Мила Хант - Эли Андерсон

земле, а не когда может дать отпор. Не от трусости – от жестокости. Их извращённая игра заключается в том, чтобы обманом загнать соперника в угол и ощутить свою силу на фоне его слабости. Это их просто невероятно возбуждает. Меня воротит от мысли доставить Кейт подобное удовольствие. Но вдруг такова плата за то, чтобы выйти отсюда? Дуло ещё направлено на меня, когда я подхожу и встаю рядом. Кейт лениво поигрывает винтовкой, но в конце концов всё-таки опускает ее.

– Ты умеешь стрелять? – с сомнением спрашивает она.

– Немного.

Я предпочитаю соврать. Чтобы она думала, что я способна защитить себя. Что я умею стрелять. И не только в фанерные мишени. Кейт поднимает бровь и жестом приглашает меня начать.

Я подхожу к стойке и беру в руки первое попавшееся ружьё. Я стараюсь прикасаться к нему максимально осторожно. Однако моя неумелость бросается в глаза. Кейт даёт мне какое-то время побарахтаться в моей жалкой комедии, потом забирает оружие. Я мямлю извиняющимся тоном:

– Не привыкла к вашим пушкам.

– В деревне другие? – с нескрываемым презрением бросает она.

Её резкость удивляет меня. Я думала, она увлечена своей маленькой игрой. Но, можно сказать, моя ложь пробудила в ней рефлексы парии-параноика, допрашивающего чужака на стадии интеграции. Не знаю, что опаснее для меня. Я спешу поправиться:

– Ничего не знаю об этом. Я не пользовалась оружием… ну, то есть официальным.

Кейт искоса смотрит на меня.

– И каким же ты пользовалась?

– Контрабандным. У нас был отряд самозащиты. На случай рейдов Центра. Мы не особо знали, откуда наше оружие. Но предполагалось, что у них примерно такое же.

Я снова берусь за ружьё.

– В любом случае оно не походило на это.

– Контрабанда… Впишу в отчёт.

Она включает планшет, куда вносила результаты моих тестов.

– Правда, это мало что изменит, – добавляет Кейт, чтобы окончательно меня уничтожить. – С такими показателями у тебя всё равно никаких шансов.

Она со вздохом вынимает ружьё из моих рук.

– Ладно, смотри сюда. Держишь за приклад. Вот тут снимаешь с предохранителя. Здесь – перезаряжаешь.

Кейт нажимает на кнопку, и из корпуса выдвигается отсек. Я ожидаю увидеть пули. Но внутри только какая-то капсула, мерцающая зелёным светом.

– С-излучение. Сначала пробивает препятствие, потом разносит его на части. Начиная с…

Она не заканчивает фразу, словно жалеет, что слишком много сказала. Однако я ловлю её слова, не теряя ни звука. Второй раз Кейт не снизойдёт до каких-либо объяснений. Я вообще не понимаю, зачем она это сделала. Ведь явно не для того, чтобы облегчить мне испытание. Чем тогда объяснить внезапный приступ снисхождения? Хотя раз она живёт в Демосе, ценности, которые разделяют все парии, возможно, не совсем ей чужды. Кейт задвигает отсек и протягивает мне оружие.

– Давай.

Я беру ружьё. И не могу сдержать дрожь в руках. Мои мышцы подверглись слишком суровому испытанию. Но я инстинктивно караулю момент, когда Кейт перейдёт в наступление.

– Ты хотя бы знаешь, что надо целиться? Или с контрабандным оружием это необязательно?

Глубоко вздохнув, я прицеливаюсь в голову самой дальней фанерной фигуры и стреляю. Светящаяся полоса пронзает воздух в двух метрах от мишени. Не обращая внимания на хихиканье Кейт, я продолжаю. И на этот раз задеваю фигуру. Видимо, она набита электроникой, так как на ней появляется красная вспышка, которая затем превращается в изображение струйки крови. Я стреляю в третий раз. Краем глаза вижу, что Кейт прикасается к сенсорному экрану перед собой.

– Промазала, – сообщает она.

Я уверена, что коснулась фигуры. Прищуриваюсь. Мишень не тронута. Но у меня ощущение, что она вообще выключена. Прикасаюсь к её изображению на экране. Ничего не происходит.

– Мишень надо разблокировать вручную, – объясняет Кейт.

Я ищу пульт управления на стойке.

– Не здесь, – говорит она. – Там.

Ага. Вот и ожидаемая опасность. Я пойду к мишени, а Кейт останется у меня за спиной. Вооружённая. Я хочу взять ружьё с собой. Но оно приделано к стойке. И в любом случае здесь полно других. Кейт разглядывает стволы, словно выбирая, из какого ей будет приятнее пристрелить меня как собаку. Я не могу дышать. Всё моё тело сотрясается от дрожи, которую я не в силах скрыть.

– Я жду, – холодно произносит она.

Я быстро оглядываюсь вокруг. Суета за дверью словно принадлежит параллельному миру, наш – тих как смерть. Кейт раздражённо тыкает в меня дулом винтовки.

– Чем быстрее ты разблокируешь мишень, тем скорее выйдешь отсюда.

Я делаю шаг назад, не спуская с неё глаз. Сердце бьётся так сильно, что начинает ломить виски. Я пытаюсь найти слова, сказать что-то, заставить Кейт отступить… Но в голове пустота. Паника берёт верх. Я медленно поворачиваюсь спиной. Мишень вибрирует и расплывается, будто её деформирует горячий воздух. Внутренний голос говорит мне: только не беги. Если я сейчас дёрну во весь опор, это сорвёт предохранитель с её инстинкта убийцы. Но если двигаться заторможенно, Кейт точно не промахнётся. Я перемещаюсь как робот. Ноги еле держат. Ещё несколько шагов – и мои колени подгибаются. Я упираюсь ладонями в пол, собираясь подняться. И в этот момент слышу выстрел. Сдержав крик, зажмуриваюсь. Успеваю увидеть только зелёную полоску, пролетающую над моей головой и врезающуюся в дальнюю мишень. Я выжидаю пару секунд, прежде чем встать. За спиной раздаётся голос Кейт.

– Такие ненадёжные винтовки, – медленно произносит она. – Стоит слегка коснуться – и они стреляют…

Я прикидываю расстояние, оставшееся до мишени. Океан, вселенная – я никогда не доберусь. Или не смогу вернуться. Второй выстрел. Луч задевает мне левую руку. Я чувствую резкий ожог, хватаюсь за пострадавшее место – и вижу на пальцах кровь. Рана поверхностная, но боль почему-то распространяется по руке до самой шеи. Потрясённая, я застываю на месте.

– Меня нервируют конфликты, – бросает Кейт. – Не люблю их. Особенно с девицами вроде тебя.

Я пытаюсь успокоиться. И успокоить её.

– У нас с тобой нет причин для конфликта. Я уже сказала: Блейк меня не интересует.

Кейт качает головой.

– Нет, тут другое… Я не доверяю тебе. А когда я кому-то не доверяю…

Она перезаряжает винтовку. Я сжимаю кулаки в ожидании последнего выстрела.

– И что же происходит, когда ты кому-то не доверяешь?

Эти слова буквально взрываются в моей голове, в сто раз увеличенные страхом. Однако я ещё способна понять кое-что: это не голос Кейт. Поворачиваюсь – и падаю на колени. Всю дальнейшую сцену я, окаменев от шока, наблюдаю как зритель в театре. При этом чувствуя, как жар постепенно наполняет мои онемевшие конечности и проникает