Ярослав Мудрый и его тайны - Станислав Чернявский

Вопрос в другом: насколько влиял на скандинавские события Ярослав? Да никак, собственно, не влиял. Да, Магнус был ему благодарен, и когда сделался королем Норвегии, эту благодарность сохранял с постепенно ослабевающей силой. Затем он стал королем Дании, что не понравилось Ярославу. Вот и всё. На русских событиях это не сказывалось. Значит, мы имеем право отказаться от их подробного анализа. Оставим его историкам Скандинавии.

Следующий вывод: поход Ярослава в Прибалтику мог, конечно, иметь отношение к скандинавским смутам, а мог и не иметь. Действительно, шведы одно время претендовали на земли «чудаков»-эстонцев. Точнее, на дань с этих земель. Русичи считали скандинавов соперниками в этом регионе. Видимо, Ярослав отказался от претензий на ограбление чуди в обмен за помощь Олафа Шётконунга в русской междоусобице. И на какое-то время (1019–1030) чудаки вышли из-под русской опеки.

Но в Швеции случились перемены. Шётконунг умер в 1022 году. Ему наследовал малолетний сын Анонд (в крещении Якоб) Углежог (1022–1050). Как видим, скандинавы заимствовали у русских обычай давать детям двойное имя. Одно – языческое и одно – крестильное. К слову, все эти мелочи говорят скорее о преобладающем влиянии Руси и вообще славян в отношениях между скандинавами и русичами, а не наоборот. Скандинавы отставали, учились у русских, по-обезьяньи копировали государственное устройство славянских соседей, нанимались служить богатым русским князьям до тех пор, пока их, скандинавов, не вышвыривали бесцеремонно из русских земель, как ненужный хлам. Но в сагах, в героических сагах – о! – картина совсем другая. Шведские и норвежские хвастуны создали себе такую репутацию, что ввели в заблуждение осторожных русских ученых и самодовольных исследователей Запада. Так родился устойчивый миф, что скандинавские дикари создали русскую государственность. При ближайшем знакомстве с сагами и историческими источниками той поры гипотеза рушится и способна вызвать лишь искренний смех.

…Анонд/Якоб вмешался в распри в Дании и Норвегии. Соперники из этих стран пытались захватить его «даннические угодья» в Зеландии. В общем, конунгу стало не до чудаков. Ярослав воспользовался этим и бесцеремонно вторгся в Эстонию. Он расширил русские владения в регионе, обложил эстонские племена данью, а для наблюдения за ними основал город Юрьев (то есть Георгиев, названный по христианскому имени русского князя). Считается, что он основан на месте разрушенного эстонского поселения Тарбату.

У этого форпоста Руси трагическая судьба. Первое время он играл роль торговой фактории и места складирования дани. В других местах (Ростов, Белоозеро, Вологда) вокруг таких факторий создавались русские поселения, и край превращался в славянскую землю. Но для колонизации Эстонии у наших предков сил не хватило. Население Руси было редко, на очереди имелись более привлекательные земли для колонистов. После смерти Ярослава начались усобицы, и восточные славяне тратили время и ресурсы во внутренних войнах.

Время для экспансии в Прибалтике оказалось упущено, а в самом конце XII века здесь появились немцы. При помощи англичан и скандинавов они развернули столь бурную деятельность, что вырезали или ассимилировали часть прибалтийских племен (одно из них, ливы, вообще поголовно вымерло), а русских оттеснили. Юрьев пал в 1223 году. Оборонявший его героический князь Вячко погиб. В свое время он начал карьеру на Двине, сплавив по этой реке отрубленные головы немцев… Подробности этой борьбы изложены в нашей книге «Князь Довмонт», к которой отсылаем читателя. Но пока – пока русские наступают, обкладывают данями чудаков и строят города на границах. Наше влияние простиралось тогда вплоть до эстонского поселения Колывань (будущий Таллин).

Что касается Ярослава, то, воротясь в Новгород из похода на чудь, князь собрал 300 ребятишек «от старост и от поповых детей» – учить книжной премудрости. Об этом говорится в новгородском летописании.

Князь заботился об интеллекте своих соплеменников и воспитывал русскую элиту. Конечно, не просто так, но с определенным умыслом. В их головы нужно было внедрить принципы верности князю Ярославу и незаметно показать его величие и превосходство над остальными князьями. Ярослав всегда уделял большое внимание идейной борьбе, шпионажу, агентуре влияния, данные об этом щедро рассыпаны в летописях.

Тяга к знаниям, грамоте, чтению и письму была у наших пассионарных предков огромна. Об этом свидетельствуют прежде всего массовые находки новгородских берестяных грамот. Русь была гораздо начитаннее и грамотнее скандинавов или западноевропейцев. Конечно, для западников это – нож острый, но против фактов не возразишь. Уровень образования (а значит, и общего интеллекта) русичей был в то время выше, чем уровень среднего западноевропейца. Хотя и зазнаваться нельзя: были у русских и грязные политические убийства, и алчность, и грабеж, и расправы над соплеменниками. Примеры тщательно собраны Фрояновым, который показал, что Русь – общество доклассовое и во многом находящееся в плену у пережитков старины. Да и вообще человек – животное жестокое, будь то русский, китаец, англичанин или еврей. Правда, уровень жестокости бывает разным, как и результаты поступков.

Ну а Ярослав решил обратить тягу соплеменников к знаниям себе на пользу. Что ж, это удалось, книжники превознесут этого князя. Да и обстановка для культурного роста была благоприятна. Западный мир был еще далеко. Немцы заняты истреблением полабов, поляки и чехи еще не полностью втянуты в орбиту католической Европы (да и разделения церквей формально нет), скандинавы служат у русских наемниками.

Многое изменится позднее, когда немцы проглотят полабов, заселят половину Венгрии, вторгнутся в Прибалтику и подступят вместе с окрепшими скандинавами к границам Руси. А французские династии будут править в Венгрии, Польше, а в Чехии станут чередоваться с теми же немцами… Ну а после появления на исторической арене Крымского ханства станет совсем тяжело русичам. И тогда наши предки станут думать не столько о грамоте, сколько бороться за выживание. А Западная Европа, напротив, окрепнет и шагнет в Просвещение. У немцев появятся Гутенберг и Коперник (поляки считают его своим), у итальянцев – Колумб, у англичан – Томас Мор с идеями коммунизма… Но мы заглянули слишком далеко вперед.

* * *

В том же 1030 году, когда построен Юрьев, скончался первый новгородский епископ, византиец Иоаким. Его имя сохранилось в названии якобы утерянной Иоакимовской летописи, которой пользовался В.Н. Татищев при написании своей «Истории». В утерянном памятнике, если верить историку, содержались сведения о первой династии князей новгородских, включая какого-то древнего Владимира и Буривоя, а также о том, что знаменитый Рюрик – не скандинав, но сын бодричского правителя Годолюба и новгородской Умилы (дочь князя Гостомысла).

Удивительно, что связи между полабскими славянами и новгородскими словенами подтверждаются археологически, мы писали об этом не раз. Но в существование утерянной летописи поверить, увы, не можем. Требуются более серьезные факты, подтвержденные другими источниками. Н.М. Карамзин считал известия об утерянной летописи «шуткой» Татищева. Разумеется, эта реплика ни о чем не говорит, но слишком уж много у автора «Истории Российской» разбросано нестыковок и странностей в других местах. Причем странности начинаются как раз тогда, когда заканчиваются известные источники. Это и описание внешности князей, и знаменитый «династический проект» Романа Галицкого, который якобы хотел перестроить Русь по образцу Германии XVII века, и многое другое.