Злой ветер - Рэйчел Кейн

У Джимми были совершенно очаровательные глаза.

– Можем и остаться, – пожала я плечами – нарочито безразлично. – Хочешь еще поп-корна?

Я первый раз пробовала себя в роли обольстительницы. И весьма удачно.

Джимми снова придвинулся и поцеловал меня, проявив при этом куда больше энтузиазма, чем умения. Поп-корн рассыпался по грязному полу. Я почувствовала, что горячая жидкая сердцевина, которая плескалась внутри меня, нагрелась еще на пару градусов и вот-вот закипит. Поцелуи, оказывается, занятная штука. Мы занимались этим еще некоторое время, а ветер все бесновался снаружи.

Впрочем, мне было не до того: Джимми пыхтел, как паровая машина – прямо мне в ухо… он положил руку мне на грудь и… о боже!

Лампочки в зале мигнули и погасли. Я была только рада этому.

Пальцы Джимми двигались, и я почувствовала, как мои соски поднялись и затвердели. Успела подумать: если он захочет запустить руку мне в джинсы, я не стану возражать… И в этот волнующий момент крыша треснула, на нас посыпалась черепица, известка и какие-то металлические распорки.

Я пронзительно завизжала. Мы отпрянули друг от друга, сверху с глухим шумом падал холодный дождь вперемешку с градом. Крошечные льдинки колотили по бетонному полу, налипали на лиловый плюш сидений, как тысяча ос, жалили мои голые руки и лицо. Джимми обнял меня, и мы на ощупь двинулись в сторону тускло светящегося знака «Выход».

Ветер завывал как озверевший маньяк. Откуда-то свалился кусок льда размером с теннисный мячик и так ударил моего приятеля, что тот вскрикнул. Я высвободилась из его объятий и заорала что было силы:

– Эй! Прекрати сейчас же!

Я воочию видела этого взбесившегося ребенка – там, у нас над головами, и вложила в свой крик все, что накопилось на душе. Напрягая мышцы своей бедной головы – хотя никто тогда еще не учил меня этому, – я пыталась убрать, отпихнуть подальше разыгравшийся шторм.

– Ты понял меня? Заткнись!

Ледяной мячик величиной с баночку «содовой» шмякнулся у моих ног и разлетелся вдребезги, как разбитый стакан, окатив меня при этом ледяной шрапнелью. Я набрала побольше воздуха в легкие, чтоб продолжить свои увещевания. Но это не понадобилось.

Все прекратилось.

Воцарилась мертвая тишина. Только над головой у нас зависло темное облако. Оно медленно вращалось, как запущенный хронометр. Внутри него и по краям что-то посверкивало.

Крупные капли редко падали на разрушенную крышу. Где-то вдалеке неясно громыхало.

Я слышала, как колотится мое сердце – громко и быстро, как барабаны на концерте рок-н-ролла. Джимми вывернуло наизнанку, и он опрометью бросился на выход.

Облако продолжало вращаться. Я смотрела в самую глубь его, в темную сердцевину, а оно глядело на меня. Кажется, мы поняли друг друга. Я опустилась на мокрое, холодное сиденье и посмотрела на потухший экран. Не показывать ему больше «Звездных войн», потому что прямо посередине проходила рваная трещина, будто сюда ударила молния.

С Джимми мы больше не встречались.

Трудно сказать, что именно напомнил мне Дэвид: ту восхитительную первую вспышку сексуальности или же ужас осознания, что моя жизнь больше мне не принадлежит.

Сильно подозреваю, что и то и другое.

* * *

Дэвид проснулся, только когда мы добрались до Батл-Граунд, штат Индиана. Мне пришлось съехать с дороги, чтоб заняться неисправным воздушным фильтром. В результате я снова была грязной и чумазой и, возвращаясь в машину, от души хлопнула дверцей. Вид сладко посапывающего попутчика выводил меня из себя.

Шум разбудил Дэвида: он мгновенно открыл глаза, готовый к действиям, чистенький и самодовольный. Ну прямо-таки кот после дневного сна!

– Доброе утро, – с издевкой поприветствовала я его. – Довожу до сведения: прошло девять часов и сейчас мы…

– …на въезде в Батл-Граунд, штат Индиана, – закончил он. – Спасибо, я знаю.

Я еще раньше выключила ГСП – глобальную систему навигации и определения местоположения, так что он не мог получить эту информацию из компьютера. Дорожных знаков в поле зрения тоже не было.

– Откуда ты знаешь?..

– Ты, наверное, прослушала: я джинн…

– Да ладно. Ты это серьезно?

– Вполне, – с легкой улыбкой подтвердил Дэвид. – В общем-то, я и не спал. Сохранял над нами завесу незримости.

– То есть невидимости?

– Когда я говорю «незримость», то имею в виду, что люди просто не смотрят в твою сторону. Но это не значит, что они тебя не увидят, если посмотрят. Такой режим требует куда меньше усилий.

– Я думала, ты спишь.

– Мы это делаем не так, как вы. Поддерживать незримость, так же как и определить местонахождение, довольно легко. Думать особо не надо, – Дэвид пожал плечами. – Полагаю, в ваш компьютерный век это называется операционной системой программного обеспечения.

Это навело меня на интересные размышления.

– А сколько веков у тебя за плечами?

Дэвид покачал головой. Ну вот опять: чтобы получить ответ, мне нужно было трижды прямо и недвусмысленно задать свой вопрос. Оно того не стоило. Меня захлестывало раздражение и усталость. И еще я хотела есть. К тому же мне было дико обидно, что Дэвид не объяснил мне раньше всю эту фишку с незримостью. Я могла бы вполне безопасно завернуть в какой-нибудь круглосуточный универсам и разжиться пачкой сырных чипсов и «Большим Глотком». Или же заехать прямо в дорожный кафетерий, и никто не обратил бы на меня внимания.

– Я мечтаю о пицце, – поведала я. – Представь, большая тарелка, полная сыру и, может быть, пепперони. Они должны здесь готовить не хуже, чем в Чикаго. Так, стоп. А не относится ли это к твоим головокружительным талантам?

– Готовить пиццу? – всерьез задумался Дэвид. – Нет. Я не умею создавать что-то из ничего. По крайней мере когда нахожусь в свободном состоянии. Я мог бы попробовать соорудить ее для тебя, если б у меня имелись под рукой составляющие компоненты.

– Какие, например?

– Ну, помидоры и соус для пиццы, а также остатки хлеба. Хотя не уверен, что умею использовать пепперони.

– Думаю, начать надо с ветчины, но давай не будем углубляться. Эх, дружище, чего б я только не дала сейчас за «Мун-пай».[32]

Дэвид обернулся и окинул рассеянным взором заднее сиденье. Я могла бы ему и так сказать: шансы найти что-либо съестное у нас весьма призрачные. Мэрион содержала свою машину в идеальном порядке. Это именно то, что мне никогда не удавалось, при всей моей любви к Далиле. У меня неминуемо накапливались ненужные обрывки бумаги, квитанции, листочки с адресами и обертки от соломинок…