Шекспир должен умереть - Валерия Леман

Полагаю, случайно заметив меня на дороге, человек собирался развернуться и незаметно обойти меня, возвращаясь в город, но тут под его ногой некстати хрустнула ветка.

— Приветствую вас, Джимми!

Я постарался скрыть облегчение в голосе — теперь можно было не углубляться дальше в лес, но благополучно завершить свою прогулку, решительно приблизившись к мрачно застывшему на месте Джимми Патсону — молчаливому пажу профессора, который столь неожиданно оказался в том самом лесу, куда ускакал зловещий Черный рыцарь.

Я подошел к нему и остановился, с интересом разглядывая недовольное лицо. Как это мы с инспектором составляли список особых примет преступника?

«Очень сильный, прекрасный рыцарь-наездник, знаток всех событий и сценариев обоих клубов…»

Что ж, молчун Джимми Патсон вполне подходил под эту характеристику. А то, что мы с инспектором в самом начале отвели его кандидатуру, посчитав парня слишком сереньким для столь гениального замысла убийств, вполне возможно, было нашей ошибкой. Известное дело: в тихом омуте черти водятся.

— Итак, Джимми, что вы делаете в лесу? Кстати сказать, вам случайно не встречались полицейские? Они разыскивают здесь Черного рыцаря, убийцу. Случайно это не вы?

Он ничего не ответил, а вместо этого неожиданно развернулся и что есть сил рванул вон из леса по зеленой аллее к городу, что виднелся в далекой перспективе. Я усмехнулся — вот это было довольно глупо! Мне ничего не стоило достать телефон и позвонить инспектору Бонду, сообщив о любопытной встрече в лесу. Ведь это чрезвычайно интересный вопрос — что Джимми Патсон делал там сразу после третьего покушения?

Сделав звонок и дав отбой, я с чувством исполненного долга отправился вслед за пажом, которого и след простыл. Черт возьми, неужели мы с самого начала ошибались, а преступник был рядом — молча стоял в сторонке? И, стало быть, я что-то чувствовал спинным мозгом, раз, несмотря на активное нежелание, все-таки шел сюда, к мрачному лесу! Ничего не бывает зря!

Когда я приблизился к стенам замка, из ворот совиного павильона внезапно выскочил взъерошенный тип, в котором я не сразу узнал помощника профессора и ведущего Шоу сов Ларри Брайта. Увидев меня, он немедленно кинулся ко мне.

— Постойте! — Он на бегу взмахнул рукой. — Погодите, эй, вы! Я забыл, как вас зовут!

Он подбежал и пару минут пытался отдышаться, глядя на меня мокрыми, блестящими от слез глазами.

— Вы что-то хотели сказать, Ларри? — пришел я на помощь. — Меня зовут Ален. Не торопитесь, отдышитесь!

Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой.

— Мои совы, особенно Люси, — они сегодня с утра буквально сходят с ума, хотя должны были спать после бессонной ночи. Не помню, говорил ли я, что по ночам открываю их клетки, выпуская летать по павильону? А вот самых дисциплинированных, в том числе — Люси и Бурку, я выпускаю на улицу и позволяю ловить мышей в траве. Так вот, сегодня Люси вернулась невероятно взволнованной, она издавала странные звуки. А Бурка вообще не вернулась.

Тут парень неожиданно всхлипнул.

— Я боюсь, что опять что-то случилось, просто боюсь!

И он заплакал. Поверьте, я не знал, куда девать глаза — передо мной стоял здоровый, взрослый парень и плакал, как малый ребенок.

— Успокойтесь, — проговорил я. — Все хорошо, ничего ужасного не случилось. С чего вы взяли, что случилось несчастье?

Пару минут он бессмысленно таращил на меня глаза, потом глубоко вздохнул и кивнул, попытавшись даже улыбнуться:

— Вы не представляете, как трудно предчувствовать будущее!

Произнеся эту многозначительную фразу, Ларри, не прощаясь, развернулся и неторопливо удалился в свой питомник.

Завершением этого дня стало мое участие в допросе Джимми Патсона, пажа профессора Хатвилла. К моему возвращению в полицейское управление Уорвика парень был благополучно задержан «для уточнения деталей дела».

Когда я, с разрешения констебля, вошел в кабинет инспектора Бонда, тот как раз пытался в очередной раз «побеседовать» с молчуном Патсоном.

— Джимми, в данной ситуации молчание опасно прежде всего для вас. — Инспектор укоризненно покачал головой. — Вот этот джентльмен встретил вас в лесу сразу после того, как в нем скрылся рыцарь-убийца. Вы также едва ли не единственный знали, что вместо профессора Хатвилла в турнире примет участие другой — студент Питер Санин, который вас шантажировал…

— Вы врете! — вдруг резко выкрикнул доселе упорно молчавший парень, и его анемичное лицо порозовело. — Меня никто не шантажировал, это глупый трюк! Я никогда не делал ничего плохого!

Ясное дело, Джимми, молчун и бука, легко срывался в истерику — однажды он уже это продемонстрировал Бонду во время допроса. Похоже, готовилась истерика номер два. Я устроился на жестком стуле поудобнее. Согласитесь, не слишком умная идея: устраивать форменную истерику, пытаясь таким образом снять с себя подозрение в трех жестоких убийствах!

Очевидно, инспектор Бонд думал в том же ключе, что и я. Он неодобрительно скрестил руки на груди.

— Джимми, так дело не пойдет. В конце концов, ты не плаксивая девчонка, а парень, к тому же — член рыцарского клуба. Подумай хорошенько: неужели нам, полиции, до сих пор неизвестно, что тебя шантажировал Питер Санин и чем конкретно? Ведь у нас на руках весь его архив.

Джимми из розоватого стал пунцовым. Он опустил глаза, а его руки, сцепленные на коленях, то и дело нервно дергались. Парень поджал губы и упорно молчал. Зато я с интересом уставился на инспектора — сведения о том, чем конкретно шантажировал Санин пажа профессора Хатвилла, для меня пока что оставались тайной. Инспектор уловил мой заинтересованный взгляд и, не удержавшись, усмехнулся, уставившись на Джимми взглядом инквизитора:

— Ну что, Джимми, может быть, расскажешь, зачем ты отправился в лес и что там увидел? Или разумнее сформулировать вопрос по-другому: где именно в лесу Гревилла ты спрятал снаряжение Черного рыцаря?

Джимми сильнее сжал руки и опустил голову еще ниже. Разумеется, парень упорно молчал. Инспектор вздохнул:

— Что ж, тогда скажу я. У тебя, Джимми, было реальное основание убить и Питера Санина — он шантажировал тебя, угрожая очень серьезно испортить твою жизнь, и Кокрелла, который однажды тебя совратил, что и запечатлел на снимках, которые попали в руки Санина. Что ты на это скажешь?

Парень молчал. Инспектор кивнул мне, приглашая выйти. Оставив Джимми под охраной констебля, мы прошли к кофейному автомату в коридоре управления и уютно устроились на диванчике под окном.

— А что скажете вы? — печально усмехнулся Бонд, отпивая горячий кофе. — В самом деле, сегодня ночью я обнаружил в архиве Санина досье Патсона. На редкость грязное досье! Эти снимки — признаюсь, я даже не стал смотреть до конца, слишком все это отвратительно. Теперь я понимаю ту фразу о хореографе — дескать, он был игрив! Ничего себе — игрив! Да за совращение шестнадцатилетнего Джимми он получил бы суровое наказание!