Ловцы запретных желаний - Татьяна Олеговна Воронцова

некомпетентностью полицейских и разозлить преступников… Не обратиться в полицию, прогнуться перед преступниками и все равно их разозлить… Как он поступит? Рискнет ли привлечь к решению проблемы следователя Дусманиса, который дал ему и домашний, и рабочий, и мобильный телефон? Или Георгиоса Пангалоса, которого подозревал в сговоре с Антонисом Цафтарисом? Или российское консульство? Или снова Яниса, а заодно и… и…

…Нестора.

Она заставила себя додумать до конца эту страшную мысль. Страшную, потому что участие Нестора не сулило ничего хорошего. У людей, которые собрались сегодня под крышей этого здания, был большой зуб на Нестора Беглитиса, а у Нестора, вне всяких сомнений, был зуб на них. Если они встретятся, чтобы решить судьбу распроклятого мобильника и ее, Алины, судьбу, здесь может стать очень, очень жарко.

Выпрямившись, чтобы размять ноги, она почувствовала, что хочет в туалет. Вот уж некстати! Но физиологических потребностей никто не отменял, и ее похитители должны это понимать. Конечно, они могут заявить, что это ее проблема, которая их никоим образом не касается. С другой стороны, почему бы не попробовать договориться? Раз среди них нашелся человек, который ее напоил, не исключено, что найдется человек, который снимет с нее ошейник и проводит в туалет.

После недолгих колебаний Алина крикнула, глядя на дверь: «Эй!» Помолчала, прислушиваясь, и крикнула погромче: «Эй, кто-нибудь! Подойдите, пожалуйста!» Ей пришлось повторить свой призыв раз пять или шесть, после чего по коридору загрохотали шаги, и в бокс ворвался… о нет! Она чуть не застонала от ужаса. Тот похотливый кабан, который хватал ее за задницу.

– Заткнись, сучка, – процедил он, освещая ее фонарем. – Или я заклею тебе рот скотчем.

Алина молча хлопала глазами.

Он переступил с ноги на ногу.

– Что тебе надо?

Ну… или признаваться, или делать свои дела в штаны.

– Мне надо в туалет, – выдавила она чуть слышно.

Ухмыльнувшись, он подошел вплотную и ущипнул ее за грудь. Алина стояла неподвижно.

– Умеешь быть хорошей девочкой, да? – продолжал насмехаться «плохой охранник». Он говорил, сильно коверкая слова, но она все понимала. – Я развяжу твои руки, но если ты опять начнешь брыкаться и орать, выбью тебе передние зубы. Ясно?

Просто молча кивни, – приказала она себе. Сейчас не время показывать характер.

Он снял поводок с крюка, вбитого в стену, довел Алину до смежного помещения, в которое заходил «хороший охранник», и распахнул перед ней дверь. При свете его фонаря она разглядела грязный унитаз, не менее грязную умывальную раковину со множеством трещин и сколов по краю, душевую кабину со сломанной пластиковой ширмой… ржавый налет на смесителях, несколько использованных презервативов и одноразовых шприцов на кафельном полу… всю эту кромешную жуть. В унитазе плавали окурки.

Пока негодяй, зажав фонарь под мышкой, распутывал узлы на ее руках, она дважды чуть не закричала от боли. Наверное, уже синяки… ну, точно. Внутренне содрогаясь, Алина поднесла руки к глазам.

– Давай быстро, если не передумала.

– Можно мне фонарь? – спросила она, осторожно растирая ноющие запястья.

– Фонарь? Зачем? Ты же не собираешься закрываться, правда?

Вообще-то она собиралась.

– Снимай трусы, куколка, и пристраивайся, – захохотал гнусный тип. – Или тебе помочь?

О господи… Скрипнув зубами, она принялась расстегивать шорты. Пальцы не слушались, их словно кололи тысячи иголок. С большим трудом ей удалось справиться и с одеждой, и со своим протестующим организмом – ни разу в жизни за ней не подглядывали столь бесцеремонно! – под конец она даже всхлипнула и, натягивая шорты, зашаталась. От злости, стыда и облегчения у нее закружилась голова.

«Плохой охранник» шагнул к ней, одновременно положив фонарь в чашу раковины. Схватил за волосы на затылке, резко наклонил вниз. Алина упала на колени. Зажмурилась, чтобы не видеть, как окружающий мир распадается, рассыпается мозаичным стеклом, в которое бросили камень.

Пыхтение, возня, прикосновение к лицу чего-то липкого… и опять его голос, его ненавистный голос:

– А ну-ка, блонди, поработай языком.

Отвернуться было невозможно, крепкие мужские пальцы взяли в тиски ее голову, закричать или запротестовать – тоже, ведь для этого пришлось бы открыть рот. Поэтому Алина протянула руку вперед и, не глядя, интуитивно верно вцепилась подонку ногтями в яйца.

Вопль, вырвавшийся из его глотки, мог поднять из гробов всех мертвых и всех неумерших, в смысле вампиров. Пальцы разжались. Почувствовав себя свободной, Алина отползла в сторону и забилась в промежуток между унитазом и стеной. Если бы он смог по-быстрому справиться со своими нервами, то вполне смог бы и привести в исполнение свою угрозу – выбить ей зубы или поставить синяк на лицо. Но он так долго выл и скулил, сложившись пополам и зажимая обеими руками больное место, что на шум из разных концов здания успели сбежаться аж четверо.

Один с проклятиями вытолкал стонущего соратника из туалета, другой – наконец-то «хороший охранник», чтоб его черти взяли, нет бы явиться раньше на пятнадцать минут, – подхватил ее под мышки, рывком поставил на ноги, потом сгреб в охапку и отнес на прежнее место под крюком. Кожаный поводок с петлей на конце волочился за ними по полу. Третий человек оказался Зеноном Франгосом, царем горы. Он не принимал участия в потасовке, вероятно, считая это ниже своего достоинства, но следил за ней с неослабевающим вниманием, хмуря брови и возмущенно сопя. Четвертый болтался за его спиной – Алина узнала командира группы, которая захватила их с Константином на заводе Цафтариса.

Подобрав конец поводка, «хороший охранник» забросил его на крюк, разыскал веревку и начал связывать руки Алины. Ее била нервная дрожь, по щекам ручьями текли слезы. Но она молчала, только шмыгала носом. После всего, что произошло за последние несколько дней, рассчитывать на великодушие этой компании не приходилось.

– Я велел тебе сидеть тихо, – заговорил «хороший охранник», поворачивая ее к себе лицом и разглядывая при свете фонаря.

Неожиданно до нее дошло, где она видела его раньше. В новом здании завода Цафтариса в Наусе. Он сопровождал группу во время экскурсии по цехам.

– Мне было нужно в туалет, – устало произнесла она.

– Теперь уже не нужно?

– Нет. Я… уже все в порядке.

Как давно ей поднесли к губам чужой сотовый телефон, чтобы она прокричала в него несколько слов, думая, что адресует их Константину? В ответ не услышала ни звука… Он не успел ответить! Просто не успел! Или… Кто там слушал ее? Может, вовсе не он? В любом случае это было очень давно. Год назад, век назад. Может, она просто больна и бредит с высокой температурой?

Из коридора послышался голос «плохого охранника». Оправдывается? Человек, стоящий позади Франгоса, рявкнул