Большое кольцо - Фридрих Незнанский

Почувствовав эту перемену в душевном состоянии майора, Турецкий постарался больше не акцентировать своего «жгучего интереса» к его проблемам. И расстались они спокойно, как коллеги, которым делить особо и нечего.

2

Начальник Крошкинского отделения милиции подполковник Черепухин И. И., комиссованный еще в молодые годы после ранения из погранвойск и нашедший свое место на охране общественного порядка, прекрасно осознавал личную ответственность перед проживающим в поселке «контингентом» — так он называл хозяев и обслуживающий персонал одного за другим вырастающих на окраине поселка богатых особняков. Все эти роскошные, с его точки зрения, строения немедленно обносились высокими кирпичными оградами, и в этой связи появление поблизости неизвестных лиц категорически не приветствовалось. О чем Ивану Ивановичу частенько напоминали — не с угрозой, нет, попробовали бы только! А как бы в назидание на будущее. Конечно, а перед кем же еще и ответ держать подполковнику, как не перед теми, кто его вкусно кормит, а по существу, и содержит. И его самого, и все его «штатные единицы».

И когда Ивану Ивановичу доложили, что на вверенной ему территории обнаружились неизвестные люди, которые чего-то тут ходят и высматривают, он воспринял данное явление как непорядок и явное нарушение, которое необходимо немедленно пресечь. А нарушители его спокойствия возьми да и явись сами! И оказались, ни много ни мало, сотрудниками Московского уголовного розыска. Вот те на! И чего они тут потеряли?

То есть в смысле потерять здесь, конечно, имеется много чего интересного, но не для посторонних глаз. Не тот «контингент» проживающих здесь, чтоб ему лишними вопросами надоедали. Покрутились московские сыщики туда-сюда, задали интересующие вопросы. Но они касались открытых проблем: кто, к примеру, проживает в ряде указанных домов? Зачем им это, сыщики не объясняли, но и тайны в том, кому принадлежат указанные особняки, здесь тоже никакой не было. Перечислил подполковник ряд фамилий хозяев, а на все остальные вопросы обещал ответить лишь после того, как получит прямое указание от своего начальства, то есть из областного ГУВД. и дуракам понятно было — не любит вверенный его заботам «контингент» любопытных, специальную охрану против таких содержит. Собак ученых из питомника привозят. Так что без конкретного согласия строгих хозяев даже и думать не моги! Сами пригласят — другой разговор.

Уехали сыщики, а вот неприятный осадок в душе остался. Не зря ведь наведались, ох не зря… А что делать, идти и всем тем, о ком шла речь, докладывать, что вот, мол, приезжали тут, вами интересовались? Не догадываетесь случайно почему? Ничего ведь конкретного не имел на руках подполковник, никаких компрометирующих или хотя бы что-то подсказывающих фактов, за которые можно было бы зацепиться. Подумал и решил молчать, будто ничего не случилось. И своим «штатным» тоже молчать велел.

А ведь если бы, что называется, приперли подполковника к стенке, поставили перед выбором: давай либо — либо! — у него нашлось бы о чем порассказать… Хорошо знал он тех, с кем приходилось дело иметь. Догадывался, и какие сумасшедшие деньги за всеми этими затянутыми жалюзи окнами ворочаются. Видел он и постоянно навещающих поселок гостей. Специально следил за порядком и даже нанимал целые бригады приезжих молдаван, таджиков, белорусов, готовых где угодно, особенно в голодное зимнее время, хоть копейку сшибить на пропитание. И те регулярно скребли-чистили покрытые асфальтом улицы, подъездные площадки, чтоб вереницы «крутых» машин чувствовали здесь себя комфортно. И за это всякий раз получал подполковник особую благодарность, причем довольно существенную. Не жались хозяева, отстегивали со своих доходов-то…

Словом, новая часть поселка, резко контрастирующая со старой его частью, где вдоль пыльных улочек на малых сотках тесно грудились обычные одноэтажные дома деревенского типа и летние дачи, обнесенные заборчиками из крашеного штакетника, представлялась подполковнику своеобразным государством, которое он должен всеми силами охранять от проникновения «нарушителей». Как встарь, как на таджикско— афганской границе.

