Четверо Благочестивых. Золотой жук - Эдгар Аллан По

Манфред покачал головой.

– Сегодня утром она вышла замуж. За мистера Ганзеймера, очень богатого австралийского банкира. Это приятнейший человек, – тут он покачал головой и вытер глаза носовым платком.

Манфред начал понимать что к чему.

– Мистер Ганзеймер намного старше моей дочери, – продолжил его светлость, – и я не утаю от вас тот факт, что Анджела возражала против этого брака. Вообще-то эта дурочка сошлась с юным Сидуортом… Хорошая семья, но без пенни в кармане… Продолжение их отношений было бы безумием.

Теперь уже Манфреду стало понятно все.

– Нам пришлось поторопиться с браком – оказалось, что Ганзеймеру нужно возвращаться в Австралию намного раньше, чем он рассчитывал. К счастью, дочь прислушалась к голосу разума и вняла моим просьбам. Сегодня утром они поженились и должны были отправиться на остров Уайт[53]. Выезжали трехчасовым поездом. Мы не пошли их провожать, и все, что мне известно, я знаю со слов моего зятя. Он рассказал, что на вокзале они шли к своему вагону, как вдруг он заметил, что Анджелы нет рядом с ним. Он посмотрел по сторонам, вернулся назад, но ее нигде не было. Подумав, что она ушла вперед, он дошел до вагона, но и там ее не оказалось. Тогда он вернулся, вышел за турникет, но без результата. Носильщик, который все это время ходил за ним с его багажом, сказал, что видел, как она остановилась поговорить с каким-то немолодым мужчиной, а потом они вместе пошли в сторону касс и растворились в толпе. Другой носильщик, дежуривший у стоянки рядом с вокзалом, видел, как они сели в машину и уехали.

Манфред, слушая этот рассказ, что-то записывал в блокнот, а Пуаккар не сводил с посетителя глаз.

– Носильщику, – продолжал тем временем его светлость, – который был на улице, показалось, будто моя дочь не очень хотела ехать и что ее чуть ли не силой втолкнули в машину. Когда машина эта проезжала мимо него, тот мужчина как раз опускал шторки на окнах, но носильщик клянется, будто успел рассмотреть, что моя дочь буквально боролась с ним.

– С незнакомцем? – уточнил Манфред.

Лорд Гейдрю кивнул.

– Мистер Манфред, – срывающимся голосом сказал он, – я не богат, и, возможно, было бы разумнее передать это дело в руки полиции. Но я питаю такое безграничное доверие к вашей мудрости и проницательности (думаю, этот чек послужит тому доказательством), что, несмотря на ваши непомерные расценки, я все же решил нанять вас. Она моя единственная дочь…

Тут его голос дрогнул, и он замолчал.

– Носильщик запомнил номер машины?

Лорд Гейдрю покачал головой.

– Нет. Вы, конечно, понимаете, я не хочу, чтобы эта история попала в газеты…

– Боюсь, вы опоздали, – сказал Манфред, вытащил из стоявшей рядом с ним корзины для бумаг газету и указал пальцем на короткую заметку в рубрике «В последнюю минуту».

– Носильщики – народ разговорчивый, – заметил Манфред, откидываясь на спинку кресла. – У полиции уже есть версии?

– Ни одной, – быстро произнес его светлость.

– Мистера Сидуорта допрашивали?

Лорд Гейдрю энергично покачал головой.

– Разумеется, это первое, что мне пришло в голову. Сидуорт, подумал я, убедил несчастную девочку…

– Он стар? – спросил Манфред, и в глазах его вспыхнули огоньки, значение которых понял только Пуаккар.

– Конечно же, нет! Я же вам сказал: он молод. Сейчас он живет у моих близких друзей в Ньюбери… По-моему, этот брак стал для него настоящим ударом. Как бы то ни было, мои друзья рассказывают, что он не выходит из дома и ни разу никому не звонил.

Манфред задумчиво погладил пальцем свой красивый нос.

– А что мистер Ганзеймер?

– В отчаянии. Никогда не видел, чтобы человек так убивался. Он от горя с ума сходит. Но, джентльмены, скажите, я могу надеяться?

Он взволнованно переводил взгляд с одного на другого, а увидев, что Манфред кивнул, просиял.

– Где остановился мистер Ганзеймер? – поинтересовался доселе молчавший Пуаккар.

– В гостинице «Гейборо».

– Еще вопрос: что он подарил невесте? – спросил Манфред.

Удивившись, посетитель ответил:

– Сто тысяч фунтов, – значительно произнес он. – У мистера Ганзеймера свои представления об институте брака. Кстати, его чек на эту сумму сейчас при мне.

– А что подарили невесте вы?

На лице лорда Гейдрю отразилось некоторое беспокойство.

– Вы на ложном пути. Наверняка Анджелу похитили не из-за денег. Шкатулку с ее бриллиантами нес Ганзеймер. У нее с собой не было ничего ценного, разве что несколько фунтов в ридикюле.

Манфред встал.

– Это все, что я хотел узнать, лорд Гейдрю. Могу вас уверить, не пройдет и суток, как ваша дочь вернется к вам.

Когда Пуаккар провел начавшего успокаиваться лорда до его машины и вернулся, Манфред уже читал колонку спортивных новостей в вечерней газете.

– Итак, что вы думаете?

– Любопытное дело. Прямо душа радуется! – Манфред отложил газету и с наслаждением потянулся. – Когда придет Леон, попросите его дождаться моего возвращения, если, конечно, у него нет каких-то срочных дел. – Тут за окном раздался скрип тормозов, и Манфред прислушался. – Вот, похоже, и он, легок на помине.

– Нет, Леон столько шума не производит, – покачал головой Пуаккар и отправился вниз, где у двери уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу очень возбужденный молодой человек.

Мистер Гарри Сидуорт был молодым человеком того склада, который особенно нравился Манфреду: подтянутый, со здоровым лицом, он был в полной мере наделен свойственной его возрасту непоследовательной импульсивностью.

– Вы мистер Манфред? – не успев зайти в комнату, заговорил он. – Я съездил домой к этому старому черту, и его секретарь посоветовал мне сюда наведаться, только, ради Бога, не говорите никому, что это он сказал!

– Вы, должно быть, мистер Сидуорт?

Юноша энергично кивнул. Беспокойное лицо, бешеный взгляд – он был слишком молод, чтобы не показать снедающее его волнение.

– Правда же, все это настолько ужасно, что… – начал он.

– Мистер Сидуорт, – мягко, но настойчиво осадил его Манфред, – вы приехали, чтобы спросить меня об Анджеле, и я могу сказать вам то же, что сказал лорду Гейдрю: я совершенно уверен, что скоро она вернется к вам живой и здоровой. Единственное, что я хотел бы у вас спросить, как давно она знакома со своим мужем?