Бригада (1-16) - Александр Белов

Шмидт вышел в другую комнату, чтобы поговорить без помех, но Оля, отправив мальчика спать под призором гувернантки, пришла к нему. Дмитрий обнял ее одной рукой, сделал веселое лицо. Но получилось не очень убедительно. Оля снова заплакала. Дмитрий снова прижал трубку к уху.

– Когда у тебя встреча с чеченцами? – спросил Введенский, передав суть сообщения Мусы.

– Стрелку на завтра забили, – виновато посмотрев на Олю, ответил Шмидт. – На стройке ведь договаривались встретиться.

Они уже там. Взрывают фундаменты и коммуникации завода. Думаю, к твоему приезду там не останется ничего. И никого. Можешь присоединиться к моим орлам, жду тебя на месте.

Шмидт выругался, но тут же извинился перед Олей и за несдержанность, и за испорченный праздник. Пришлось объяснять, почему он должен уехать. Но Оля отнеслась к ситуации с пониманием. Она только настояла, чтобы Митя, кроме Николая, взял еще несколько человек охраны…

Белов собрал по дороге всех, кого мог, и вывел подальше в лес. Все-таки там безопаснее, чем под пулями в чистом поле или в бронированных досками и фанерой бытовках. Сам он с двумя вооруженными нелегалами вернулся в поселок и пошел в направлении выстрелов.

Битва за Карфаген была в самом разгаре. Часть людей Лупу снова засела в здании бывшей конторы и отстреливалась от наседавших террористов. Пробиться к молдаванам не представлялось возможным. А вот ударить по чеченцам с тылу – сколько угодно. Все трое заняли позиции за колесами бытовок и начали беспокоить нападающих выстрелами в спину.

В неразберихе боя он заметил бегущего куда-то Витька и остановил его.

– Витек, помнишь, где осенью фугасы закладывали? Давай на то место живо. А мы зайдем чеченцам с тыла и загоним туда.

Сил у молдаван хватало, чего нельзя было сказать об умении. А ведь они имели дело с профессионалами. Да и темнота террористам на руку. Однако они явно не ожидали такого организованного отпора и решили, что имеют дело с бойцами Шмидта. Те из них, кому это удалось, погрузились в микроавтобус и стали отступать именно туда, куда требовалось Белову: другой дороги все равно не было…

Как только синий фургон оказался в нужном месте, Витек замкнул контакты. Старый аккумулятор не подвел. Взрыв подбросил машину на полметра в воздух…

Когда микроавтобус опустился на землю и запрыгал на рессорах, внутри него прогремел новый, еще более мощный взрыв. В ночное небо взметнулся огненный гриб, играющий всеми оттенками желтого и красного цвета. Чуть позже на очевидцев пахнуло жаром, – это до них добежала воздушная волна.

Саша остановился, зачарованный потрясающим зрелищем. Красиво, но война имеет и оборотную сторону. В то же мгновение на землю посыпались обломки машины и человеческие останки. Откуда-то из темноты вынырнул Витек и остановился рядом Сашей.

– Ни фига себе хиросима! удивился он. Неужели бак с такой силой рванул?

– Наверное, они сами взрывчатку везли, – предположил Белов. – Вот она и сдетонировала.

Не успело стихнуть эхо взрыва, как в тылу у террористов послышались выстрелы.

– Это еще кто там объявился? Витек радостно покрутил головой. – Неужели наши?

– Не надейся. Наших теперь здесь нет, – сказал расстроено Белов. И не будет. Карфаген должен быть разрушен. Уходить надо…

Введенский бросил на террористов все имеющиеся в наличии силы. Им была поставлена задача занять поселок Карфаген и территорию нефтезавода. Террористов живыми в плен не брать. Во втором эшелоне действовали бойцы Шмидта.

Прибытие свежих сил изменило расклад боя. Оказавшиеся в меньшинстве чеченцы откатились в лес, где их зажали с двух сторон бойцы спецназа и гвардейцы Шмидта. В снежных сугробах остывали убитые, стонали раненые. Через четверть часа бой затих, а потом разгорелся снова, уже в другом месте. Это молдаване, окруженные в который раз в своей конторе, отказались сдать оружие…

Лавируя между ранеными и убитыми, к Белову подбежал Федя.

– Степаныча ранило, доктор его перевязывает, – крикнул он с отчаянием в голосе.

Белов повернулся к Витьку.

– Дуйте оба к Ватсону. Берите Степаныча и тащите к машине. Федя пусть вещи соберет, а я за Леной. – И он бегом направился к своему вагончику.

Нехорошее предчувствие царапнуло его изнутри, когда он увидел следы автоматной очереди на стенке своей бытовки и настежь распахнутую дверь.

Он буквально влетел в помещение. Внутри все было перевернуто вверх дном: елка повалена, стол опрокинут, на полу разбитая посуда и остатки еды. Он увидел Лену. Она сидела на кровати, прижав руки к груди, и смотрела на него странным, каким-то потусторонним взглядом. Только тут Белов заметил, что свитер Лены под ее пальцами быстро пропитывается кровью.

– Что с тобой? Ты ранена? – заорал он, как сумасшедший.

– А ты? Ты не ранен? – спросила она еле слышно.

Это были последние в жизни слова Лены. Белов много раз в жизни видел смерть, и теперь не мог ошибиться. Лены больше нет! В отчаянии он бросился к ней и развел в стороны окровавленные ладони. Пуля прошла рядом с сердцем, она должна была умереть раньше, но ждала его, потому что не хотела уходить навсегда не попрощавшись! Саша всмотрелся в ее мертвое лицо, ставшее таким отчужденным, и закрыл ей глаза!

– Это ты, ты меня прости!.. – тихо произнес он и взмолился: – Господи, ну почему я всем приношу только несчастья!

Снаружи послышались торопливые шаги и в бытовке возник Витек.

– Ну, где вы, молодожены? крикнул он возбужденно. – Мы уже движки прогрели. Снег пошел, ехать надо, а то дорогу завалит…

Белов повернулся к нему, и прижал палец к губам тихо! Этот жест и выражение его лица очень удивили Витька. Он перевел взгляд на кровать, увидел окровавленное тело Лены. И машинально перекрестился, хотя никогда не отличался набожностью.

– Как же это? – еле вымолвил он…

Спустя полчаса друзья затолкали убитого горем Белова на заднее сиденье его "пятерки". Доктор и Федя сели рядом с обеих сторон. Витек сел за руль. Степаныч остался стоять возле машины.

– Увозите его, – сказал он, поправляя окровавленный бинт на голове. За Лену не беспокойтесь, я все сделаю, как надо Через пару дней, как все утихнет, за мной заедете…

Витек, рискуя застрять в сугробах, объехал свалку дальней дорогой. С трудом им удалось выехать на шоссе. Говорить никому не хотелось, поэтому всю дорогу ехали молча. Перед въездом в Москву Витек свернул на обочину, затормозил и повернулся к Белову.

– Ты как, Серый?

Белов пошевелился. Он словно очнулся от долгого забытья.

– Нормально. Только я не Серый, я Александр Белов.