Демоны обмана - Юрий Иванович

Трияса в целесообразности привлечения к таким тайнам доктора сильно сомневалась. Одно дело – не знать, а другое – идти с предателем в дальний поход и делиться новыми магическими разработками. Вдруг он такую диверсию замутит на «Лунном», что от того лишь пятна мазута на поверхности останутся? Да еще и в самый последний момент догадается выкрикнуть: «Вызываю Загребного на дуэль! Оружие – произвольное!» И чем диверсия не подойдет под определение «оружие»?

На эти выводы любимой Семен даже обиделся:

– Ха! Да так и от любого можно ждать выстрела в спину! Причем от неизвестного врага. А этого мы хоть знаем, видим и держим под контролем. Так что будем его раскручивать до конца. И кстати, он не высказывался по поводу окончания своей врачебной миссии?

– Нет пока. Да и не раз уже намекал, что такому крейсеру обязательно нужен главврач, командующий всеми делами корабельного госпиталя.

– А что выследили наши бравые разведчики?

– Ожидаю доклада с минуты на минуту. Между прочим, пока я тебя ждала и возилась с шарами, все на корабле поужинали. Скоро уже прозвучат склянки на вечерний чай.

Перед сном личный состав гонял чаи со сладкой выпечкой. Порой к этому давали кусок пресного сыра, а в море еще и блюдце с мармеладом или вареньем. Кажется, подобная традиция существовала на всех флотах всех миров. И позднее чаепитие нравилось Загребному особенно.

– Ух, как мне чаю захотелось! Поспешим, будем самыми первыми. Заодно со всеми иными потолкуем про эти шарики с бабочками.

Но перед самой кают-компанией их перехватил десятник Геберт:

– Когда разрешите доложиться?

– Да хоть сейчас! – Они втроем заскочили в одно из помещений с инвентарем боцманской команды и поставили полог неслышимости. – Что-то важное?

– Не могу гарантировать, ваше сиятельство, хотя пытались проверить до конца. Лейт только что вернулся с берега, где весьма тщательно проверял песчаную косу, на которой загорают горожане. Дело в том, что господин доктор, после того как не поехал во дворец императора вместе с несколькими старшими офицерами, через некоторое время подался купаться. Но нам показалось, что он не так купался, как пытался что-то выловить из воды или, наоборот, что-то там оставить. Вот Лейт именно там и проводил поиски. Увы, ничего не обнаружил. В остальном – больше ничего не заметили.

– Молодцы, спасибо. Продолжайте в том же духе, – похвалил Семен десятника, прощаясь и вновь выходя в коридор. Уже там он позволил себе задумчивое ворчание: – Купался? Стодвадцатилетний старец? Странный перец… А что нам Лука подскажет?

Барон Каменный ничего подсказывать не собирался. Потому что его оговоренный жест обозначал: «Пока ничего предосудительного не заметил». Сам престарелый доктор себя вел на удивление спокойно, дружелюбно, а когда поставили перед всеми задачи с четырьмя шариками, загорелся азартом немедленных исследований, как юный магистр или выпускник Масторакса знаний. Если бы не наступившая ночь за бортом, наверняка бы настоял на немедленных испытаниях. Ну и что там душой кривить, предложил с ходу столько весьма ценных и здравых идей, что поневоле закрадывалось подозрение в его обозначенном незнакомстве с этими искусственными магическими артефактами. Ведь сам Крахрис сразу искренне утверждал, что лишь слышал краем уха о такой красоте, но не мечтал никогда даже в руках подержать. А уж про взаимодействие квартета подобных чудес тем более не знал.

– Вот с утра и подержите, – пообещал Семен, когда расставались после затянувшегося чаепития уже ближе к полуночи. Затем, уже двигаясь по коридору, вдруг свернул в сторону. – Забыли выбрать жениха для твоей новой помощницы.

– Вернее, временного любовника, – подсказала демонесса. – Все равно по легенде ему придется скоро бросить бедную девушку.

– Не спеши. Вдруг им придется и дальше изображать любовников, но уже обретаясь в окружении императора? До сих пор не знаю, что у нас в итоге получится…

Постучались в каюту к десятникам, и тем повезло еще не спать. Только собрались идти на отбой. Когда ввели в суть дела, не до конца раскрывая подноготную всех тайн, быть подставным любовником согласился Геберт. Причем сделал это он по вполне прозаической причине:

– У Лейта есть приличная девушка из хорошей семьи, к которой он подбивает клинья, а я человек свободный, мои связи пока никого не интересуют.

Хотя тут он несколько кривил душой. Интересовались его связями, и еще как! Ведь издавна в Жармарини ощущался острый недостаток шабенов. А тут, после невероятного подарка от Лунной госпожи, когда появилось в мире сразу на полторы сотни шабенов больше, каждый из них стал не просто знаменитым, но еще и востребованным во всех понятиях. В данном случае тоже, большинство женщин применяли все усилия, красоту и очарование, чтобы завлечь умеющего колдовать парня в свои любовные сети.

Но раз Герберт оказался относительно свободен, то ему и надлежало с завтрашнего дня разыгрывать перед всеми интимную связь с новой помощницей триясы Люссии.

Утром, невзирая на обещание пораньше заняться экспериментами с шарами, все были заняты подготовкой корабля к срочному выходу в море. И только когда вышли из устья Кобри на морскую волну, все шабены оказались привлечены к испытаниям. Конечно, кроме Бьянки Лотти. Ей еще и скрываться следовало несколько дней, чтобы хорошенько новая внешность приросла, да и по легенде ее низкий уровень не позволял даже под ногами мешаться у таких прославленных и сильных шабенов.

В квартете самым слабым оказался барон Каменный со своим тридцать шестым. Но зато над ним шутили, говоря, что его технический уровень уже давно зашкаливал за сотый. Хорошо подходила Люссия со своим сорок четвертым уровнем умений. В ее власти было поднимать предметы силой мини-торнадо на высоту чуть ли не в два километра. О Крахрисе и напоминать не стоило, ну а сам Загребной, пусть даже еще не до конца излечившийся после ранений, считался на обозримом пространстве материка чуть ли не самым сильным и умелым.

То есть бригада подобралась мощная. И тем не менее в первый день плавания, как ни старались, как ни напрягали свои таланты, ничего добиться не удалось. Идей испробовали много, да все без толку. Никак не желали четыре шара, даже закрепленные на вынесенной далеко за борт раме, кого-то «убивать на скорости». И между ними, и рядом с ними брошенная рыба оставалась живой и невредимой. Мало того, когда бросали там кусочки хлеба, чайки тоже метались в разных направлениях без малейшего вреда для своего здоровья. Была идея подобную рамку закрепить на спине Айна да с ним взлететь, а потом и набрать несколько бо′ льшую скорость, но сомнения в безопасности такого полета высказали все, так что сайшьюном и наездником рисковать не стали.

Еще хуже обстояло дело с попытками поднимать шары магической силой. Никак не получалось удержать их в жесткой статической связи, и вся внутренняя магия единого мерцания исчезала.

Уже поздним вечером, при подведении итогов на чаепитии, Луке пришла идея скрепить весь квартет шариков системой тонких тросов.