Под тремя башнями - Николай Дмитриев

— Ему? — Лер удивленно-пренебрежительно ткнул пальцем в Сашкину сторону. — А ты как, добре подумала?

— А ты что, своему швагру-полицаю пожалуешься? Попросишь, чтоб план забрал?

— А это мы увидим сейчас, кто кому жаловаться будет. — Глаза Лера злобно сощурились, и он, шагнув на ступеньку ниже, толкнул Сашку плечом. — Слушай ты, фраер, мы пока разойдемся по-хорошему, ты свой планчик тут оставишь, сядешь в лодочку и чтоб я тебя возле Нонки не видел, понял?..

Лер придвинулся ближе, но Сашка ловко подхватил лист и не сворачивая швырнул в лодку.

— Много хочешь, не жирно ли будет…

Договорить Сашка не успел. Молниеносным толчком Лер сбросил хлопца со ступенек в кусты и, выхватив из кармана коричневую деревяшку, злобно прошипел:

— Ну ты, фраер, не гоношись, лезь в лодку, неси план сюда.

В руке Лера звякнула пружинка, и из деревяшки само собой выскочило узкое треугольное лезвие. Ощупью цепляясь за ветки и не сводя глаз с ножа, Сашка медленно отступил назад и, одним прыжком махнув в лодку, схватил весло. И тут Лер, решив, что Сашка просто хочет удрать, совершил ошибку. Он прыгнул вниз и потянул нос лодки на себя. Сашка взмахнул веслом, лодка резко качнулась, и удар окованной жестью лопасти пришелся по толстой ветке.

Лер испуганно отскочил, а Сашка мгновенно выпрыгнул назад на лестницу и замер, перехватив обеими руками весло.

— Отскочь, фраер! — завизжал Лер, тыча ножик перед собой.

— Ну, ну… Бегу, падаю…

Сашка медленно переступил ступеньку, обломанная ударом ветка шлепнулась на воду, и окованный конец весла начал плавно отходить в сторону. Лер отчетливо понимал, что теперь промаха не будет. Десантный ножичек нужного эффекта не произвел и делал безжалостный удар веслом вполне правомерным. Лер поспешно отступил назад и вдруг, спрыгнув на боковую тропинку, отбежал метров на десять. Остановившись на секунду, он повернулся и, прежде чем скрыться за кустами, сдавленно крикнул:

— Зажди, фраер московский, ты меня еще вспомнишь!

Нонна, не проронившая во время стычки ни одного слова, проследила за бесславным отступлением Лера и весело рассмеялась:

— Браво, рыцарь! Конечно, шпага эффектнее, но кому что.

— Что есть, — Сашка смущенно улыбнулся и, повертев в руках весло, бросил его назад в лодку. — Жаль куст подвернулся.

— Не переживай, куста только жалко, — подзадорила Сашку Нонна.

— Слышь, а чего ты с ним так? — Сашка постарался незаметно отряхнуть испачканные при падении брюки. — Полицая какого-то вспомнила. У него что, кто-то в милиции работает?

— Да не в милиции, а в полиции, — Нонна сердито фыркнула. — Родич его при немцах полицаем был. Лер все возле него крутился.

— Тогда правильно, — Сашка вспомнил разговор и спросил: — Он что, вправду клад ищет?

— Да какой там клад… — Нонна махнула рукой. — В Старом городе при немцах гетто еврейское было. Говорят, они золота много спрятали. Будто такие старые подвалы есть, вот Лер туда залезть хочет.

— А почему ты мне ход показала, а не Леру?

— А я люблю отчаянных! — Нонна задорно вскинула голову, улыбнулась и легко побежала вверх по лестнице…

Сашка закончил наносить лестницу на план и положил карандаш. Полюбовавшись на свою работу, он аккуратно сложил лист и отложил в сторону. Теперь можно было заняться и другими делами. Открыв ящик письменного стола, Сашка начал выкладывать свои богатства. Там у него было много всякой всячины, но сегодня его интересовали только электрические фонари.

Фонари вообще пользовались большим спросом, а мальчишки с ними просто не расставались. У каждого мало-мальски уважающего себя хлопца в кармане обязательно болталась металлическая или пластмассовая коробочка с рефлектором под толстым стеклом.

Фонари были всякие — немецкие, американские, французские, итальянские и вообще неизвестно чьи. В своё время они числились в составе военно-табельного имущества, а теперь, начисто потеряв армейскую принадлежность, запросто переходили от владельца к владельцу.

И если взрослые относились к ним чисто утилитарно, ценя главным образом малый вес и долговечность, то мальчишье племя, отнюдь не чуждое моды, подразделяло фонари на офицерские со сменными цветными стёклами, американские в виде буквы «Г» с лампочкой «плюшкой» и, отмечая ещё целый ряд достоинств, в самом конце оставляли простые, годные лишь для освещения дороги в тёмное время.

У Сашки фонари были разные. Было даже два особо ценных с встроенной динамо-машиной. Такие фонари назывались «жучками» и пользовались большим спросом. Вот и сейчас, перебрав свою коллекцию, где были и коричневый офицерский с кнопками переключения стёкол, и американский цвета хаки, с «плюшкой», Сашка отложил один маленький «жучок» в сторону.

Прошлый раз, когда Мирек был у Сашки в гостях, этот «жучок» ему явно приглянулся. Немного подумав, Сашка рассудил, что два «жучка» для коллекции ни к чему, и решительно сунул фонарик в карман. Потом отошёл к тахте и снял висевший на ковре небольшой фотоаппарат в кожаном футляре. Эту игрушку на днях подарил ему отец, и теперь Сашка не разлучался с «кодаком», тем более что к нему удалось раздобыть и плёнку.

Плёнка была двойная, с бумажной подкладкой, на которой печатались номера кадров. Сашка заботливо отёр пыль и, расстегнув футляр, заглянул в окошечко. Там, в красном глазке, отчётливо виднелась цифра «3». Сашка перекинул кожаный ремешок через плечо и, чувствуя себя заправским репортером, отправился в гости к Миреку.

Футляр, болтавшийся сбоку, всё время напоминал о себе и, шагая по улице, Сашка поглядывал из стороны в сторону. Ему хотелось что-нибудь сфотографировать, но как назло ничего достойного по дороге не попадалось.

Так ничего и не увековечив, Сашка свернул уже на бывшую Уланскую, когда до него донеслись нарастающие хлопки запускаемого двигателя. Сашка остановился как вкопанный, сомнений быть не могло. Это снова, после недельного перерыва, на первой послевоенной стройке заработал экскаватор.

Сашка немедленно вернулся в переулок и через минуту оказался на краю внушительного котлована. С другой стороны сердито рычал и гремел весь вымазанный глиной драглайн, ритмично сбрасывавший вниз ковш и со скрежетом выволакивающий наверх очередной кубометр.

Да, это должен был получиться совсем неплохой снимок. Стрела экскаватора, победно задранная над жалкими халупами и пустырями. Сашка начал медленно отходить назад, но зацепился за водосток, оставшийся от разбитого в войну здания и теперь попусту пересекавший тротуар. Хлопец сердито чертыхнулся, и тут у него над ухом кто-то громко рассмеялся. Сашка обернулся и увидел Мирека.

— Ты чего это задом наперёд ходишь?

Мирек стоял, засунув руки в карманы штанов, и улыбался.

— Я к тебе шёл, — миролюбиво ответил Сашка.