Неизбежность - Катерина Лазарева

как можно дальше от этого кровососа, иначе ещё чуть-чуть, и она окончательно сорвётся. Внутри всё кипело от обиды, злости, негодования, жалости к себе. А ещё Дэйзи устала. Не осталось сил.

Все её с трудом сдерживаемые эмоции нарастали в один огненный ком, грозивший взорваться в любой момент, от любого лёгкого воздействия. Этим катализатором оказалась его усмешка, напомнившая, насколько Дэйзи бессильна перед ним.

Она резко и небрежно бросила нож вперёд, не целясь, в сторону вампира. Неосознанное действие, нелепая попытка выплеснуть рвущуюся наружу злость. Уильям лёгким быстрым движением руки поймал оружие за острое лезвие на лету. Не менее эффектно закинул его точным броском прямо на середину стола за Дэйзи. Она скорее машинально оглянулась на грохот приземления оружия, а затем снова обратила рассеянный взгляд на Уильяма. Наблюдая, как кровь от полученной раны на ладони вампира постепенно исчезала, Дэйзи особенно остро сознавала своё отчаяние. Ему всё нипочём. Этот кровосос никогда не почувствует и половины тех мук, которые уже испытали его многочисленные жертвы. А её ненависть к нему, как он точно отметил, губила лишь её саму.

На эмоциях, даже не сознавая, что делала; Дэйзи с яростью разорвала карту местности, на которую так надеялась каких-то несколько минут назад. Всё, что осталось от этих упований — мелкие кусочки смятой и жалкой бумаги, которые Дэйзи с издёвкой над собой подбросила вверх, позволяя им плавно опуститься вниз прямо перед её лицом. Глядя на них, она ощутила, как не сдерживаемые больше слёзы стекали по щекам вниз. Взгляд затуманился.

Да уж, сейчас Дэйзи, скорее всего, представляла ничтожное зрелище. Растрёпанные волосы, покрасневшие глаза, не до конца застёгнутое платье, полная беспомощность. Да ещё и расплакалась. Но ей вдруг не было до этого дела. В какой-то момент Дэйзи просто поняла, что больше нечего терять.

— Почему бы тебе не убить меня? — неожиданно для себя спросила она. И лишь потом задумалась над сказанным и почему-то засмеялась безумным смехом сквозь рыдания. — Нет, серьёзно. Какой тебе прок во мне живой? Ты читаешь все мои действия. Что бы я ни сделала, я не могу предпринять ни шага без твоего позволения, — озвучить эту мучительную правду стоило ей окончательно растоптанной гордости.

Но это не ухудшало её состояния: Дэйзи достигла пика самоуничижения, а потому, что бы ни делала или ни говорила, это не вызывало эмоций. Наоборот, высказать безжалостную реальность было даже легко.

— Это совсем не похоже на интерес или интригу. Гораздо больше тянет на любовь к долгим и мучительным пыткам. Даже гораздо более мучительным, чем способен какой-нибудь Энтони. — Сказанное, неконтролируемым потоком мыслей вырвавшись из неё, вдруг заставило задуматься. Действительно, если ему так просто с любым её действием, о каком вообще интересе могла быть речь? Если тот и был, наверняка быстро отпал… Это осознание привело к гораздо более страшному: то, что Уильям продолжал хранить её жизнь, не предвещало ничего хорошего. У него просто не могло быть светлых намерений. — Ты же поэтому меня спас, да? Иначе я умерла бы слишком легко.

Заставить её балансировать на краю пропасти, постепенно вселяя надежду на успех, а затем снова и снова безжалостно забирать её… В последний момент выбить все тонкие мостики из-под ног, окунуть её в полное поражение и наблюдать за её медленной и мучительной смертью — вот это вполне в стиле кровожадного убийцы. Каким, конечно, и был он. Ей не стоило и на минуту позволять себе забыться, считая, что всё хоть немного иначе.

Внезапный срыв Дэйзи, её слёзы и речь неожиданно подействовали на Уильяма. Он растерялся. Да так, что почти впервые не знал, что и делать. Во всей его достаточно долгой и бурной жизни Уильям редко испытывал подобное. Он вообще почти не становился виновником или свидетелем женских слёз. А даже если девицы и ревели при нём, то только чтобы его разжалобить или по каким-то несущественным пустякам, что было не более, чем капризами. Тогда ему не хотелось ничего предпринимать. Но сейчас всё было иначе.

В какой момент он зашёл так далеко? То, что говорила Дэйзи, ведь не было для него открытием. Просто Уильям никогда даже не задумывался о происходящем с её стороны. Он действовал, как вздумалось в тот или иной момент, живя настоящим и даже не пытаясь заглянуть в будущее или прошлое. А сейчас вампир будто увидел всё происходящее её глазами. Она словно окунула его в свои эмоции, и это были настолько сильные чувства, что застали его врасплох. Только теперь Уильям, наконец, понял, насколько же глупа и бессмысленно жестока его игра.

Толком ещё даже не зная, что сказать, он шагнул навстречу:

— Дэйзи… — его голос звучал гораздо мягче, чем обычно. Даже утешительно.

Нелепая попытка. Дэйзи шарахнулась от него чуть ли не в противоположный угол, больше не беспокоясь казаться сильной и бесстрашной. Но осознание этого скорее обрадовало Уильяма, хотя бы потому, что ещё минуту назад всё выглядело так, будто она хотела смерти. Но страх — защитная реакция — всё же брал над ней верх, а значит, не всё потеряно.

— Не подходи, — подкрепила свои действия словами Дэйзи, не глядя на вампира.

Она опасалась, что сорвалась бы снова, встреться только с его уверенным и невозмутимым взглядом. И так уже слишком много сказано. Дэйзи не жалела, что дала волю эмоциям, иначе они просто разорвали бы её. Но вот что делать теперь, она не знала.

Это была точка невозврата. Непонятно, знал ли об этом кровосос, но Дэйзи чётко понимала. Ничто уже не будет, как прежде. Она впервые позволила себе окунуться в правду. Увидеть жестокую реальность, где не было места надеждам.

Дэйзи просто села за стол, оперлась локтями и спрятала лицо в ладонях. Так она пыталась хотя бы на время отвлечься от ситуации, в которой оказалась. Забыть, где и с кем сейчас была. Тем более, в каких обстоятельствах.

Возможно, у неё бы вышло, но через какую-то минуту в её хрупкое равновесие ворвался голос Уильяма:

— Вот, выпей.

Вампир протянул ей стакан с виски. Раздумывая, как её утешить, он нашёл крепкий алкоголь у почившей хозяйки в закромах. Это было хоть что-то. Им предстоял нелёгкий разговор. А потому Дэйзи стоило хоть немного расслабиться.

Не сомневаясь ни на секунду, она тут же залпом опустошила содержимое стакана. Ей было всё равно, что там и зачем. И лишь после своего резкого действия Дэйзи сполна ощутила всю силу выпитого напитка. Горло словно обожгло, отзываясь глухим ударом в голову. Дэйзи поморщилась. Но спустя какое-то время на смену неприятным впечатлениям пришло расслабляющее тепло,