Общество мертвых пилотов - Николай Горнов

– Не далековато нам пешком? – удивился Вадим.

– Где-то здесь был старый забор из колючки, – пояснил Янтарь. – Его снегом запорошило. Боюсь, что трак порвем…

– Пешком, так пешком, – согласился Вадим, но только наступил на снег, как сразу провалился почти по пояс.

Янтарь рассмеялся.

– Залазь обратно. Сейчас в сторонку откачу. Найдем стоянку.

Место для парковки Янтарь выбирал долго и придирчиво. По каким именно критериям он это делал, Вадим так и не понял, а сам Янтарь объяснить не потрудился. Он стал еще более неразговорчив. Впрочем, после посещения гарнизонного городка хорошее настроение Вадима тоже улетучилось. Трехэтажные дома, где жили офицеры с семьями, никто, судя по всему, не трогал, а сами они разрушиться не успели. Так и стояли, зияя пустыми оконными проемами. Вадим не удержался и заглянул в первый же дом. Но ничего интересного не увидел, лишь набродился по холодным и темным углам, запинаясь о наплывы льда и снежные наносы. В пустых комнатах было тихо. И только ветер все никак не мог угомониться, без устали терзая остатки бумажных обоев на стылых стенах.

– Ну и как? – поинтересовался Янтарь. Охотник в пустые дома заходить категорически отказался.

– Если бы знать… – Вадим растерянно огляделся по сторонам. – А дальше, вон там, что за строения?

– Казармы, плац, штаб… – с видимой неохотой ответил Янтарь. – Там тоже пусто. Здесь вообще никаких ценностей нет. Только развалины…

– Я ценностями не интересуюсь! – раздраженно сказал Вадим. И тут же удивился сам себе: с чего это он на парня взъелся?

– Я просто понять хочу, – пояснил Вадим уже спокойнее, – что за часть здесь стояла. Понимаешь, у меня отец служил где-то здесь. Мать говорила, что в стратегической авиации. Сам-то он вообще ничего не рассказывал, а когда они с матерью развелись, то и она вдруг в отказ пошла. Мол, выдумывала все, чтобы ты своим отцом мог гордиться. Но я и сам кое-что помню. Когда мы в Солнечногорске жили, отца неделями дома не бывало…

– Мало ли кто и где служил, – хмыкнул Янтарь. – У меня батя тоже служил. На пограничном катере по Амуру ходил.

– Да нет, я не о том… – Вадим смутился. – Как бы это объяснить… Мой уже умер. Спросить его я ни о чем не могу. Ему и шестидесяти не исполнилось. А он крепкого здоровья был… и не болел ничем… странно все это…

– Наверху ты точно ничего не найдешь, – уверенно сказал Янтарь.

– Ну да, столько лет прошло, – согласился с ним Вадим. – Местные мужики и без меня все растащили…

– Нет, они не растащили. Они сюда бояться приезжать.

– Чего они бояться? – встрепенулся Вадим. – Остаточного излучения, биологических материалов, токсичных отходов?

Янтарь пожал плечами.

– Так сразу и не объяснишь. Здесь такая жуть иногда находит, что сил нет…

– Какая жуть? На кого находит? – Вадим понял, что напал на след и не хотел его упускать. – А ты тогда почему не боишься? Радиоактивный фон здесь, кстати, в пределах нормы, я уже проверил…

Вадим продемонстрировал шкалу миниатюрного прибора, закрепленного на запястье, на которую Янтарь даже не взглянул.

– А ты почему не боишься?

– Я тоже боюсь, – признался охотник. – Не боятся только чёкнутые, а у меня с головой порядок. Просто я знаю, когда здесь безопасно. В другое время и не суюсь. Но страшно здесь не всегда. Иногда еще ничего, терпеть можно, а иногда так накатит, что не знаешь куда спрятаться. Старики говорят, черный ход здесь… в эту… в преисподнюю…

– Здрас-с-сьте, приехали… – криво усмехнулся Вадим. – Нет, мистики мне не надо. Давай-ка, брат, рассказывай мне все. И, желательно, по порядку. Что было, что будет, чем сердце успокоится…

На самом деле Вадиму тоже было страшновато. Но он старался ничем не выдать своего волнения, прекрасно понимая, что у любого страха есть физическая причина. Даже у беспричинного…

– Да я и так все рассказал, – нахмурился Янтарь. – А больше я и не знаю ничего.

Охотник поковырял тупым носком армейского ботинка ближайший сугроб.

– Сверху нет ничего – это точно. Сверху только поселок, где офицеры и вольнонаемные жили. Еще казармы здесь стояли для комендантской роты. Все остальное они под землей прятали. Говорят, целый город туда закопали…

– Так-так, – подбодрил Вадим. – Вот это уже действительно интересно. Как бы нам туда попасть – в этот подземный город. Есть дорога?

– Не знаю… – Янтарь шмыгнул носом. – Саперы здесь поработали…

– А ты сам проверял?

– Говорили…

– Тьфу, ты – говорили! – возмутился Вадим. – Да мало ли сказок вам местные бабки рассказывают. Давай, прямо сейчас и проверим. Что-то мне подсказывает, что вход в это драконье логово должен остаться. Где он? Показывай!

– Видишь, вон там бетонную кубатуру? – Янтарь махнул рукой в направлении чуть левее казармы. – Приземистая такая. Она еще самую малость над землей приподымается…

– Точно, вижу, – подтвердил Вадим. – Это что, вход? Да, нормально замаскировали. И не догадаешься сразу…

Снегоход Янтарь заводить отказался категорически. Пришлось тащиться пешком. Причем, сначала они сделать крюк, чтобы захватить фонарь из багажника, на чем потеряли не меньше получаса. Еще столько же времени отняла дверь. Сдвинуть с места броневой лист оказалось совсем не просто. Как Вадим на него не наседал – и справа, и слева, но ничего не помогало. Янтарь тоже пытался. Или делал вид, что пытается. В итоге Вадим обозлился, оторвал стальной пруток, который можно было использовать в качестве рычага, и так навалился на преграду, что дверь чуть вообще не вывалилась из крошащегося бетоном проема. Так и повисла на одной нижней петле…

– Зараза! – уважительно сказал Янтарь, замеряя ладонью толщину стального листа. Дышал он тяжело и регулярно смахивал рукавом камуфляжной куртки сосульки, застывающие над верхней губой. – Может, не пойдешь?

– Пойду, – упрямо сказал Вадим.

– Тогда ты это… не задерживайся. Там нельзя долго…

– Почему?

Вадим тоже не мог никак отдышаться. Давно он так не трудился. Даже голова немного кружилась.

– Много чего про это место говорят, – уклончиво ответил Янтарь.

– Ну и пусть говорят. Разговорчивые. Пусть они все в жопу идут со своими разговорами!

Вадим решительно преодолел пару лестничных пролетов и включил фонарь. Под ногами скрипел ржавый мусор. Всюду валялась какая-то бетонная крошка. Влажные стены чернели грибковыми разводами.

– Эге-гей! – хрипло крикнул в темноту Вадим и спустился еще на несколько пролетов. Звук его голоса шарахнулся от черных стен и заметался под сводами большого и гулкого помещения. Луч фонаря выхватил темный проем. За ним открылась новая лестница, круто уходившая вниз. Прежде чем спуститься, Вадим сделал несколько замеров. Радиационный фон оказался чуть выше, чем снаружи, но не выходил за допустимые пределы. Вадим приободрился.