Стэн. Книги 1-8 - Кристофер Банч

гонится? Иногда такие боевые костюмы и попадали в руки отдельных доморощенных полководцев, но эти, как показалось Алексу, были серийными имперскими. Что это значит? Выходит, чем-то он не угодил властям. Но только не местным властям планеты Эдинбург – у Килгура было слишком много влиятельных друзей на высоких должностях, чтобы его не предупредили, – а властям во внешнем мире.

Допустим самое худшее. Пусть это Империя – вернее, те чертовы слабоумные подонки, что взяли власть после гибели Императора. Пусть так. Но на кой дьявол все это нужно Тайному Совету, а?

"Значит, так, – рассуждал Алекс. – Чего они от меня хотят? Если меня просто намеревались убить, то у них была куча возможностей за последние дни, недели и месяцы. У них на службе более чем достаточно парней, которые еще помнят, как подложить бомбу или глядеть через прицел. Но я-то пока живой. Живой! Бели бы им был нужен какой-то мой документик, они бы послали парня для мужской работы. Так что эти ребята в модных костюмчиках наверняка из "Богомола". И нужен им я сам, а не мои мысли. А костюмчики-то им здесь не очень подходят. Ведь трехкратная сила тяжести здорово давит на их косточки. Так что задачка будет совсем простая, с минимумом криков и сломанных конечностей. Ладно, хватит ворочать мозгами. Я не думаю. Я ни о чем не думаю. Но я не хочу, чтобы меня припечатали к стене или проткнули моей же шпагой. Не хочу я умирать с песней, как саркастичные викинги или как там их?"

Буря разыгралась еще крепче.

"Так, двое сзади – это раз. Трое дублеров – это два. Плюс должна быть еще команда в непосредственном резерве. Вывод: уложить всех пятерых, пока им не представилась возможность позвать на помощь. Пятеро мужиков. Пятеро из лучших бойцов Империи. Да еще в спецкостюмах, в которых можно пройти сквозь толстенные стены моего замка – и ни один волосок не упадет с их голов!.. Все нормально, парень. Все нормально!".

Алекс продолжал двигаться. Достаточно быстро, чтобы ребята из "Богомола" оставались сзади, но и не слишком быстро, чтобы они не подняли тревогу, решив, что он от них отрывается.

Его путь петлял по окраинным переулкам города. Алекс уже хорошо освоился с булыжниками, которыми традиционно мыслящие строители (пусть проклянет их Бог до двенадцатого колена), вымостили улицы, когда Эдинбург был только открыт.

"Сначала достанем веревочку..."

Веревочка нашлась – бухта пятимиллиметровой проволоки на какой-то стройплощадке. Алекс схватил ее и потянул. Проволока оказалась немного длинновата – около шестидесяти метров.

Он спрямил маршрут, снова направившись к центру города. Булыжники были острыми и со всех сторон скользкими от дорожной грязи. Он опять привел своих преследователей к Верхней улице и вышел на открытое место. Шагнул на середину дороги, остановился и повернулся. Преследователи тоже были теперь на открытом месте.

"Они знают, что я вооружен. Но не знают, чем. Думают, обычное оружие". Он встал на колено, оружие в правой руке, левая рука подпирает правую, вот левая рука уперлась в калено... вдох... выдох... задержать дыхание... нажать!

Щелкнул выстрел виллигана. Пулей был миллиметровый шарик АМ-2 мощностью, как у космического корабля. Заряд ударил человека в спецкостюме в ногу – и нога взорвалась. АМ-2 – это вам не обычная армейская пуля.

"Черт побери! – подумал Алекс удивленно. – Сто метров, а я попал. Стэн не поверит... Осталось четверо..."

Теперь маски были сброшены. Противник открыл ответный огонь. Килгур понял, что у них более легкое оружие и они все еще пытаются взять его живым.

Конец проволоки был надежно привязан к фонарному столбу, в полуметре от земли. Бойцы отряда "Богомолов" двигались гигантскими десятиметровыми прыжками, поднимаясь на пригорок. Алекс бросился бегом к "своей" улице – не слишком отрывала от преследования, конечно.

Узкий переулок шел вниз под углом в пятьдесят градусов и был покрыт льдом. Здесь никто бы не смог просто идти, оставалось лишь бежать. Но Алекс мог – он использовал провод как лыжный подъемник, только наоборот, чувствуя, как изоляция огнем обжигает его руки.

Килгур затормозил, споткнулся, почти упал, но все же устоял.

Двое преследователей бросились вниз по переулку прямо за ним. Один человек врезался в стену, упал и остался лежать без движения перед Килгуром. Другой колесом катился между небом и землей, полностью потеряв контроль над собой.

Алекс выстрелил в него, как только тот грохнулся на землю. Потом Килгур снова пошел прежним путем, быстро и легко.

Сквозь шум бури он услышал выстрел и упал плашмя, перекатившись через спину. Один из бойцов взлетел над крышей.

– Ну, парень, ты висишь прямо как тучка, – пробормотал Алекс.

Он три раза выстрелил прямо в центр "тучки". Двигатель костюма заглох, выбросив вверх, прямо в грязные облака, тонкую струю газов.

– Еще один. Еще один. Осмотрись-ка, парень!

Никого. Так и не зная, жив ли последний боец, пошел ли он за помощью к своей чертовой команде или же у него сломался боевой костюм. Алекс проделал остаток пути до Верхней улицы. Теперь все, что ему требовалось, – это выбраться из города, во внешний мир, и направиться к секретной точке встречи, о которой, кроме него, знал только один человек во Вселенной.

Алекс Килгур исчез с планеты Эдинбург.

Глава 4

Борьба за власть – весьма весьма сложный процесс со сложными мотивами. Социоисторики написали про это целые библиотеки, снова и снова анализируя прошлое, пытаясь найти идеальные формулы и говоря, что такое-то направление верно, а такое-то – явная чушь.

Чтобы получить власть, заключались браки и рождались на свет наследники престола. Такое часто происходило в королевских семьях.

Но ради власти люди и убивали друг друга или десятилетиями держали соперников на цепи.

Еще одной излюбленной забавой был геноцид, один из немногих по-дурацки простых способов достижения преимущества. У геноцида есть только один недостаток, утверждают историки. Чтобы сохранить достигнутое преимущество, его надо применять постоянно.

Бывало, что к власти политики приходили и без убийств, в силу стечения обстоятельств. В таких случаях путь к власти был путем постоянных и непрекращающихся уступок. Учитывались голоса и точки зрения очень многих. Только тогда принимались решения. Маленькая искусная ложь – и каждый верил, что ему хорошо. Конечно, под "каждым" здесь понимается каждый, имеющий какое-нибудь влияние. А правителю только надо позаботиться, чтобы у этих "каждых" было достаточно косточек мнимого успеха, которые можно подбрасывать толпе подчиненных. Здесь действует такое правило: чем меньше человек имеет, тем меньше ему надо, и,