаряется вся без остатка в тамошнем пекле, потом ветер гонит к нам облака, дождь выпадает, и все повторяется.

— Это какие же облака нужны, чтобы целый океан переносить…

— Ну… В Воротах Дьявола вечный туман из-за тех самых облаков, наверное. Может, и другие такие места есть.

— Не помешал? — Шфарич ухмылялся с таким видом, будто выведал о нас некую постыдную тайну. — Вы, я вижу, заняты умными беседами? Ну так пора их прекращать, вон, разведчики скачут и лошадок нахлестывать не успевают. Похоже, за дело браться пора.

* * *

Понятия не имею, как это получилось, но уже спустя полчаса после того, как наш отряд достиг укрепленного поста, генерал Грул стал там единоличным командиром. Местный офицер не показался мне несамостоятельным, но авторитет прославленного военачальника или что другое почти мгновенно отбросил его на второстепенные роли. И это с учетом того, что солдаты экспедиционного корпуса и мятежники друг другу не союзники, а как раз наоборот. Но нет же, ни малейшего намека на конфликт и почти полное взаимопонимание. Похоже, здесь каждый понимал, что серьезную атаку хлипкое укрепление со слабым гарнизоном не выдержит, вот и надеялись на чудо.

Роль чуда как раз и должен был сыграть генерал, ведь других кандидатур на такую роль не было. Местные не верили, что их офицер сможет выкрутиться из столь непростой ситуации, да и сам он тоже не верил. Самодовольная рожа Грула и его репутация как бы гарантировали благополучный исход.