Тихие гости - Татьяна Мастрюкова

Городишко провинциальный, самый обычный среднерусский, так что название его вам ничего не скажет. Там жили наши клиенты, к которым регулярно ездил мой коллега. Так замечательно вышло, что в городке проживал не то его однокашник, не то знакомый, так что нашим клиентам даже не приходилось тратиться на гостиницу для него. Поэтому они были не сильно, скажем так, обрадованы, когда вместо моего коллеги внезапно явился я и выяснилось, что меня надо куда-то заселять и кормить. Мне-то, честно говоря, было абсолютно плевать, где ночевать, лишь бы быстрее дела сделать и свалить обратно домой.

В общем, в спешном порядке раздобыли мне через каких-то знакомых ночлег в старинном особняке, В позапрошлом веке это был роскошный дом, до сих пор в просторных комнатах с высокими потолками сохранилась лепнина. Меня-то заселили в какую-то комнатушку для прислуги, но и слава богу - спать одному в огромном, пустом, незнакомом зале - то еще удовольствие. Помещение для прислуги тоже маленьким было только по сравнению с остальными комнатами и все уставлено какими-то бесполезными резными столиками, покрытыми вязаными салфеточками. Хорошо хоть кровать стояла не посреди комнаты, а у стены.

Мое обиталище располагалось на втором этаже, прямо напротив лестницы с перилами, украшенными грифонами. Одно плохо: в особняке было полно щелей, в которые с энтузиазмом задувал холодный ветер. Выл и присвистывал при этом так музыкально, что иногда мурашки по коже бежали. Громкий и даже жутковатый, если прислушаться, сосед, но зато всего один. Так вышло, что, кроме меня, в особняке не было ни единой живой души. Во всяком случае, на ночь никто не остался, а днем я сам отсутствовал. Впрочем, были еще вороны. Точнее, одна ворона - очевидно, единственный жилец этого дома, и мое заселение ее встревожило.

Но сам я человек спокойный, без завихрений. Сны даже не снятся. Помню, в детстве батя, пытаясь меня утешить, сказал, что сновидения - удел шизофреников. С этим убеждением я и живу.

В общем, я приплелся после работы в свое новое жилище ближе к полуночи и без задних ног завалился спать. Холодно было, караул. Но я слишком устал, чтобы возмущаться по этому поводу. Было очень-очень тихо.

Вдруг сквозь сон я услышал, как дверь в мою комнату чуть приоткрылась, и знакомый тихий голосок жалобно прошептал с порога: «Па-ап!»

— М-м-м, - откликнулся я, с трудом выныривая из сна.

— Папа, мне приснился страшный сон! - В голосе уже слышались мужественно сдерживаемые слезы.

Мне не нужно было оборачиваться, я и без того как наяву видел маленькую вихрастую фигурку в пижаме с жирафиком. Тапки он, конечно, надеть забыл и сейчас переминался с ноги на ногу на прохладном полу. Секунда, и теплое тельце Никитки приткнется мне в спину, прохладные ручки погладят мои нос и щеку, замерзшие ноги устроятся потеплее (маленькая пытка холодом), и уже через минуту мой мальчик погрузится в сладкий сон, чтобы в итоге спихнуть меня с моей же собственной кровати.

Я ждал, что сейчас раздастся знакомый топот маленьких ног, но его не последовало. Только ветер неприятно свистел сквозь рамы.

— Па-а-ап! - Он все медлил.

— Угу. - Просыпаться страшно не хотелось.

— Можно я с тобой полежу?

Все еще не открывая глаз, я привычно откинул край одеяла, одновременно подвигаясь ближе к стене, и уже собрался было проговорить привычное «залезай, только не пинайся», как вдруг в моей голове словно пожар вспыхнул.

Я застыл, сжав в руке одеяло. Ветер продолжал завывать. Дверь тихонько постанывала на давно не смазанных петлях. Он переминался на пороге, посапывая сквозь слезы.

Все еще не поворачиваясь, я тихонько откликнулся: «Не далековато ли тебе пришлось идти, чтобы спастись от страшного сна, сынок?»

И тут тот, кто так удачно притворялся Никиткой, рявкнул непонятным воплем — раздраженным, полузвериным-получеловечьим, — и легкая дробь детских босых пяток ссыпалась по лестнице вниз.

Я, забыв про сон, на раз-два вскочил с кровати и, путаясь в одеяле, рванул к двери. Но она оказалась плотно закрыта, я сам ее и закрыл, когда собирался лечь. Чтобы открыть ее, потребовалось небольшое усилие - от сырости дверь слегка перекосило, и