90-е: Шоу должно продолжаться - 2 - Саша Фишер

Когда за грехи наступает расплата

Добро пожаловать

В царство привидений!

Я разбирал текст только потому, что знал, что именно поет Астарот, потому что читал все тексты в напечатанном виде. А здесь из-за хренового звука было точно ни слова не понятно.

Но народ потихоньку начал шевелиться, часть даже потянулась к сцене, кое-кто даже притопывал в ритм песне.

— Колбаса! — взревел один из патлатых зрителей, рванул вперед, вытягивая козы на обеих руках.

— Колбасааааа! — подхватила остальная публика. — Хой! Хой!

Песня потерялась в оре толпы, но ребята героически продолжали играть. Какой-то борзый хрен в майке-алкоголичке, покрытой пятнами, и я не хотел знать, от чего именно. Запрыгнул на сцену и принялся трясти немытыми патлами. И к нему тут же намылился второй.

Ну, тут мне совершенно ясно, что нужно было делать. В этой «Империи Рок» никакой охраны не подразумевалось. Или, если кто-то подобный и был, то они тоже уже были бухие. Значит сохранять порядок на сцене — моя задача.

Я аккуратно взял бузотера за локоток и чутька придал ему ускорение. Тело с ревом грохнулось на руки толпе. И толпа даже его удержала секунды на три. После чего расступилась, и волосатик оказался на полу.

— Это разве «Каганат»? — обдав меня облаком перегара, спросил бритый налысо тип в кожаной куртке на голое тело.

— Это «Ангелы С», они на разогреве, — прокричал ему в ухо я.

— А «Каганат» где, я не понял? — тело качнулось, едва не рухнув на меня.

— Скоро будет, — ответил я, отводя в сторону его лицо, чтобы он не дышал на меня.

— Я не понял… — набычился тип.

— Все будет, брателло! — заверил я, приобнял лысенького и уволок подальше от сцены. Он сфокусировал глаза на батарее бутылок на столе возле облезшей батареи и двинул туда. Отлично. Я вернулся на свой пост у колонки.

— Следующая песня посвящается тем, в чьих душах живет тьма! — объявил Астарот. Кирилл, уже явно приободрившийся, пробежал пальцами по струнам.

Мы дети тьмы

Мы такими рождены

Мрачные умы

У нас с тобой

Мы дети тьмы

Мы о смерти видим сны

Собираемся мы

И идем за тобой

Только во мраке

Наше счастье

Наше счастье

Лишь во тьме

Сегодня начало

Нашей саги

Темное жало

Идет к тебе!

Я выпроводил со сцены очередного желающего потрясти патлами. Тот запротестовал, начал еще в полете размахивать кулаками, засветил кому-то в чан. Началась пьяная потасовка. Но быстро захлебнулась, превратившись в кучу-малу.

— Колбасаааа! — снова завыл патлатый бухарик и с разбегу прыгнул на эту самую кучу.

— Уоооо! — заорали остальные. — Хой! Даешь! Хой-хой-хой!

Куча пополнилась новыми телами, зал наполнился воплями, ржанием и такими звуками, будто кто-то блюет.

«На самом деле даже неважно, что они там поют, — подумал я, наблюдая за всем этим коллапсом. — И как играют, неважно…» Будь я бухим, меня, наверно, тоже бы вштырила эта обстановка всеобщего трэша и угара. Ну, то есть, изнутри этого всего наверняка казалось, что тут сплошной драйв и отрыв. На деле же патлатые зрители двигались небыстро и на ногах стояли нетвердо. Заметно было, что бухают они не первый день. Но им норм. А значит и мне норм.

— Я не понял, а где «Каганат»? — рядом со мной снова материализовался тот же лысик. Только теперь на его руке повисло еще одно тело. И я даже не сразу сообразил, что женское. Понял только когда патлатая голова поднялась. Бледное лицо уставилось на меня мутными глазами. Футболка девушки была художественно порезана. И через прорези маячили юные упругие сиськи. Сколько лет этому цветочку, интересно?

Девушка сфокусировала на мне взгляд, расплылась в улыбке и сложила пальцы козой.

— Да ладно, Боб, нормально поют же! — сказала она.

— Я пришел на концерт «Каганата»! — упрямо пробубнил лысый.

— А я пришла, чтобы меня трахнули! — заявила девица и принялась стягивать и без того ничего не скрывающую футболку через голову. — Хочешь меня трахнуть?

Она посмотрела на меня и облизнула губы. Если мне чего и хотелось в отношении этой девицы, так это надавать ей пощечин и сунуть головой под холодный душ.

— Я не понял… — протянул лысый и захлопал глазами.

— Хочу, чтобы вот тот, с рогами меня трахнул! — пьяно заявила девица, оттолкнула лысого и протиснулась в первый ряд зрителей. Тряся голыми сиськами.

«Ну действительно, что тут может пойти не так?» — фыркнул про себя я, оттаскивая лысого опять в сторону стола с бутылками. Кажется, они все уже пустые, но на какое-то время поиски алкоголя этого парня точно займут.

Кто-то осторожно похлопал меня по плечу. Я оглянулся и встретился взглядом с раскосыми глазами Алишера. Он был совершенно трезвый, на скуле расцветал свежий синяк, а позади него маячила тощая рыжеволосая девица с длинными лягушачьими губами.

— Надо поговорить! — прокричал мне в ухо Алишер и потянул меня за рукав в сторону подсобки.

— Алишееер! — заорал опять выползший из толпы лысик. — Даешь «Каганааааат»!

— Каганат! Каганат! — подхватила толпа.

— Да быстрее же! — Алишер увернулся от пьяных объятий своего лысого поклонника, и мы нырнули в подсобку. — Мать твою… Слушай, Велиал… А чего ты не играешь, кстати?

— Долгая история, — отмахнулся я. — Что там у тебя?

— В общем, это все Сан-Франциско учудил, — начал оправдываться Алишер. — Должен был проставиться сегодня. И еще Будильника менты забрали, сейчас в обезьяннике сидит. Начал тоже квасить, угашенный уже был к утру.

Рассказ был сбивчивым, перскакивающим с пятого на десятое, но к сути Алишер все еще не переходил. Я одним ухом слушал его, другим — что происходит в зале. Пока все было штатно — Астарот поет, инструменты играют, публика не в такт бесится.

— Вы играть-то будете? — перебил я Алишера, когда мне надоело следить за его извилистым полетом мысли.

— Дак я к чему и веду-то! — обрадованно воскликнул он.

— Тебе второй фофан где поставить, внук Чингисхана? — ласково спросил я, ухватив казаха за грудки.

— Велиал, я же говорю, это Сан-Франциско намудрил! — Алишер попытался вырваться, но хрен