Сыщик-скелет идет по следу - Дерек Ленди

– Понятия не имею, – сказала Стефани, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.

– Ты не должна доверять подобным людям, – продолжал Фергус. – Они всю жизнь крутились вокруг меня, приходили, уходили… Я никогда не желал иметь с ними ничего общего. Никогда не знаешь, чего от них ожидать и в какие неприятности они могут тебя втянуть.

– А по мне, он абсолютно нормальный, – сказала Стефани самым спокойным голосом, на который в ту секунду была способна. – И даже симпатичный.

Берил печально покачала головой.

– Я и не ожидала, что ты поймешь. Ты еще ребенок.

Стефани ощетинилась.

– Ведь вы никогда не разговаривали с ним!

– Взрослым не обязательно разговаривать с другими взрослыми, чтобы понять, плохие они или нет. Достаточно одного взгляда.

– Значит, всякий, кто отличается от вас, плохой? Родители всегда говорили мне, что нельзя судить о людях по первому впечатлению.

– Что ж, – чопорно сказала Берил, – если твои родители предпочитают жить в неведении, то это их ошибка.

– Мои родители не ошибаются!

– Я никогда этого и не утверждала, дорогая. Я только сказала, что они живут в неведении.

Стефани поняла, что больше не в состоянии спорить с ними.

– Мне нужно в туалет, – вдруг сказала она. Берил захлопала глазами.

– Что?

– Мне нужно в туалет. Вы разрешите войти?

– На… наверное…

– Спасибо.

Стефани обошла их, взбежала по лестнице и зашла в ванную. Убедившись, что Берил не пошла следом, она юркнула в хозяйскую спальню и открыла шкатулку с драгоценностями, стоявшую на комоде. Шкатулка была просто огромной. В ней было полным-полно всяких блестящих и ярких безделушек. Стефани нашла брошь в выдвижном ящичке, в котором также лежали простые сережки и щипчики для ногтей. Юная сыщица схватила брошку, сунула ее в карман, закрыла шкатулку, выскочила из комнаты, шмыгнула в туалет и спустила воду. Потом побежала вниз.

– Спасибо, – весело сказала она. Берил открыла рот, чтобы продолжить беседу, но Стефани была уже на полпути к калитке.

Стефани сидела на одном из валунов, в изобилии покрывавших северную часть пляжа, и ждала Ловкача. Синоптики обещали, что антициклон сменится дождем, но утреннее небо было голубым и чистым. Рядом, на валуне лежала красивая ракушка, и Стефани вдруг захотелось взять ее в руки.

Ракушка сдвинулась с места. Ветра не было, и не было никакого толчка извне, но ракушка продолжала двигаться. Сердце Стефани гулко застучало, но девочка не спешила радоваться. Не сейчас. Вдруг это случайность? Радоваться можно будет, когда она сможет это повторить.

Стефани сконцентрировала внимание на ракушке, выставила вперед ладонь, представила пространство между ракушкой и ладонью как серию связанных между собой предметов и стала ждать, когда ракушка снова шевельнется. Стефани слегка согнула пальцы и вдруг ощутила, что воздух вокруг ее ладони сгустился. Стефани толкнула его вперед, и ракушка упала с валуна.

– Да! – закричала она, победно подняв руки. Магия! Она только что сотворила магию! – Стефани рассмеялась от счастья.

– Ты выглядишь очень довольной.

Она обернулась так резко, что чуть не скатилась с валуна. К ней с улыбкой подходил папа. Густо покраснев, Стефани достала из кармана мобильный телефон и протянула его папе.

– Только что получила смешное сообщение, – сказала она. – Вот и все.

– А-а… – проговорил он, присаживаясь рядом. – Можно узнать, что там смешного?

– Наверное, не стоит. – Она оглянулась, втайне молясь, чтобы как раз в этот миг не появилась канареечная машина. – Почему ты не на работе?

Папа пожал плечами.

– Сегодня вечером у меня запланирована важная встреча, но я кое-что забыл и поэтому решил заехать в обед домой.

– Что забыл? Чертежи?

– Что-то вроде, – кивнул он. – Если честно, то я забыл надеть трусы.

Стефани уставилась на него.

– Что?

– Когда я одевался, моя голова была занята совсем другим. Такое иногда случается, но эти брюки такие колючие.

– Ой, пап, мне совсем необязательно это знать!

– Конечно, прости. Я увидел, что ты пошла на пляж, и захотел с тобой поболтать. Ты часто приходила сюда, когда была маленькой, сидела здесь и смотрела на море. Мне всегда было страшно интересно узнать, о чем ты думала.

– О разных умных вещах, – не задумываясь, ответила она, и папа улыбнулся.

– Мама беспокоится о тебе, – сказал он, немного помолчав.

Стефани удивленно посмотрела на него.

– Почему?

Он пожал плечами.

– В последнее время ты сама на себя не похожа.

Значит, он заметил разницу между ней и отражением.

– Со мной все в порядке, пап. Правда. Просто я была немного не в настроении.

– Ладно, понимаю. Мама мне все объяснила про девочек и про их настроения… Но все равно мы беспокоимся. С тех пор, как умер Гордон…

Стефани внутренне сжалась. Значит, дело не в отражении.

– Я знаю, что вы были близки, – продолжал он. – Когда он умер, ты потеряла хорошего друга.

– Конечно, – сказала она спокойно.

– Мы не хотим препятствовать твоему взрослению. Ты превращаешься в прекрасную, добрую девушку, которой мы очень гордимся.

Она неловко улыбнулась, избегая смотреть папе в глаза. Смерть Гордона изменила Стефани, но эти изменения были куда значительнее, чем думали родители. Она выбрала путь магии, стала Валькирией Карамболь, теперь ее ждет совсем иная судьба. Ее жизненные цели стали совсем другими.

– Просто мы беспокоимся о тебе, вот и все.

– Не нужно.

– Это удел всех родителей. Даже когда тебе исполнится сорок, а мы с мамой будем доживать свой век, мы все равно будем о тебе беспокоиться. Родительская ответственность никогда не кончается.

– Поневоле задумаешься, стоит ли вообще заводить детей.

Папа ласково улыбнулся.

– Это только на первый взгляд. Но в жизни нет ничего более прекрасного, чем смотреть, как растет твой ребенок. Большего счастья и испытать невозможно.

«Только если ребенок не владеет магией», – подумала Стефани.

– Звонила Берил. Она сказала, что ты заходила к ним в гости.

Стефани кивнула. Интересно, тетушка успела заметить, что брошка исчезла?

– Я проходила мимо и решила узнать, как они там. Мне кажется, что смерть Гордона заставила меня больше ценить оставшихся членов нашей семьи. По-моему, нам очень важно держаться вместе.

Папа посмотрел на нее с легким удивлением.