Простой советский спасатель 3 - Дмитрий Буров

мужским уговорам. Времена меняются, а характер женщины остаётся неизменным.

— Ну, я же вижу, ты что-то нарыла. В смысле нашла очередную сенсацию. По глазам вижу. Вон как они у тебя горят, прям обжигают.

— Всё-то он видит, — фыркнула девушка. — Но ты угадал, у меня сенсация! — воскликнула Лена.

— Угу, сейчас ты тоже скажешь, что Фёдор Васильевич Лесаков, старый городской архивариус, мой дедушка.

— Откуда ты!.. — воскликнула Лена, изумлённо глядя на меня. — Но зато ты точно не знаешь, что наш сосед, дядя Стёпа Лесовой…

— Тоже является моим родственником, — хмыкнул я, стараясь не рассмеяться: уж больно ошарашено-огорченное и чуточку обиженное выражение появилось на милом Леночкином личике.

— Предположительно, — закончил я свою мысль. — Пока что никаких документов, подтверждающих моё родство, никто мне не предоставил.

— Лёша, — подозрительно ласково вымолвила Лена, едва пришла в себя после моих откровений. — Откуда ты всё это узнал? Это было в бумагах? — девушка кивнула на раскрытую папку.

— Нет, — вздохнул я огорчённо. — Говорю же, доказательств, что старый Лесаков мой дед, а твой сосед типа мой родной дядя, нету. И вряд ли найдутся.

— Тогда откуда? — нетерпеливо повторила Лена, всем своим видом требуя раскрыть тайну.

— От комитета государственной безопасности, — выдержав театральную паузу, зловещим шёпотом произнес я.

Леночкины глаза, и без того огромные, стали в два раза больше. В центре зрачка вспыхнуло недоумение, затем неверие, потом испуг. Краски в одно мгновение стекли с девичьего лица. Через секунду кровь снова прилила к щекам.

Ничего себе реакция. Ни за что бы не подумал, что семьдесят восьмом у юной девушки возможен такой шок на три обычных слова. Всё-таки тридцать седьмой оставил глубокий след в крови наших предков, раз КГБ до сих пор оказывает такое воздействие при одном только упоминании.

— Надеюсь, ты шутишь, — пискнула Лена, стиснув в ладони.

— Да какие уж тут шутки, — печально вздохнул я. — Без завтрака оставили, гады.

— Ты что! Не смей так говорить, — девушка испуганно огляделась по сторонам. В её голосе прорезался страх.

— Лен, ты чего? — я и сам не на шутку испугался, глядя на её странное поведение.

Осторожно прикоснулся к девичьим ладошкам.

— Подумаешь, КГБ, — хмыкнул я, стараюсь растормошить испуганную девчонку.

— Ты не понимаешь, оттуда не возвращаются! — негромко воскликнула Лена.

— Ну, здравствуйте, приехали! — согревая ледяные пальцы, проворчал я. — А с кем ты сидишь на лавочке, с призраком что ли? У-у-у-, я призрак Алексея Лесакова, — завыл я гнусавым голосом переводчика видеофильма из девяностых, дурачась, пытаясь вывести девчонку из непонятного состояния.

— Дурак, — Лена слабо улыбнулась. — Прости, сама не знаю, что на меня нашло. Бабушка столько ужасов рассказывала про… — девушка замялась, не желая произносить вслух аббревиатуру.

— Про КГБ. Скажи это вслух, чем больше замалчиваешь, тем страшнее. Знатно тебя бабушка в детстве напугала.

— Не могу, — Лена замотала головой. — Прадеда забрали однажды ночью. Пра об этом много рассказывала, когда я маленькая была, в подробностях. Вот я и… — девушка передёрнула плечами. — Бабушка всё оставшуюся жизнь боялась за нас за всех. До самой смерти не любила ночь и вздрагивала от любого ночного звонка в двери. У неё в шкафу наготове стояли два маленьких чемоданчика, один с мужскими вещами, другой женскими. Я знаю, мне надо это перерасти, но я никак не могу, — Лена смущенно на меня глянула. — Не думала, что меня так поведёт. Прости, — девчонка закончила свой рассказ виноватым шёпотом.

