Шаг влево, шаг вправо - Марина Серова

– Такое возможно, но ваши дети делают все для того, чтобы этого не произошло.

– Вы сказали – «дети». А что же в этих целях делает Костя?

– Ваш сын по просьбе Арины Сергеевны пытается вытрясти долги из Дениса Евтеева.

– Каким образом? – заинтересовался Степанов-старший.

– Я точно не знаю, – уклонилась я от изложения конкретных деталей.

– Так уж и не знаете? – не поверил мне клиент.

– Всех подробностей не знаю.

– А если в общих чертах? – не унимался Сергей Федорович.

– Константин выяснил, что Евтеев сошелся с некой москвичкой, у нее своя фирма. Она не только поселила его у себя, но и взяла на работу финансовым директором. Есть предположение, что Денис попробует провернуть ту же откатную схему. Ваш сын установил… м-м… некий контакт, и тот человек пристально наблюдает за Евтеевым. Больше я ничего не знаю.

– Ну, нетрудно предположить, что именно Костя задумал. Если Денис кинет и эту мадам тоже, то его можно будет поставить перед выбором – либо он компенсирует убытки, либо против него заводится уголовное дело, – домыслил бывший следователь. – У Евтеева кишка тонка для долгой серьезной борьбы, и он, скорее всего, примет это предложение. Не скажу, что мне эта схема так уж нравится, но одно радует – к краже драгоценностей ни Костя, ни Арина не причастны. В противном случае, они надеялись бы получить деньги от реализации драгоценностей и не заварили бы такую кашу – кабальный кредит, шантаж на грани фола…

– Да, я уверена, что ваши дети к этому непричастны, – подтвердила я. – Все устроила эта парочка: Хрекова и Наумов.

– Погодите, а как же Костя? – запоздало опомнился Сергей Федорович. – Он больше не встречается с Ольгой?

– Вероятно, они расстались. Во всяком случае, на прошлой неделе я видела вашего сына с двумя другими девушками, поочередно. Одну зовут Катей, вторую – Ларисой.

– Бабник! – возмутился пенсионер и задумался о чем-то своем.

Я собиралась рассказать ему о том, что стала вчера свидетелем ДТП, совершенного Михаилом, и как это обстоятельство можно использовать, но Степанову это явно было бы совершенно неинтересно. Он прилег на кровать и, уставившись в потолок, принялся переваривать полученную информацию. Сергей Федорович пролежал так минут пятнадцать. Мне даже показалось, что он напрочь забыл о моем присутствии. В тот момент, когда я уже собралась выйти из комнаты, он встрепенулся и спросил:

– Татьяна Александровна, вы куда?

– Я хотела попросить Антонину сварить мне кофе. Она сегодня такая любезная!

– Я пригрозил ей увольнением, вот она и призадумалась – найдет ли другую работу без рекомендаций? Мы сейчас вместе пойдем в столовую. – Клиент поднялся на ноги. – Пришло время обеда, а Тоня, похоже, не решается меня побеспокоить.

Мы спустились в столовую. Домработница начала быстро накрывать на стол.

– Можно вас попросить? – обратилась я к ней, когда она поставила передо мной тарелку с грибным супом.

– Да, я вас слушаю, – прислуга застыла с выражением покорности на лице.

– Сварите мне, пожалуйста, крепкого черного кофе, – мягко попросила я.

– Хорошо, – Антонина поспешила в кухню.

Обедали мы с Сергеем Федоровичем в молчании. Чувствовалось, что он все еще осмысливает и переосмысливает все произошедшее. С одной стороны, его мрачные предположения не оправдались – драгоценности выкрали не его дети, а совсем другие люди. А ведь я же просила Степанова раскинуть мозгами насчет того, кто из посторонних был вхож в этот дом и мог подобраться к тайнику! Я также выдвигала версию о том, что кто-то из фигурантов того давнишнего антикварного дела замыслил отыскать драгоценности и претворил в жизнь свои планы. Однако Сергей Федорович вбил себе в голову, что, кроме Кости и Арины, никто не был в состоянии это сделать, и попал в ловушку собственных заблуждений. Постоянно размышляя о пропавших раритетах, он не видел, что на самом деле происходит в доме, чем живут члены его семьи. А происходило то, чего он никак не ожидал. Внук боялся признаться, что потерял новый мобильник, и залез в долги. Дочь взяла кредит, в результате чего она могла лишиться не только бизнеса, но и недвижимости. А сын, сотрудник полиции, не гнушался примитивным шантажом. Однако стоило ли обижаться на Сашу, Арину и Костю за то, что они не были с ним откровенными? Они ведь попросту пеклись о его здоровье…

