Колдовской мир - Андрэ Нортон

То, что он рисовал в своем воображении, было гораздо поразительней, чем на самом деле. Перед ним был человек, по крайней мере внешне подобный тысячам других людей. У него оказались мелкие черты лица, широкие щеки, очень маленький узкий подбородок, соответствовавший верхней половине лица. Но это был не демон по внешности, что бы ни скрывалось в его черепе.

Саймон нашел крепления серого одеяния и расцепил их. Хотя ему не хотелось дотрагиваться до разбитой головы, он снял и капюшон. В другой половине комнаты была раковина и кран с водой, Саймон отмыл здесь капюшон от крови. Под серой одеждой на человеке была плотно прилегающая одежда без пряжек и пуговиц; Саймон не смог ее снять, и ему пришлось удовлетвориться только верхним платьем.

Он ничего не смог сделать для двух человек, которых лаборант уже присоединил к трубкам, потому что не понимал устройство сложных приборов. По очереди подходил он к каждому из трех оставшихся, пытаясь поднять их, но вскоре обнаружил, что это тоже невозможно. Они производили впечатление наркоманов в трансе, и он еще меньше понимал, как ему удалось избежать участи остальных пленников на корабле.

Разочарованный, Саймон направился к двери. Он не обнаружил ни щеколды, ни ручки, но вскоре догадался, что дверь сдвигается вправо. И вот он уже выглядывает в коридор, стены, пол и потолок которого окрашены в те же серые тона, что и лаборатория. Насколько Саймон мог видеть, коридор был пуст, хотя в него выходили и другие двери. Саймон двинулся к ближайшей из них.

Осторожно приоткрыв ее, он увидел людей, привезенных колдерами на Горм, если это, конечно, был Горм. Больше двадцати человек, еще одетые, лежали рядами. Саймон торопливо осмотрел их, но ни один не проявил признаков сознания. Может, те, в лаборатории, еще придут в себя. Надеясь на это, он вытащил троих из лаборатории и присоединил к товарищам.

В последний раз навестив лабораторию, Саймон нашел несколько хирургических ножей и взял себе самый длинный из них. Он срезал одежду с тела убитого им человека и положил его на один из столов так, чтобы разбитая голова не была видна от входа.

Заткнув за пояс украденной одежды нож, Саймон неохотно надел влажную шапку-капюшон. Несомненно, вокруг него в различных бутылках и тюбиках находились сотни смертоносных ядов, но он не мог отличить одно от другого. Придется полагаться на кулаки и нож.

Саймон вышел в коридор, закрыв за собой дверь. Долго ли не будут искать убитого им работника?

Две выходящие в коридор двери не подались под его нажатием. Но там, где коридор кончался, он нашел третью, слегка приоткрытую, и оказался в помещении, которое могло быть только жилым.

Мебель строгая, функциональная, но стулья и кровать оказались удобнее, чем выглядели. Его внимание привлек предмет, похожий на стол. Мозг Саймона отказывался связывать место, где он стоял, с миром Эсткарпа, Орлиного Гнезда, Карса. То было прошлым, это — будущим.

Саймон не мог открыть ящики стола, хотя в каждом имелось отверстие, куда можно было поместить палец.

В стенах тоже виднелись ящики с такими же отверстиями. И тоже закрытые. Упрямо сжав зубы, Саймон приготовился воспользоваться ножом, как рычагом.

Но тут же повернулся спиной к стене, глядя в пустую комнату со скудной меблировкой. Он услышал голос, произносящий слова на незнакомом языке. Голос исходил как будто прямо из воздуха. Судя по интонации, это был вопрос, на который немедленно следовало дать ответ.

Находится ли он под наблюдением? Или просто слушает какое-то оповещение по общественной коммуникационной системе? Убедившись, что он один в комнате, Саймон начал внимательно вслушиваться в слова, значения которых не понимал и должен был ориентироваться только на интонацию. Звуки повторились, Саймон смог разобрать некоторые из них. Означает ли повторение, что его увидели?

Скоро ли невидимый говорящий начнет расследование? Немедленно, если не получит ответа? Ясно, что это предупреждение, но от чего? Саймон вернулся в коридор.

Поскольку этот конец коридора кончался тупиком, нужно исследовать противоположный, проверив другие двери. Но в них он нашел непроходимую серую поверхность. Вспоминая галлюцинации Эсткарпа, Саймон провел руками по гладкой поверхности, но не обнаружил никаких отверстий. Его убеждение в том, что колдеры представляют собой совсем другой народ, чем волшебницы Эсткарпа, и опираются скорее на знания, чем на колдовство, укрепилось.

Людям Эсткарпа большинство технических знаний его собственного мира показались бы волшебством. И, может, именно Саймон, единственный из всех гвардейцев, способен был хоть частично понять колдеров, использующих машины и науку, чего не может сделать ни одна волшебница.

Саймон продолжал идти по коридору, проводя рукой по ровной поверхности стены в поисках выхода. Может, выход находится в одной из комнат? Его везение, несомненно, скоро кончится.

Снова из воздуха над головой послышались слова на незнакомом языке; в них звучала настойчивость, которую нельзя было игнорировать. Саймон, почувствовав опасность, замер на месте, ожидая, что в следующее мгновение окажется в какой-то скрытой ловушке. В тот же момент он обнаружил выход: дальше по коридору часть стены скользнула в сторону, открыв освещенное пространство. Саймон вытащил из-за пояса нож и приготовился к отражению нападения.

Тишина снова была нарушена бестелесным голосом. Саймон решил, что, по-видимому, его подлинная сущность еще не раскрыта хозяевами этого места. Возможно, если они и видели его, то одеяние и капюшон сделали его одним из них, только со странным поведением. Поэтому ему и приказывают что-то сделать.

Решив действовать соответственно этому предположению, Саймон с большей уверенностью направился к выходу. Однако чуть не впал в панику, когда дверь закрылась за ним и он оказался в тесном прямоугольном помещении. Только когда его прижало к одной из стен и он почувствовал дрожание пола, то догадался, что это лифт. Открытие странно подбодрило его. Все больше и больше крепло его убеждение, что колдеры представляют цивилизацию, близкую к его собственной. Было гораздо спокойнее подниматься или опускаться навстречу врагу в лифте, а не стоять, например, в заполненной туманом комнате и следить, как друг превращается в отвратительного незнакомца.

Но, несмотря на смутное чувство знакомства со всем окружающим, Саймон не мог избавиться от ощущения внутреннего холода. Он мог воспринимать изготовленное колдерами как нечто нормальное, однако вся атмосфера этого места говорила о чуждости. Но и об угрозе; каким-то странным образом это место противостояло ему и всему, что ему близко. Все это не чуждое, решил он, а нечеловеческое, в то время как волшебницы Эсткарпа все же люди.

Гудение в стене прекратилось. Саймон не знал, в какой стороне откроется дверь. Его уверенность в том, что дверь откроется, оправдалась.

На этот раз снаружи послышались звуки, смутное гудение, отдаленные голоса. Саймон осторожно вышел и оказался в небольшом алькове, отделенном от основного помещения. Смутное узнавание вновь победило в нем ощущение чуждости. Обширная площадь одной из стен была занята картой. Извилистая, изрезанная береговая линия, горные районы, которые он так недавно видел. Тут и там на карте виднелись разноцветные огоньки. Расположенные на берегу в районе исчезнувшей крепости салкаров и в заливе, где лежал Горм, горели тусклым фиолетовым светом; те, что находились на равнинах Эсткарпа, были желтыми, в Карстене — зелеными, в Ализоне — красными.