Старшая школа Гакко. Книга двадцать четвертая - Евгений Артёмович Алексеев

банкир, наоборот притягивая взгляды всех игроков и болельщиков, — Опять вы?

— Не опять, а снова! — похоже это скоро станет традицией.

— Я и забыл, что вы тоже сегодня здесь, — у финансового воротилы явно выработался условный рефлекс на мои неожиданные появления, хотя в этот раз «порталом» не пользовался, — Чем обязан?

— Мне почему-то кажется, что на какое-то время будет лучше если я сыграю за вас, — улыбаюсь, пораженному банкиру.

— Эээ… всецело доверяю вашему чутью, Ваше Высочество, — к удивлению публики, покладисто соглашается фон Штиглиц и, уступая мне место, задает формальный вопрос, — Господа, надеюсь никто не против если на некоторое время меня заменит принц Свазилендский? Само собой разумеется, что любые его обязательства будут покрыты мной!

— Только за, — коротко кивает граф Иванов.

— Наслышаны, — сдержанно кланяется Соболев, выражая согласие.

— Любопытно, а то мы привыкли играть в тесной компании, — высказывается более словоохотливый Лианозов.

— От чего бы нет? — явно скрывая беспокойство согласился Жихарев.

Игра как раз только началась, у фон Штиглица пара карт уже на руках, равно как и у остальных игроков. Колода у зернового короля Степана Георгиевича Лианозова, расклад ясен, особых свершений от этой партии не жду. Да и жулик явно притаился, прикидывает, чем вызвана замена, прощупывает обстановку. У меня расчет простой, если шулер осторожен, то вскоре под благовидным предлогом покинет стол, например, уступит место барону фон Штиглицу. Если жаден, то через некоторое время уверится в своей безнаказанности и продолжит аферу.

Смотрю, привыкаю к правилам, партнерам. Расклады по картам полностью просвечивает сателлит, однако тоже тактильно нахожу метки шулера, возможно, публике будет нужна демонстрация моих выводов. Несколько конов проходит с переменным успехом, катала явно затаился и присматривается к новому игроку. Я в свою очередь играю ровно, спокойно, нисколько не переживая за деньги, с другой стороны, на самом деле суммы тут не слишком великие, проиграть несколько сотен тысяч или даже миллионов, для всех здесь сидящих не такая большая беда.

Блин, теряю время, этак шулер будет пару часов примеряться. Решаю спровоцировать его на действие. Карты в моих руках, за это время немного потренировался с их раздачей, «астральный волк» показывает всю колоду, смотрит снизу, каждую карту одну за другой, мне остается только ловким движением рук раздать все так, чтобы получилась «фигура». При этом аферист должен иметь шанс «увидеть» расклады у оппонентов за столом.

Думаю, ай-кью у мошенника выше среднего, поэтому он имеет возможность просчитать свои шансы на победу, а я немного помогу ему в этом. Раскидываю карты таким образом, чтобы меченые попали мне, графу Иванову, самому аферисту и остались в колоде. Расчет простой, Павел Осипович имеет привычку аккуратно раскладывать карты перед собой, таким образом шулер будет видеть те из них, что помял. Свои карты тоже с некоторых пор показываю, в сложенной колоде он зафиксирует те, что метил по бокам ногтем.

По итогу получается неплохая комбинация, нечестный игрок сможет примерно посчитать меченные карты, пока он успел отметить только старшие. С учетом открытых на столе, своих, тех, что увидит у меня и графа Иванова, за минусом оставшихся в колоде, окажется, что у двух из пяти игроков расклады заведомо хуже, чем у него. Мои и графа он вообще вычислит почти точно, и удостоверится, что в его руках выигрышная комбинация.

Уверен, человек, решивший поправить свое материальное положение игрой в карты, обязан быть азартным, он должен рискнуть! Тем более удача на стороне шулера. Колоду перемешивал не он, а значит обвинить в подтасовке невозможно. Расклад выигрышный, и есть уверенность, что у оппонентов комбинации хуже. Ему бы даже было интереснее, если у кого-то выпала «фигура», тогда и выигрыш больше. Я же постараюсь плавно поднять ставки, по возможности сыграю ва-банк, избавлюсь от афериста, а потом спокойно побеседую с интересующими меня бизнесменами.

— Господа, карты сданы! — делаю стандартное объявление, после того как заканчиваю метать карты по кругу.

— Ставка, — скромно оценил свои перспективы граф Иванов.

— Поддерживаю, — лениво ответил Александр Соболев.

— Удвою, — азартно потер руки Жихарев, впрочем, это ровным счетом ничего не значит, он делает так периодически вне зависимости от наличия или отсутствия перспектив.

— Ну что же, я как все, — пожимает плечами Линозов выкладывая на стол купюру.

— Степан Георгиевич, возможно вы ошиблись, ставка сейчас в пять раз меньше, — заметил Соболев.

— Но, ведь господин Жихарев изволил удвоить? — деланно спросил барон.

— Да, но тем самым поднял ставку лишь до двух тысяч рублей, а вы положили десятку, — вносит ясность граф Иванов.

— Ну десятку так десятку, — улыбается зерновой король, — На самом деле какая разница, две тысячи или десять?

— Действительно, десять или двадцать, совершено никакой разницы- бросил на стол две бумажки, при этом учтиво киваю барону, открывая ярмарку тщеславия.

— Оу, первый круг и такие суммы!

— Господа не мелочатся.

— Обстановка накаляется! — поддерживает собравшаяся публика, внимание роскошных дам кружит головы, подогревая в мужчинах желание похвастаться богатством, смелостью и удачей. Нда… где еще банкирам, землевладельцам и нефтепромышленникам показать свою удаль, ну не на поле боя же в самом деле!

— Ставлю сто тысяч, — спокойно двинул стопку ассигнаций граф Иванов. Публика вокруг пораженно заохала.

— Удвою! — не стал разочаровывать дам Соболев, явный ловелас и повеса собрал вокруг себя настоящий цветник. Болельщицы пищали от восторга в случае его выигрыша и неподдельно расстраивались из-за каждого поражения своего героя.

— Поддержу, — немного напрягся Жихареве, по идее для мелкопоместного дворянина ставки поднялись достаточно высоко.

— Двести, пятьсот, клянусь не вижу особой разницы! — с кавказкой удалью бросил банковскую пачку пятитысячных Лианозов, он кажется имел то ли грузинские, то ли армянские корни.

— Как мне не поддержать добрососедские отношения? — намекаю на сегодняшнюю речь Самодержца и небрежно двигаю к банку миллион, — Пожалуй удвою!

— Ого!

— Барон фон Штиглиц, вы не откажетесь от своих слов? — шутит кто-то, вспоминая, что банкир поручился за меня.

— Серьезная заявка на лучшую игру вечера! — кричит в восторге один из диванных комментаторов.

— Я смотрю, господа, вы разогрелись? — улыбается Павел Осипович, — Поддержу почин Его Высочества, удваиваю!

— Соболевы никогда не пасуют! — Александр победно оглядывает дам словно петух свой курятник и под их изумленные возгласы двигает в банк четыре миллиона.

— Удваиваю! — отчаянно рубит Жихарев, для него сумма уже кажется неподъемной, как никак восемь миллионов.

— Я надеюсь все слышали индийскую сказку про шахматную доску и зерно? — по-прежнему весел барон Лианозов, — Этак мы быстро претворим ее в жизнь! Раз уж я начал почин, то мне его и заканчивать, поддерживаю.

Степан Георгиевич двинул очередные восемь миллионов. Он последний в круге и перестал повышать ставку, а значит мне, как банкомету, следует раздать