Суп Сергей Федорович съел, в морковном салатике лишь поковырялся, а на тефтели с картофельным пюре его уже не хватило. Выпив стакан минеральной воды, он поднялся к себе, так и не проронив ни слова. А у меня проснулся аппетит, поэтому съела все, что подала мне Антонина, и теперь ждала кофе, надеясь, что он простимулирует интенсивную работу моих мозгов. Мне ведь тоже было о чем подумать! Я считала несправедливым обогащение Хрековой и Наумова за счет краденных (причем не единожды!) музейных экспонатов. Откровенно говоря, мне очень хотелось, чтобы раритеты вернулись в наш «Эрмитаж».

Кофе, сваренный Антониной, оказался напитком средней степени паршивости. Все-таки его приготовление требует участия души, поэтому для меня это – определенный ритуал, иначе говоря, священнодействие. Тоня в него, определенно, не была посвящена. Ну что ж, это – удел избранных! Я с трудом допила чашку, которая, кстати, была чайной, а не кофейной, и встала из-за стола. Говорить «спасибо» было некому – Тоня вышла на улицу, чтобы выбросить мусор.

Уже на лестнице я почувствовала запах сигаретного дыма. Ну что за привычка курить в спальне? Постучав, я вошла.

– Татьяна Александровна, я хочу вам сказать, что вы довольно быстро справились с работой, которую я вам поручил. Сумели-таки сорвать те нелицеприятные ярлыки, которые я навесил на своих детей. Я очень рад признать, что был не прав. Что же касается ошибки, которую вновь совершила Арина, то она… не смертельна. Если уж этот дом уйдет в счет уплаты банковского долга, мы вернемся обратно в нашу старую добрую квартиру в Алтайском переулке. Раньше ведь мы там жили – все впятером, значит, и вчетвером поместимся. И потом, сколько мне еще осталось времени?

– Сергей Федорович, не говорите так! – вставила я, прервав его монолог.

– Я говорю, как есть. Мой век подходит к концу… Ладно, не будем о грустном. Вернемся к делу! Поскольку расследование закончено, вы можете собрать все свои «жучки». Они нам действительно помогли, но больше уже не понадобятся. Антонина скоро уйдет, так что она не будет вам мешать.

– Погодите, а как же драгоценности? – растерялась я.

– А что – «драгоценности»? Вы же знаете, что они не являются моей собственностью. – Степанов потушил сигарету, но остался стоять у окна.

– Знаю, но разве вам не обидно, что они так и не вернулись в музей, а попали в чьи-то корыстные руки?

– Обидно – не обидно, это уже неважно. Сам виноват, что так случилось! Знаете, вся эта ситуация очень напоминает мне детскую сказку о Курочке Рябе. Подобно тому деду, да и бабке, я не сумел распорядиться золотым яичком, и тогда им по-своему распорядилась мышка, которую они и не звали… Ну что здесь поделаешь? Кусать локти бесполезно, остается только смириться с произошедшим. Вот и я намерен смириться с тем, что антиквариат… уплыл. Если честно, я сейчас – впервые за двадцать с лишним лет – почувствовал себя свободным! – признался Сергей Федорович. – Пока я был хранителем золотого футляра для молитвослова и песочных часов в драгоценном корпусе, я чувствовал свою ответственность за их дальнейшую судьбу. Теперь эта ответственность с меня снята. Спасибо вам, Татьяна Александровна, за все! Если бы судьба – в лице врача Александра Николаевича – не послала мне вас, я просто извел бы себя подозрениями. Но было бы гораздо хуже, если бы я решился предъявить Косте и Арине свои обвинения. К счастью, этого не произошло. Вся эта история заставила меня переосмыслить всю мою жизнь и понять, что семья – это самое главное, это то, ради чего мы живем. Не работа, не деньги, а именно семья! Надо доверять своим близким… Кстати, Антонина ушла.