Русская история на пальцах. Для детей и родителей, которые хотят объяснять детям - Сергей Нечаев

В середине октября 1855 года император Александр II, сменивший на престоле своего отца Николая I, который, как уже говорилось, умер 18 февраля (2 марта) 1855 года, впервые получил известие, что Наполеон III желал бы начать с ним «непосредственные» контакты. Другими словами, император французов дал понять, что он нисколько не связан союзом с британцами и не очень доволен тем, как разворачиваются события.

Итак, Наполеон III пришел к выводу, что воевать дальше ему незачем, а вот англичане хотели продолжать войну. «Нам грозит мир», – откровенно писал тогдашний премьер-министр Великобритании Генри Пальмерстон своему брату.

Британская дипломатия готова была, во-первых, отхватить весь Крым и «возвратить» его Турции, затем высадиться на Кавказе, отнять Грузию и весь юго-восточный Кавказ, создать для мятежного предводителя кавказских горцев Шамиля «Черкесию», а самого Шамиля превратить в верного Турции и Великобритании вассала, призванного преграждать дорогу русскому продвижению в Персию.

Масштабные такие были у британцев планы!

И все как-то за наш (точнее – за счет наших предков) счет.

Но Наполеону III совсем не нужно было такое усиление Великобритании. Напротив, в России он уже начал видеть весьма полезный противовес англичанам. Проливать же французскую кровь где-то далеко, на каком-то Кавказе, казалось Наполеону III делом совершенно бессмысленным. И он дал разрешение графу де Морни завязать отношения с Россией. Так сказать, частным порядком…

И тут надо отметить, что Шарль-Огюст де Морни был единоутробным младшим братом Наполеона III. Это значит, что у них была одна мать (Гортензия де Богарне), но разные отцы. Он работал французским послом в Санкт-Петербурге, где женился на княжне Софье Трубецкой, и он считал, что французам и русским пора прекратить бессмысленную бойню. Когда он намекнул о порученном ему деле, Александр II заявил, что сам он тоже разделяет мнение о желательности прямого диалога с Францией, а также считает, что сближение между Францией и Россией может быть в высшей степени полезно для этих держав.

А русский министр иностранных дел А.М.Горчаков добавил, что нужно способствовать величию двух стран путем их устойчивого сближения, но при этом необходимо, чтобы «основы этого сближения соответствовали обоюдному достоинству двух народов».

Со своей стороны, граф де Морни понял, что это – прямой намек на грозящее России требование об обязательном ограничении военного флота на Черном море. И он ответил, что вполне можно было бы заменить ограничения русских военно-морских сил некоей общей «нейтрализацией» Черного моря. Подобная альтернатива, по его мнению, была менее оскорбительной для национального самолюбия России.

За этим последовали тайные переговоры в Париже. Но тут русский канцлер К.В.Нессельроде, не любивший Горчакова, вдруг заявил, что отныне сам будет вести конфиденциальные переговоры, но не с де Морни, а с тогдашним министром иностранных дел Франции графом Александром Валевским (между прочим, внебрачным сыном Наполеона Бонапарта). Плюс он, как это принято у дипломатов, допустил «утечку» информации. То есть сообщил в Вену о начавшихся контактах России с Парижем.

Зачем он это сделал?

Понять трудно.

По-видимому, Нессельроде (сам человек немецкого происхождения, до конца жизни так и не научившийся правильно говорить по-русски) испытывал неискоренимое пристрастие к давно обветшавшему союзу с Австрией и считал, что нехорошо договариваться о чем-то за спиной этой «дружественной» державы.

В результате, Наполеон III был раздосадован столь «странной откровенностью» русской дипломатии и прервал начавшиеся переговоры. И это, к сожалению, значительно ухудшило положение России.

* * *

В конце 1855 года военные действия фактически прекратились. В Вене возобновились переговоры, и теперь уже Россия вынуждена была пойти на уступки. Потом переговоры были перенесены в столицу Франции.

Александр II отправил в Париж на мирный конгресс графа А.Ф.Орлова, дав ему в помощники бывшего русского посла в Лондоне барона Ф.И.Бруннова.

Согласно этому договору, Россия вернула Турции все захваченное в Южной Бессарабии и в устье Дуная, а также на Кавказе. Кроме того, России было запрещено иметь боевой флот и базы на Черном море. А само это море было провозглашено нейтральными водами, то есть открытым для торговых и закрытым для военных кораблей. При этом Россия получила назад захваченные у нее Севастополь, Балаклаву и другие крымские города.

Одновременно с этим граф Орлов сумел договориться с Наполеоном III о том, что отныне между Россией и Францией нет никаких коренных противоречий.

Но совсем не так обстояло дело с Великобританией.

Еще до открытия конгресса премьер-министр Великобритании Генри Пальмерстон убедился, что Наполеон III не намерен продолжать войну и что на конгрессе он будет вести себя двусмысленно по отношению к своей союзнице. Александр II очень хотел, чтобы на конгресс была допущена Пруссия, на поддержку которой он рассчитывал. Пальмерстон же выступал против допуска пруссаков, мотивируя это тем, что Пруссия не принимала никакого участия в войне.

И что же?

В этом весьма щекотливом вопросе Наполеон III крайне вяло поддержал Пальмерстона. В результате, Пруссию все же на конгресс не допустили.

Сила Алексея Федоровича Орлова заключалась в том, что он прекрасно понимал, что Великобритания одна продолжать войну не будет. Следовательно, по всем тем пунктам, по которым существовало единство взглядов между Великобританией и Наполеоном III, России надо было уступать. Но зато по всем вопросам, по которым между ними имелось расхождение, русские имели полное право упорствовать, и англичане ничего с этим поделать не могли. Плюс граф Орлов очень удачно выбрал себе помощника: то был барон Бруннов, долго служивший послом в Лондоне и знавший, как разговаривать с надменными британцами.

И выглядело все примерно так.

Например, английские представители лорд Джордж Кларендон и лорд Генри Каули потребовали уничтожения русских укреплений по Черноморскому побережью. А.Ф.Орлов выступил категорически против. Англичане начали угрожать. Граф Орлов стоял на своем, а Александр Валевский лишь беспомощно разводил руками. В результате, граф Орлов в этом вопросе победил.

Далее подняли вопрос о нейтрализации Черного моря. Тут граф Орлов, зная мнение Наполеона III, уступил. Но зато, когда англичане заговорили о нейтрализации также и Азовского моря, он встал стеной. Потом повторилась та же комедия с Валевским, и вновь русский представитель одержал победу.

Еще один важный вопрос – о Молдавии и Валахии. Русские уже ушли оттуда, но граф Орлов не желал, чтобы эти провинции остались оккупированными Австрией. Зная, что и Наполеон III не желает отдавать Австрии Молдавию и Валахию, он категорически воспротивился, и таким образом Австрия вынуждена была навсегда проститься с мечтой о бескровном приобретении этих территорий.