Выживут профи - Марина Серова

уже больше шести часов, а Быкова продолжала развивать бурную деятельность без перерывов на еду. Бутерброды, на которые я так надеялась, были скормлены новому поклоннику Быковой, а в столовой завода мы окажемся не скоро.

Но Нинэль не слышала моих вопросов, романтическое настроение накрыло ее с головой:

– Эх, Женька, знала бы ты, какая я по молодости была, пачками за мной бегали мужики. А мне ведь главное, чтобы сердце екнуло. Все эти бизнесы, заводы, миллионы счастливой не делают, а вот когда сердце сжимается и в груди тесно – вот тогда счастливая. Володьку вот встретила в аэропорту и как в омут с головой, ни о чем не думала, так хорошо мне было.

– И сейчас екнуло? – уточнила я, чтобы отвлечься от росшего внутри чувства голода.

Быкова отмахнулась от такого предположения:

– Что ты! Слишком он смазливый для меня, но приятно. Такой красавчик за секунду влюбился в меня, страдает, ухаживает. Бальзам на душу. Я ведь впечатлительная, эмоции сдерживать не привыкла. Мне когда Володька предложение сделал, я со стула упала, на кровати прыгала от радости, минут пятнадцать по квартире бегала от счастья, а потом ответила ему, что подумаю. Меня родители воспитывали, что девушка должна быть скромной. – Нинэль махнула рукой на дорогу перед автобусом. – Ты поворот в город не пропусти, первый адрес – улица Дачная, 25.

Мы уже почти проехали отрезок пути по трассе, асфальтовая серая полоса приближала нас к городу; когда показались первые пятиэтажки, начальница отдала приказ:

– Возле того серого дома тормози, подождешь меня несколько минут, и поедем дальше пассажиров собирать.

Пока я крутилась на небольшой парковке с громоздким автобусом, бизнес-леди уже вернулась обратно, с ней вместе в салон залезла высокая тощая женщина лет 50, она явно поспешно собиралась, потому что на домашнее платье была накинута вязаная кофта, а волосы собраны под тугую вытертую косынку.

– Поехали, – приказала Быкова и обратилась к женщине: – Покажите дорогу, кто ближе всех живет?

– А вот сейчас по улице прямо, и двухэтажный красный дом возле почты, я сейчас позвоню туда, Людка прибежит, она в соседнем подъезде живет в этом же доме.

Мы ехали по городу и собирали женщин, они выскакивали из своих жилищ в тапочках на босу ногу, в халатах и без макияжа, некоторые несли на руках маленьких детей; при входе каждая женщина здоровалась со всеми, и они начинали оживленно болтать, обсуждая местные новости, зарплаты мужей и рецепты заготовок на зиму. Через час наш автобус был полон гомонящих без остановки женщин, они вопросительно поглядывали на Нинэль, но не решались начать диалог. Та сама уже начала свою речь:

– Сейчас мы едем на завод, чтобы вы увидели лично, как работают ваши мужья. Знаю, что каждый вечер ваши супруги приходят и рассказывают вам о том, как тяжело им приходится трудиться. Они хотят каждый вечер отдыхать перед телевизором с бутылочкой пива, ведь на заводе весь день они проводят на ногах. Именно поэтому я, Нинэль Быкова, владелица мясоперерабатывающего завода номер пять, организовала для вас экскурсию на завод, чтобы вы лично своими глазами могли полюбоваться, как в поте лица зарабатывают деньги ваши мужья.

Женщины оживленно зашумели, услышав, зачем они едут на завод.

– А мой вчера заявил, что сама ремонт делай, устает по двенадцать часов пахать.

– А я с детьми на рынок хожу и тащу коляску, сумки. Васька пластом лежит на диване, даже ест лежа.

– Третий год прошу полку прибить, а он говорит, руки после смены поднять нет сил.

– Сейчас посмотрим, девчата, как они там пластаются. Да при таких нагрузках можно все здоровье растерять. Уволился бы, да работы в городе нет.

Когда мы заехали на заводской двор, Нинэль первая вышла из автобуса и махнула рукой, ведя за собой женскую толпу:

– За мной, проведу вас в самое сердце завода – цех разделки мяса.

Женщины говорливой гурьбой шли по пятам за владелицей завода, я старалась держаться не дальше чем в полуметре от воинственной предводительницы экскурсии. Огромное количество людей, незнакомая местность – при таких условиях от телохранителя требуется максимальная концентрация, так чтобы объект охраны всегда находился в поле зрения. Краем глаза я заметила, как из тенька на лавочках выскочил влюбленный дворник с радостным лицом и присоединился к нашей процессии, не сводя восторженного взгляда с раскрасневшейся Нинэль. Быкова вела женщин в самый большой корпус завода, откуда доносились звуки громкой музыки и шум, совсем не похожий на работу конвейера. Женщины под руководством Нинэль Федоровны прошли через длинный коридор, музыка становилась все громче, они вошли в двери и остановились, ошеломленные зрелищем трудовых будней.

Вдоль стены стояли два дивана и лежали парочка матрасов, на которых с удобством разлеглись мужчины; возле своеобразного лежбища стояли столы со стаканчиками, полными пива и коньяка, тут же в больших тарелках заводской столовой стояли угощенья из сегодняшнего обеда; кучка работников на лестнице, которая вела к будке генератора, с азартом резались в домино и карты; основная же часть мужчин любовались на парочку девушек в прозрачных халатиках, которые под оглушительную музыку натирали тряпками конвейер, придавая своим телам причудливые изгибы. Работники с открытыми ртами смотрели на толпу жен в дверях, жены смотрели на гибких танцовщиц, Нинэль с удовольствием любовалась всей картинкой, она простерла руку, как балерина, и выдала:

– Вот, пожалуйста, рабочий день в разгаре. Работают, трудятся, для семьи стараются.

От ее слов женщины очнулись от шока; первой начала действовать кругленькая юркая женщина с копной пышных волос, она схватила черпак и принялась лупить лысого мужичка по спине, выкрикивая ругательства:

– Работает он, пашет он, не мешайте папке отдыхать, на дачу нет сил у него ехать.

Остальные в боевом порыве бросились к своим «благоверным»:

– Чтобы больше мне ни слова не жаловался, что работой завален.

– Где твое рабочее место? А ну иди туда и работай, не смей на этих девок глаза поднимать!

Несколько мужчин попытались спастись бегством, но разлитый суп не дал им уйти: они попадали как сбитые кегли, скользя по жирному полу. Над моим ухом раздался зычный голос начальницы:

– Женька, уходим, пускай сами разбираются. Их сейчас жены научат работать как следует, без лежачих забастовок.

Из