Нерушимый 5 - Денис Ратманов

прекрасной дамой, и Семерка с хрустом впечатала его морду в свое колено.

Минус один. А мой, падла, крепкий, все трепыхается, правда с каждым мгновением слабее и слабее.

Семерка же не угомонилась, когда ее противник упал, оседлала его и принялась остервенело месить кулаками. Справившись со своим, я оттащил девушку в сторону — она выгнулась дугой, по ее телу прошла дрожь. Ах да, ее же «кроет»!

— Замочишь. Они нужны живыми, — напомнил я.

Принес из кухни лоскуты ткани и принялся связывать киллеров — сперва того, что била Семерка. Он не вырубился, но мало что соображал, его лицо напоминало отбивную, даже глаз не было видно, сплошное кровавое месиво. Затем своего. Закончив, обыскал обоих, вытащил по пистолету с глушителем из поясных кобур, положил на полку для обуви, оттащил пленников на кухню.

Семерка сидела в прихожей, притянув колени к животу и бездумно глядя на ссаженные костяшки. Все-таки девушка есть девушка. Хотя не знаю, как реагировал бы я, если бы узнал, что Лиза меня заказала. Ну, или Сан Саныч.

Поднявшись, Семерка осмотрела оружие, скривилась.

— Какая же ты сука, Эд! Но ничего, недолго тебе осталось.

— Как очухаются, можно допрашивать. С твоими способностями мы узнаем много интересного.

Глава 17

Ох уж эта мне самодеятельность!

Пока придушенный мною горе-киллер валялся безжизненной тушкой, мы с Семеркой работали с избитым. Сели на табуретках и нависли над ним, лежащим на спине. Я молчал, позволяя девушке копаться в его мыслях. Она кривилась, терла переносицу, мотала головой.

— Ничего связного.

— Интересно, он нас видит? — спросил я.

Хотелось отчитать Семерку за то, что покалечила его, но я не стал — толку теперь?

— Видит. Правым глазом.

Я сразу этим воспользовался: щелкнул пальцами перед лицом киллера и повторил гипнотическим голосом трижды:

— Ты будешь делать, что я говорю… Кивни, если понял.

Избитый кивнул.

— Хорошо. Как тебя зовут?

Семерка включила телефон для записи.

— Фафел Тафафоф.

— Павел Тарасов? — уточнила Семерка. — Да.

Я продолжил:

— Тебя послали убить Юлию Брайшиц?

Он затрясся, замотал головой, из расквашенного и деформированного носа побежала струйка крови.

— Неф.

— Врет, — констатировала Семерка. — Идиоты. Не ожидал встретить сопротивление, Фафел? — Она замахнулась — избитый втянул голову в плечи, но Семерка не стала бить, обернулась ко мне. — Погоди-ка. Если он врет, значит на него не подействовало? — Она сделала пассы перед собой, намекая на мои способности.

— Не подействовало. Но не беда, у нас есть ты. — Я схватил избитого за волосы. — Кто тебя нанял? С вами есть кто-то еще? Мы все равно узнаем. Не ответишь сразу — будет больно.

Семерка напряглась, пристально на него глядя. На лбу заблестели бисеринки пота.

— Кефа Финифин.

— Синицын? Нет. Зинишин? Синишин? Нет? Да! — Семерка читала мысленные ответы на вопросы и озвучивала их для меня. — Кеша Синишин. На дело эти двое шли вдвоем, уверенные, что все будет просто. Группы поддержки нет…

Допрос прервал телефонный звонок. Это что же, ей на личный номер все звонят? Семерка посмотрела на экран и ответила на вызов:

— Старший лейтенант Брайшиц на связи! — Слушая, Семерка изменилась лицом и переспросила: — Да, в полном порядке, а что случилось? Поступил вызов? Нерушимый сбежал?! — Она посмотрела на меня. — Ко мне поехал? Нет, не приходил, еще чего не хватало. Зачем ему ко мне? Он просто пустил вас по ложному следу, а вы и ломанулись. Украл пистолет? Ну дела! Как поступите? Нет-нет, засаду не надо, делать вам больше нечего. Если припрется, я сообщу. Не, дверь не выломает… Да, блин, Артур, я не одна! Имею я право на личную жизнь?

