Ведьмочка для генерала драконов - Алина Панфилова

навсегда отбить охоту портить жизнь ни в чём не повинным людям.

Вечерние улицы на редкость многолюдны. Люди ходили туда-сюда, их движения были дёрганными, суетливыми, или, наоборот, на редкость медлительными. Взгляд каждого второго расфокусированный, кто-то нашёл смелость поздороваться со мной, но в большинстве своём они пугливо отводили глаза и стремились убраться с моего пути.

— Ваше Превосходительство, в городе всё чисто! — бодро отрапортовал мне дежурный, как только я прошёл через охрану. — Больше половины горожан подвержены тёмному влиянию, но ни один маг не уловил серьёзной опасности. Пока они просто марионетки, ждущие приказа своего хозяина.

Мне неистово захотелось встряхнуть его за шкирку и показать спятившую Ливианну. Ведьмочка к моему удивлению притихла и лишь периодически брыкалась. Наверное, чтобы я не расслаблялся.

— Усилить посты на всех городских воротах, — отрывисто приказал дежурному. — Улицы Хеленсбурга должны патрулировать наши лучшие маги в штатском. Что бы ни делала городская стража, действовать строго по моему приказу.

— Так точно! — вытянулся в струнку солдат, а я поспешил к себе и, переступив порог своей каморки, аккуратно поставил на пол Ливианну.

— Негодяй! — поджала губы ведьмочка, затравленно оглядываясь по сторонам. — Ты ненавидишь меня, а сам столько всего мне обещал! Ты обещал мне богатство! Власть! Почему мы ещё не женаты?

Теперь всё ясно. С Ливи точно поработал Шайх, это он помешан на нескончаемом богатстве и безграничной власти. Убью гада, и воздействие на мою женщину иссякнет.

Только вот что делать с ведьмочкой, и где его искать?

— Ливи, позже я разрешу тебе провернуть со мной то же самое, правда, в других, более романтичных обстоятельствах. Но без этого сейчас не обойтись, — с сожалением вздохнул, глядя на возлюбленную и, преодолевая бешеное сопротивление, привязал её верёвкой к толстой ножке моей кровати.

Ведьмочка задёргалась всем телом, осыпала меня проклятиями и грязными ругательствами, но я уже вышел за дверь и приказал солдатам охранять её особо тщательно.

— Никого к ней не пускать, саму не выпускать. Отвечаете головой.

Похоже, я знаю, где прячется Гордон и кто из горожан его скрывает. Машу рукой, останавливая свободный экипаж, и называю адрес.

Ливианна ОдлиДа как у этого мужлана наглости хватило! Взял и унёс меня будто дикарь в свою первобытную пещеру! Как мне теперь людям смотреть в глаза?

Полная праведного негодования я билась как рыба об лёд, пытаясь высвободить руки из верёвок, стягивающих мои запястья. Грубое волокно царапало нежную кожу, оставляя некрасивые розовые полосы. Волосы выбились из причёски, налипли на щёки и лоб, поясница нестерпимо чесалась, а в дальнем углу что-то подозрительно копошилось!

— Только вернись, чудовище! — шипела в сторону входной двери, за которой раздавались чьи-то монотонные шаги. — Или нет, не возвращайся, видеть тебя не желаю! Да, сначала вернись и развяжи меня, а потом сгинь раз и навсегда!

Все мои усилия перетереть верёвку или каким-то чудом вытянуть её из-под столбика кровати обернулись сокрушительным провалом. Уставшая, вспотевшая, растрёпанная, я сидела на полу и едва не плакала.

Вроде и помню, что случилось, но почему-то кусками. Кажется, я поссорилась с Сильвией. А может, это мне приснилось. Я решила прогуляться, увидела Эрдана, выходящего из мэрии, и обрадовалась. Но стоило ему уйти с веранды, чтобы заказать нам ужин, воспоминания обрываются, и следующее, что я помню — как он несёт меня на плече по городским улицам!

— Убью, скотину, — само собой вырвалось у меня, и я аж распахнула глаза от собственной кровожадности.

Да что это со мной?

Голова кружилась и болела как в первый раз, когда я, не зная меры, перепила напару с Сильвией вина. Это случилось в тот день, когда Айзек Донован прилюдно унизил меня, и подруга, вытащив двухлитровую бутыль из запасов, заверила что это лучшее лекарство от разбитого сердца. От жутких воспоминаний к горлу подкатила тошнота, и я закрыла глаза, шумно вдыхая спёртый воздух, пропахший старой древесиной.

Полегчало не сразу, но когда я уже могла сидеть, не заваливаясь набок и не сглатывая вязкую, горькую слюну, то осознала: у меня большие неприятности!

— Может, стоит на самом деле дождаться Райвена и расспросить его о случившемся? Почему он вдруг сорвался и уволок меня с веранды? Может, я что-то не то сказала?

Как бы я ни напрягала память, чёрные провалы никуда не делись. Словно кто-то сильный и пугающий вычеркнул из моей жизни половину дня!

Раз освободиться не получилось, придётся побыть паинькой и терпеливо дождаться Эрдана. Вот только есть хотелось так сильно, что при мысли о горячем ужине желудок требовательно заурчал.

— Извините, пожалуйста! — жалобно подала голос, в надежде, что меня кто-нибудь услышит. — Можно одну маленькую просьбу?

Шаги за дверью стихли, словно кто-то прислушивался, так же как и я. Обрадованная, я повторила, но уже громче:

— Простите, можно спросить?

Ответом мне был протяжный вздох, как будто кто-то пребывал в мучительных раздумьях. А потом шаги возобновились.

— Пожалуйста! — я едва не плакала от досады.

Со вчерашнего дня крошки во рту не было, вдобавок головная боль накатила с новой силой, я, не выдержав, рявкнула:

— Вы там, придурки, совсем уже оглохли? Тут ведьма от голода подыхает, между прочим!

Нет, и как это объяснить? Я и слов никогда таких не употребляла, даже когда злилась!

Однако, как ни странно, боль прекратилась, разум слегка прояснился, но главное — за дверью послышался шорох, и она открылась.

— Госпожа ведьма, прошу соблюдать тишину, — в образовавшуюся щель просунулось насупленное лицо какого-то паренька.

— А я прошу меня накормить! — обиженно возразила, поправляя смятый подол. — И раз уж вы здесь, объясните, почему генерал Райвен…

— Не велено, — буркнул солдат и захлопнул за собой дверь.

Это самый настоящий беспредел! Я вытянула ноги, благо пол был тёплым и чистым, откинула голову на жёсткий борт кровати и уставилась в потолок.

Снаружи то и дело доносились грубые мужские голоса, выкрикивающие отрывистые команды. Кто-то велел строиться, другой приказывал усилить какие-то посты, третий просто ругался, упоминая тёмных колдунов.

Потолок был скучным — тёмно-коричневые доски, потемневшие от времени, и я принялась разглядывать комнатку, где запер меня Эрдан. Правда, смотреть здесь было не на что: обстановка скудная, ни книжки, чтобы скоротать время, ни газетного листка.

— Не вынуждайте меня!

Услышав яростный голос сирены-полукровки, я лишь горестно усмехнулась. Похоже, у меня начались галлюцинации. Злость на Эрдана и подругу сменилась щемящей тоской, и я по-детски шмыгнула носом, предчувствуя, что вот-вот заплачу.

— А ну, руки прочь! — взвизгнула на высочайшей ноте Сильвия, и её крик отозвался резью в левом ухе.

Встрепенувшись, я попыталась встать на ноги, но, естественно, у меня ничего