Слишком большое сходство - Виктор Пронин
Шрифт:
Интервал:
– Мне кажется, нам надо выяснить наши отношения. Сейчас же!
– Мы и так слишком много занимаемся этим.
– Не перебивай меня!
– Я вовсе не хочу тебя перебивать. Зачем? Таня всегда была искренна. Когда смеялась, злилась, хандрила, капризничала. Он знал это. Он много чего успел узнать о ней, но не считал нужным обнаруживать свои знания. Алексей спокойно, с легкой улыбкой смотрел на нее. Когда-то она влюбилась в эту улыбку. Теперь… считала ее издевательской. Он этого не знал. Догадывался. И старался улыбаться без улыбки. Вскоре ее стало раздражать и это.
Где-то в глубине души он считал ее слишком красивой для себя, это лишало уверенности. Но сегодня он не спешил уступить. Она почувствовала это и насторожилась. Хотя ее раздражало его спокойствие, и злилась она вполне искренне.
– Зачем мне перебивать тебя, – повторил он без вопроса и, достав сигарету, закурил. На мгновение его лицо вспыхнуло от спички и снова стало обыкновенным.
– Не знаю, с какой целью ты перебиваешь меня, – сказала она веско, – но, если ты начинаешь приходить после двух часов ночи, мне кажется, я вправе спросить себя: устраиваю ли я тебя?
– Ты меня устраиваешь.
– Я в этом не уверена!
– Зачем мне врать? Я бы сказал, тем более что сейчас очень удобный случай.
– Так скажи!
Он улыбнулся и занялся сигаретой. Снова вспыхнуло его лицо.
– Что же ты молчишь? – спросила она.
– Таня, зачем ты хочешь поссориться?
– Я?! Я хочу поссориться? Ну это уж слишком! Приходить в два часа…
– А во сколько пришла ты?
– Что?
– Я спросил, в котором часу пришла домой ты?
– В семь!
– Ты это хорошо помнишь?
– Д… Да. Но какое это имеет значение? – Она почему-то охотно стала отвечать на его вопросы.
Алексей подошел к форточке, открыл ее; бросил окурок и остался стоять возле окна. Шел снег. Первый снег в этом году. Окно выходило во двор, и он видел, что внизу уже все было бело. Все вокруг белым-бело, поседели ели. Снегу за ночь намело, как за две недели, – вспомнил он давний детский стишок.
– Ты не была дома в семь.
– Ну, может… в половине восьмого… Я не смотрела на часы. – Она выглядела встревоженной. Очки без оправы, освещенные сверху, сверкали гранями. – Ты можешь отвернуться, наконец, от окна?!
– Конечно, могу. Отчего же мне не отвернуться, – он снова сел на стул. – И в восемь ты не была дома. И в девять.
Таня молчала. Даже в полумраке было заметно, что ее лицо стало совсем белым.
– Я видел вас, – сказал он просто, даже как-то буднично.
– Ну и что? Я не удивлюсь, если ты скажешь, что следил за нами. Тебе не кажется, что нечестно следить, бегать от угла к углу? Это низко!
– Зачем мне следить… Это было ни к чему. ты же знаешь, что увидеть вас я мог только случайно.
Алексей снова стоял у окна и курил. Она тоже закурила.
– Мы просто разговаривали. Ты задерживался… Что же мне было одной дома делать?
– Да, конечно. Ты права.
– Не говори мне, пожалуйста, что я права! – закричала она. – Я сама знаю, что права.
– Мне не хотелось бы расставаться с тобой.
– Разве мы расстаемся? Разве ты решил?
Теперь, когда разговор действительно зашел так далеко, как ей хотелось, она испугалась. Раньше она хотела на всякий случай поссориться и за то время, пока они не будут разговаривать друг с другом, подумать, как быть дальше. Но к этим его словам она не была готова.
– Ты… решил? – тихо повторила она.
– Ничего я не решил. Просто мне не хотелось бы расставаться, и я сказал тебе об этом.
Вещи вокруг всегда принимали ее выражение лица. Она дружила с вещами. Сейчас подушка лежала очень неудобно. Книга растерянно шевелила страницами. Одеяло косо свисало на пол.
– Я видел того парня, – сказал Алексей. – Тебе было хорошо с ним. Не помню, чтоб ты со мной когда-нибудь так смеялась. Наверно, я хуже его. Во всяком случае, не столь блестящ. Это ты знаешь так же, как и он. Хотя я не уверен, что он вообще знает меня. Я далеко не блестящ. Ты сама как-то сказала это.
– Нет! Не говорила. Верь мне, я не говорила!
– Когда я сегодня увидел вас на проспекте, сразу подумал, что вы подходите друг другу.
– Но я люблю тебя. Я тебя люблю.
Согласись, когда ты по часу утром и вечером сидишь перед зеркалом – это производит впечатление. Тем более что я знаю для кого. Ты уходишь… У тебя болит голова, тебе нездоровится, ты устала, тебе надо допоздна поработать… Как будто на работе ты занимаешься чем-то другим…
– Я не притворяюсь!
– Не важно. Это в порядке вещей.
– Что в порядке вещей?
– То, что ты уходишь.
– Я не ухожу.
– Уходишь. И очень спешишь. Каждую ночь, каждое утро ты убегаешь, едва только завидишь меня.
Она долго молчала. Потом прошептала:
– У меня будет ребенок.
– А у меня? – спросил он спокойно.
Ксенофонтов еще раз окинул взглядом свой очерк, напечатанный на второй полосе, оценив его расположение, название, полюбовался размером. И откинулся на спинку стула, чтобы солнечные лучи, пробивающиеся сквозь листву деревьев, упали ему налицо. Усы Ксенофонтова на солнце отливали медью, в комнате пахло типографской краской от свежего вороха газет, и в каждой был его очерк о таксисте Апыхтине, который не только доставляет пассажиров по адресу, но и сдачу, случается, отсчитывает, может даже помочь выставить чемоданы из багажника.
«Да, хороший человек этот Апыхтин, и слава им вполне заслужена. Глядишь, подбросит как-нибудь в неурочный час, чего не бывает», – корыстливо подумал Ксенофонтов, и рука его привычно потянулась к телефону.
– Следователя Зайцева, пожалуйста!
– Его нет. Позвоните позже.
– Обедает? – ревниво спросил Ксенофонтов.
– Он на задании.
Очень важное задание? – озабоченно спросил Ксенофонтов. Но собеседник шутить был не намерен, и в трубке раздались частые пренебрежительные гудки.
Положив трубку, Ксенофонтов так и остался сидеть, не снимая руки с телефона. И хотя за последнюю минуту в мире ничего существенного не изменилось, Ксенофонтов, как и прежде, сидел в белой рубашке с закатанными рукавами, нарядно осыпанной солнечными зайчиками, а ус его был любовно зажат в зубах, благодушное настроение уходило из него, как воздух из проколотого мяча. Ксенофонтов остро ощутил уязвленность. Где-то рядом происходят события, решается чья-то судьба, а он ничего не знает, ничто от него не зависит, никому он не нужен.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!