Надо быть полным болваном, чтобы лишиться такого жирного куска!

Вот так рассуждал Иван Иванович Черепухин, так он и действовал, не разделяя интересы хозяйские и свои собственные и боясь больше всего на свете не своего начальства, а возможного недовольства подопечного «контингента». Начальство что? Ну уволит. А эти в порошок сотрут. Если захотят.

И он на всякий случай решил удвоить свое внимание по охране вверенных ему, кажется, самой судьбой объектов.

3

Когда Филипп Агеев с его постоянным напарником Николаем Щербаком, свободным от дежурства в Люберцах, приехали в Крошкино, уже темнело. Шел пятый час вечера, январский день хоть и прибавился, но ненамного. Проведя небольшую разведку накануне, Филя уже знал, где находится отделение милиции, где отдыхают сторожа, где и в какое время включается уличный свет, и вообще, каков образ жизни и официальный порядок в этом, можно сказать, автономном жилом массиве. Приглядел он заодно и удобный наблюдательный пункт. Примерно в трехстах метрах от «замка» Фатимы возводилось нечто похожее. Строили интересно — огромный деревянный сруб снаружи обкладывали фигурным кирпичом и специальной керамической плиткой, которую готовыми блоками привозили в целлофановых упаковках и поднимали наверх автокранами, стараясь не задевать при этом роскошные, бронзовые на солнце сосны, которые высились практически на каждом участке. Богатенько и со вкусом, как говорится.

Дисциплинка, что отметил Филя, наблюдая за маневрами дешевой рабочей силы, судя по всему, белорусов, была здесь не ахти. И где-то ближе к сумеркам стройка затихала. Оставались сторожа, которые отсиживались в утепленном вагончике. Видно, и хозяевам было некуда спешить, и строители не торопились. В других местах чаще всего и по ночам пашут, при свете прожекторов.

Короче говоря, каким образом проникнуть в строящийся объект, ни Филю, ни Щербака учить было не надо. Вооруженные необходимой специальной техникой визуального наблюдения и прослушивания, они устроились на самом верху огромного дома и стали изучать интересующий их дом и обширный участок. Отметили видеокамеры слежения, установленные на стенах особняка и по углам ограды. Кстати, очень дорогое удовольствие. Убедились, что охрана, состоявшая, похоже, из лиц кавказского происхождения, из дома практически не показывается. За довольно длительное время только двое и появились — походили, покурили и ушли обратно в дом. Никаких собак во дворе тоже не было видно, не слышно и лая. Вероятно, по мнению охраны, вполне хватало и видеокамер. Но среди них вряд ли имелись приспособленные для ночного наблюдения. И если это так, то и главная работа могла быть проведена здесь только в ночное время. Опять же если не появятся собаки. Говорил ведь Никитину начальник поселкового отделения милиции, что их специально привозят из какого-то питомника.

Но в любом случае, рассуждали сыщики, самое сегодня рабочее для них время — это ночь, вот отсюда и придется танцевать.

Еще позже, когда совсем уже стемнело, они осторожно обошли по периметру ограды всю усадьбу, благо стараниями приезжей рабсилы все дорожки были очищены от снежных сугробов и льда. Николай, забираясь на плечи Филиппа, детально обследовал места кирпичной кладки, где стояли камеры наблюдения, и сделал профессиональный вывод, что работали тут не то чтобы халтурщики, но, уж во всяком случае, люди, далекие от подлинного мастерства. Вся проводка в тонкой пластиковой оболочке крепилась ржавыми скобками из изогнутых гвоздей, вбитых прямо в затвердевший цементный раствор с внутренней стороны ограды без учета российских условий. Щербак, подковырнув ногтем, легко вытащил сразу две скобы, отчего провод провис. Ну вот, ветка упадет, заденет — оборвет, хулиган найдется, да мало ли что! Словом, чтобы обесточить электропроводку, устроить замыкание больших усилий не требовалось. И вся система слежения полетит к чертовой матери, пока специалист не найдет место повреждения. Опять же и повреждений может быть несколько, а вот настоящего контроля на усадьбе, судя по этой примитивной работе, здесь не существовало. Но это если иметь в виду внешний периметр. Остается еще и особняк. Его очередь — следующая, но несколько позже. После логической паузы.