— Ну что, ты, маленькая, тебе не за что извиняться. У каждого есть свой бабай в шкафу, на соседней полке со скелетами.

— У меня нет скелетов, — уже веселее откликнулась Лена.

— Ты просто ещё слишком молода, — авторитетно заверил я девушку. — Обрастёшь к тридцати годам.

— Ну, в тридцать лет я уже старухой буду, — рассмеялась девчонка.

— А-ха-ха, — я не выдержал и рассмеялся. — Поверь мне, в тридцатник жизнь ещё даже не начинается!

— Ой, тебе-то откуда знать, — воскликнула Лена, окончательно приходя в себя.

— Знаю, пробовал, — я легонько дзынькнул по любопытному носику.

Лена попыталась увернуться, но едва не стукнулась затылком о спинку скамейки. Я дёрнул её на себя, в результате мы оба треснулись лбами. Охнули, отпрянули друг от друга, и расхохотались, потирая ушибы и утирая выступившие слёзы.

— Так что ты делал в… Комитете, — отсмеявшись, Лена все-таки вернулась к теме, которая так её напугала.

— На беседу возили.

— По поводу архива? — Лена скосила глаза на разворошенную папку.

— И по поводу него тоже, — кивнул я и коротко пересказал девушке свое бурное утро, начиная от воровства соседа и заканчивая возвращением в отделение.

Упомянул Василису, которая по доброте душевной спасала бумаги, но промолчал о том, что мичман Прутков оказался гадом в погонах госбезопасности, и о своих мыслях, касающихся его происхождения.

Свои предположения о назревающем заговоре против Брежнева тоже оставил при себе. Меньше знает, крепче спит и точно не проболтается. И, конечно же, про встречу с Ниной, кхм, про обе встречи с Ниной, умолчал.

— Вот как-то так, — выдохнул я, чувствую как пересохло в горле от длинного рассказа.

Лена молчала, переваривая услышанное. «Хорошо бы водичкой разжиться, — мечтал я, переводя дух. — А ещё лучше холодным квасом или пивом». Но возвращаться к центральному входу было лениво, а на территории парка бочек с напитками не было.

И тут я вспомнил про черепашку-фонтанчик, которая разлеглась на перекрёстке двух песчаных аллей возле кафе «Клён».

— Пошли водички попьём, — предложил я, и принялся собирать бумаги. — Лен, а ты откуда узнала такие подробности о моей семье? Предположительно семье, — поправил я себя.

А, это случайно вышло, — откликнулась девушка, складывая документы в аккуратную стопочку. — Я снова залезла в папин архив, в папку про нашего соседа. Ну, в ту, где он родословную дяди Степы прописывал. Я рассказывала тебе, — Лена смешно дунула, убирая прядку волос с лица. — Ну, и нашла его заметки с поправками. Там дядя Стёпа корректировал. А потом папа прихватил меня за изучением. Лёш, снова виноватый голос. — Ты меня прости, я ему всё про нас рассказал.

Чёрт! Фраза выбила меня из колеи. Я напрягся, пытаясь сообразить, что именно в понимании Лены заключается в слове «всё»: поцелуй, общение, совместные приключения? И чем лично мне это грозит.

— Лен, а всё — это что конкретно, — осторожно уточнил я, старательно скрывая теперь уже свой страх.

Глава 18

Лена кинула на меня короткий смущенный взгляд, щеки девушки чуть порозовели. Черт! Что же девчонка наплела отцу? Свадьба, внуки, все семейные дела? Только не это! Я как-то не готов к такому повороту событий. Да и нужны ли мне все эти отношения.

— Лен, так