Проданный контракт на материнство - Регина Янтарная

Северский, не хочется, потому что я не понимаю его поступков. Его мотивов. И порывов.

Он словно играет со мной в кошки – мышки. Хуже всего, что сопротивление ему даётся мне непросто. Когда он рушит моё личное пространство. И я ощущаю микс терпкого парфюма и сексуального мужского запаха, начинаю терять голову от его близости.

Чувствую, что готова открыться, отдаться ему даже без его напора. Это меня пугает. Ведь потом, когда он, наиграется, пресытится, и я тупо надоем ему, он снова оттолкнёт меня как в прошлый раз.

И тогда мне будет во сто крат больнее, чем сейчас!

Этот урок мною пройден. Ещё пять лет назад.

* * *

Наутро Демьян ведёт себя так, словно ничего не было.

Завтракаем мы теперь все вместе. Втроём. Ну, чем не дружная семья? Думаю с горькой усмешкой.

– Сегодня поедем вместе, – будничным тоном произносит Северский.

– Ура! – светятся глаза Виолетты. – Папочка с нами поедет! – сообщает она мне новость, переполняясь эмоциями. – Пап, а ты проводишь меня в группу? Чтобы все – все ребята видели, какой ты у меня классный!

– Провожу. Обязательно провожу, – кивает он дочери, одаривая меня торжествующим взглядом.

– Что – то случилось? – настороженно спрашиваю я. – Тебе же на работу.

– Успею. Хочу подольше побыть с семьёй…

Спустя полчаса Демьян отводит Виолетту в группу и возвращается в машину.

На улице накрапывает дождь. Моментально превращаясь, в потоки воды, падающие с неба. Дождь барабанит по крыше машины, по лобовому стеклу. Отсекая крохотный мир салона автомобиля от внешнего мира. Демьян заскакивает внутрь и падает на водительское сиденье. Он успел промокнуть насквозь. Встряхивает головой. как в замедленной киносъёмке. Брызги капель воды долетают до меня. Невольно улыбаюсь.

Неожиданная романтическая обстановка. Там снаружи холодно мокро промозгло. А здесь внутри светло комфортно уютно.

В душу потихоньку заползает тепло, растапливая внутреннюю скованность и напряжённость.

Демьян стаскивает с себя мокрый свитшот. Бросает его на заднее сидение. Кошусь на его накаченное спортивное красивое тело. Жгуты крепких мышц подчёркивают его сексуальность.

Зажмуриваюсь, чтобы не видеть его голый торс. На всякий случай. Потому что, как оказалось, это очень меня волнует.

Северский протягивает руку назад, достаёт оттуда сухой свитшот и натягивает на себя.

Когда я осмеливаюсь открыть глаза, он уже уверенно ведёт машину. Одетый. И вцепленный взглядом в дорогу.

Так – то оно лучше. Для моей нервной системы. Уж точно.

Глава 30

Ярослава

Подготовка к свадьбе идёт полным ходом. И этим занимаются специально обученные люди.

Но помощница Наташа со смартфоном в руках ходит за мной буквально по пятам.

Она непрерывно задаёт вопросы, спрашивает о моих предпочтениях, вкусах.

Не понимаю, если Северский платит ей деньги за услуги, зачем ей нужны мои одобрения?

– Наташа, делайте так, как считаете нужным, – неизменно отвечаю я.

Но она спрашивает снова и снова. А я не только не понимаю в этом ничего. Мне ещё и всё равно, как это будет выглядеть, и происходить на этой липовой свадьбе.

– Демьян Сергеевич распорядился в обязательном порядке всё согласовывать с вами, – оправдывается Наташа.

– Но я вам доверяю! – возражаю я. – Не надо ни во что меня посвящать.

– Яра, ну, пожалуйста! – взмолилась помощница. – Если господин Северский узнает. Он просто уволит меня…

Внутренне взвываю. Мне действительно до всего этого нет дела.

Надо передохнуть! Решаю я. И, покинув общество назойливой Наташи, прячусь у себя в комнате.

Не успеваю устроиться в кресле, как на мобильник приходит сообщение.

«Яра, доченька! Пожалуйста, приезжай. Я болею. Мама»

К вискам приливает кровь.

Быстро набираю текст: «Мама, ты, где находишься?»

«В больнице…»

Строчки расплываются перед глазами. Плохо разбираю адрес больницы. Ничего, наберу в интернете.

«Мама, я сейчас буду…»

Выскакиваю из комнаты и несусь вниз. Наташа подлавливает меня внизу.

– Ярослава, мне нужно ваше мнение…

– Я очень спешу, – бросаю на ходу.

– Но…

– Никаких «но». Всё потом.

Спускаюсь вниз. И бегу на парковку. Искоса замечаю, увязавшихся за мной двоих крепких ребят из охраны.

Привыкаю. Стараюсь не реагировать.

Спустя полчаса я в больнице. Девушка на ресепшене долго ищет на экране монитора в списках фамилию моей мамы.

Нетерпеливо топчусь на месте. Нервничаю.

– Пятый этаж, пятьсот пятая палата…

Дослушиваю её уже на бегу. Влетаю в кабинку лифта. В последнее мгновение в неё влетает моя охрана.

Ну, да. Куда же я теперь без неё!

* * *

На ближних подступах к палате вижу высокую фигуру Алика. Меньше всего хотела бы сейчас его видеть. Но обстоятельства таковы, что он здесь.

Приблизившись, киваю ему, нажимаю ручку двери. Неожиданно поверх моей руки ложится большая крепкая мужская рука. Поворачиваю голову через плечо, чтобы увидеть что происходит.

– Простите, Ярослава, – произносит Володя, парень из моего сопровождения. – В мою обязанность входит проверить помещение, прежде чем вы туда войдёте.

Ох! Рано я решила, что привыкаю. И как только Северский ходит в окружении своих бойцов целыми днями! К этому невозможно привыкнуть. К слову, сейчас мне их бдительность прямо поперёк горла. Я так спешу…

Но парень вежливо отстраняет меня от двери. И заглядывает в комнату сам. Внимательно оглядевшись, бросает:

– Можете заходить.

Слышу презрительное улюлюканье сводного братца. Явно намекает на то, что не совсем я под охраной. А под конвоем.

Но сейчас мне не до кого.

Вхожу в больничную палату и в шоке замираю.

Мама лежит белая, сравнявшаяся с цветом простыней. Нервно сглатываю.

На её лице появляется намёк на улыбку. По щеке стекает одинокая слеза.

– Яся, доченька! Как хорошо, что ты приехала, – тихий голос мамы звучит сдавленно.

– Мама, не волнуйся, пожалуйста! – делаю несколько торопливых шагов к её кровати. Беру руку мамы в свою. Прижимаю к щеке. Она холодная и очень слабая.

Наклоняюсь, целую маму.

– Прости меня, Яся! – трепетно произносит она.

– Ну, что ты, мама! За что мне тебя прощать? Не говори так, родная, – глядя на маму, горло сжимает спазм. Душат слёзы.

– Послушай, Яра, – говорит она. Я прикусываю губу. Киваю. – Мне предстоит операция на сердце. Серьёзная. Я очень боялась, что ты не приедешь. И я не успею попросить у тебя прощения.

– Мама, я должна была раньше сама приехать к тебе. Закрутилась со своими проблемами. Всё откладывала. А оно вон, как вышло. Это я виновата.

– Нет, ты ни в чём не виновата! То, что Алик вырос таким, я чувствую свою вину. Ведь Хасан был целыми днями на работе. Я растила и воспитывала Алика. Всё время его жалела, что у него нет матери. Баловала его. Думала так, он не будет