Прервав связь, она отчиталась:

— Короче, Саша, тебя уже ищут, а Яга позвонила в ментовку, что у меня драка. Артур подумал, что это ты пытаешься вломиться, собрался ехать спасать. Хорошо знакомый дежурил, а то бы приехал наряд, и объясняй им…

— Надо бы сваливать, — задумчиво прошептал я, указал на связанных. — Вот только что с этими делать? И если менты все-таки нагрянут, что тогда?

Семерка пожала плечами:

— Выйду, поговорю. Никто сюда не вломится, не дрейфь! А вот засаду у подъезда устроить могут.

— Так ты отвечаешь на звонки по служебному телефону? — уточнил я. — А почему не…

Она прочла мои мысли и ответила:

— Да, Саша, отвечаю, если не сплю. А дрыхну я по воскресеньям до обеда, и сон мой крепок, как ты уже заметил. Чтобы предупредить меня, тебе оставалось только лететь сюда, ты правильно все сделал. Давай продолжим допрос.

Я посмотрел на допрашиваемого, и тут закряхтел, завозился придушенный. Раскрыв глаза, заерзал по полу. Увидел нас, замер. Семерка взяла конфискованный при обыске пистолет с глушителем, неторопливо поднесла к его лбу. Киллер, совсем молодой ясноглазый парнишка, чем-то похожий на нашего Левашова, задергался, принялся отползать, как червяк.

— От пули не уползешь, — оскалилась Семерка, взводя курок. — Ты хоть понимаешь, что рыпнулся на агента КГБ, тебе теперь звезда!

Я мог попытаться сразу его загипнотизировать, но хотелось, чтобы он ощутил, что ему крышка.

— Н-нет, не знал. Я не хотел убивать!

— Да? Заставили бедненького? И сколько тебе заплатили? Во сколько оценили мою жизнь?

Я щелкнул пальцами, но Семерка воскликнула:

— Нет! Мне нужно, чтобы он сохранил ясное сознание! — Она обратилась к горе-киллеру: — Вас послал Кеша Синишин. Сколько дал аванса, сколько пообещал за мою ликвидацию, когда вы встретитесь и где?

— Сказал, сам нас найдет…

— Врешь!

Семерка наотмашь ударила киллера, улыбнулась и констатировала:

— Кафе «Березки». Замечательно! Я знаю, где это. Четырнадцать ноль-ноль. По двести тысяч на лицо, аванс — сотка на двоих. — Она усмехнулась. — Не продешевили, а? Двадцать лет теперь вам светит. Так жили бы себе…

Лицо киллера стало мертвенным.

— Удивлен, Егорушка, что я в курсе? Вообще удивительно, да, что вы попали в засаду? Как думаешь, почему? — В ее голосе звенело торжество. — Потому, Егорка, что вас слил заказчик. И вас, и Синишина. Так что с тебя внешность Синишина. Скажешь — попытаюсь скосить срок и обещаю, что останешься целым, а не как… Фафел.

Допрашиваемый покосился на подельника и шумно сглотнул слюну.

Вести допрос, читая мысли, — конечно, читерство, но способ превосходный: преступник не знает, что все сведения получены из его головы, и легко раскалывается.

Ненадолго Семерка оставила киллера, куда-то отлучилась. Я не стал спрашивать, доверившись профессионалу. Вернулась она минут через десять с листком бумаги, показала мне набросок — портрет пожилого мужчины в кепке. Затем сунула его под нос киллеру:

— Кеша выглядит вот так?

Киллер молча кивнул, и в этот момент в дверь