Не верю! - Анастасия Градцева

Ася медленно разомкнула губы и облизала головку, потом плавно вобрала в себя мощный ствол, наслаждаясь гладкой шелковой кожей, под которой скрывалась стальная твердость. Дима застонал.

– Боже, я умер и попал в рай, – хрипло проговорил он.

Ася чувствовала его наслаждение так, как если бы это она сейчас качалась на волнах удовольствия. Она пьянела от той власти, которая у неё сейчас была над ним, упивалась своей женской силой, способной в одно мгновение заставить забыть мужчину обо всем на свете, кроме себя. И когда Дима, закусив губу, чтобы не кричать, излился в неё, Ася ощутила его оргазм так остро и ярко, что сама застонала, чувствуя, как подступает пик удовольствия. Дима рывком поднял её с колен, нырнул рукой в трусики и за пару движений добился желанной разрядки – такой мощной, что у нее все поплыло перед глазами.

Когда они, приведя себя в порядок, вышли в коридор, Варламов снова провел пальцем по её припухшим губам, и его четко очерченный рот расплылся в чувственной улыбке:

– Сбылась моя мечта.

– Все, теперь больше не о чем мечтать? – поддразнила его Ася.

– Поверь, есть о чем, – ухмыльнулся он. – Не переживай, фантазия у меня богатая.

И Ася все же покраснела.

В этот день они впервые уехали из театра не вместе. У Димы были вечером съемки, и он сразу после репетиции убежал, а ключи от квартиры отдал Асе еще утром, строго-настрого наказав, чтобы она ждала его дома.

Полдня без Варламова обещали тянуться долго, поэтому Ася не спешила уходить из театра после репетиции. Налила себе чаю, поболтала с ребятами, вдумчиво повторила текст своего монолога.

– Ася, – подбежала к ней Юлька, которая играла Стеллу, – там за кулисами пьеса Димкина валяется, он похоже забыл. Передашь ему, ладно?

– Конечно, – кивнула она и, не задумываясь, убрала листки в рюкзак. И вдруг её настигло запоздалое осознание. Ася подбежала к Юльке и тихо, но яростно спросила:

– В смысле «передашь»? Почему ты решила, что я сегодня увижу Варламова?

– Эээ, ну я думала, что вы встречаетесь, – захлопала глазами Юля. – А разве нет?

Ася за локоть выволокла испуганную Юлю в коридор и прошипела гестаповским тоном:

– С чего ты решила, что мы встречаемся?

– Хм, дай подумать. Ну, вы смотрите все время друг на друга.

– Подумаешь, мало ли кто на кого смотрит!

– Еще он постоянно тебе чай наливает, а ты ему поправляешь воротник на рубашке, – добросовестно перечисляла Юлька. – Вы ржете вдвоем над шутками, которые никто, кроме вас не понимает, а еще, помнишь, Катя притащила пирог и всех угощала, а ты сказала, что Диме его нельзя, потому что там яблоки, а у него на яблоки аллергия.

Ася покраснела.

– А еще я видела, как вы на остановке целуетесь, – добавила Юля и заулыбалась. – Что, скажешь, не встречаетесь?

– Мы просто спим вместе, – буркнула Ася, понимая, что слово «спим» и близко не отражает тех отношений, которые у них есть. – Не говори, пожалуйста, никому.

– Слушай, я почти уверена, что многие знают, – пожала Юля плечами, – мы же не слепые. Вы слишком очевидно друг другу нравитесь.

Ася не успела как следует обдумать эту пугающую мысль, потому что вдруг в коридоре показалась знакомая мощная фигура режиссера. Юрич будто сверлил ее своими холодными проницательными глазами, и Асе на мгновение стало не по себе.

– Асенька, замечательно, что вы еще не ушли. Пойдемте ко мне в кабинет, нам с вами надо поговорить.

Ася с любопытством огляделась – в этом кабинете ей еще не приходилось бывать. Тесная комнатка, увешанные дипломами и наградами стены, заваленный бумагами стол, на нем несколько кружек с остатками кофе и полная пепельница. Пахло сигаретами и терпким мужским одеколоном. На узком диванчике у стены валялся небрежно брошенный свитер и старый клетчатый плед. Ася подумала, что режиссер, наверное, периодически спит на этом диванчике. И неожиданно смутилась от этой мысли.

Она подошла к стулу и неловко присела, Юрич устроился в кресле напротив, закурил. Огонек зажигалки на мгновение высветил его жесткие черты и серые, будто стальные, глаза под лохматыми бровями.

– Асенька, – начал он, внимательно на неё глядя, – какие у вас планы на будущую жизнь?

– Что вы имеете в виду? – осторожно уточнила Ася. Она ужасно нервничала, не понимая, о чем Юрич хочет с ней поговорить.

– Задам вопрос конкретнее, – усмехнулся он. – Если после окончания работы над спектаклем я позову вас в свой театр, вы согласитесь?

Ася молча хватала воздух ртом, напоминая выброшенную на берег рыбу. Она пыталась что-то сказать, но ни мозг, ни губы ей не повиновались.

– Вижу, вы удивлены, – констатировал очевидный факт Юрич.

– Д-да, – наконец обрела дар речи Ася. – Я не думала, что вы заинтересованы во мне.

– Почему же? Вы играете главную роль в спектакле. Это разве не говорит о моей заинтересованности в вас?

У Аси кружилась голова. «Я, наверное, сплю, – билась мысль, – такого ведь просто не может быть!»

– Конечно же, я соглашусь, – счастливо рассмеялась она. – Я о таком даже не мечтала!

– Хорошо, – Юрич кивнул, – мне нужен был ваш ответ, чтобы принять решение по остальным актерам.

Внутри зазвенел тревожный звоночек, Ася еще ничего не понимала, но по позвоночнику уже пробежал холодный озноб. Что-то здесь не так.

– Петр Юрьевич, при чем здесь я? Как мое согласие влияет на других ребят?

– Не на всех ребят, – режиссер затушил окурок и тут же вытащил из пачки новую сигарету. Но не стал её зажигать, а задумчиво вертел в пальцах. – На одного вполне конкретного актера.

В голове у Аси будто противно зудел комар, и от этого звука мерзко стучало в висках, а во рту ощущался металлический привкус крови. Она что, прикусила губу?

– Петр Юрьевич, разговаривайте со мной нормально, пожалуйста, – Ася не заметила, как повысила голос на режиссера. – Я не понимаю этих загадок!

– Асенька, бог с вами, какие загадки? Я говорю про Дмитрия Варламова.

Она на мгновение задохнулась, будто получив удар в солнечное сплетение, но тут же справилась с собой.

– При чем здесь Варламов?!

– По негласным правилам, существующим в нашем театре, – Юрич отвернулся к кофеварке и что-то там колдовал, кидая фразы через плечо, – мы не берем в труппу актеров, если между ними есть отношения. Соответственно, заводить романы в нашем театре тоже запрещено. Это все очень плохо влияет на работу. Был печальный опыт, поверьте мне на слово.

– У нас с Димой нет романа, – Ася будто со стороны услышала свой хриплый неуверенный голос.

– Мне показалось иначе, – мягко возразил Юрич, по-прежнему не глядя на неё. В комнате было трудно дышать от резкого запаха кофе, смешанного с сигаретным дымом.