Застенец 4 - Дмитрий Билик

сделал нечто едва уловимое, и нас в буквальном смысле отрезало от других Шаби. В моей прошлой жизни я бы назвал это Сферой Безмолвия, а здесь наставник лишь изменил линии-волны, создав небольшое пространство, куда был закрыт проход другим.

— Как ты думаешь, почему твоя оболочка пыталась разрушиться преждевременно? — спросил у меня Сирдар, почесывая свою проплешину.

— Потому что я не был готов к силе, которая свалилась на меня.

— Именно. Смертные используют частички, подлинные крохи Потока, называя их даром. То, что у нас могут опытные Шаби, у смертных способны создать лишь верховные маги. Несмотря на то, что ты проделал такой путь, ты до сих пор остаешься дураком.

А вот это было обидно. Уши загорелись от несправедливого обвинения, а сам я против воли набычился.

— Чего это?

— Ты совершаешь такую же ошибку, как и раньше. Берешь на себя больше, чем можешь. Оттого после возвращения валишься на землю куском мяса. Взаимодействие с Потоком требует определенных ресурсов сознания. Лишь подлинные мастера, которые познали суть вещей и пришли к единению с собой и Вселенной, способны оставаться там подолгу.

— Гуанги, — подтвердила Изольда.

— Помолчи, — грубо прикрикнул на нее наставник.

Вообще, надо сказать, от былого радушия Сирдара не осталось и следа. Перед нами был самый что ни на есть злой полицейский.

— Что мы говорим о Пути каждого Идущего?

— Что он должен найти его сам, — потупила глаза девушка.

— Он ладно, дурак, каких поискать. Хватается за все, до чего может дотянуться, не особо отдавая отчет своим действиям. Захотел, поделился своим Путем, хотя сам полностью его еще не осознал. Не понял, что это только его сокровище. Но ты, о чем ты думала?

— Сирдар, а что, если его Путь — самое яркое, что я видела в жизни? — негромко, но при этом необычайно твердо ответила Изольда.

— Это означает лишь, что для подлинного осознания тебе еще очень далеко.

От негодования, наставник даже топнул ногой. Почти как маленький мальчик, которого обидела глупая девчонка в детском саду.

— Сирдар, у меня вопрос, — набрался наглости я.

Наставник перевел взгляд на меня, но промолчал.

— Может ли быть так, что у людей существует один Путь на двоих.

— Может, — после долгой паузы ответил плешивый. — Но это лишь говорит о неполноценности каждого из них, как отдельной личности.

— Но так ли нужна эта самая отдельная личность, если Путь, пройденный вдвоем, может быть намного значимее?

Наверное, если бы взглядом можно было убивать, я бы сейчас свалился мертвым. Даже пришла мысль снова войти в Поток, чтобы поглядеть, что там происходит вокруг наставника. Однако у меня хватило благоразумия этого не делать.

Сирдар ничего не ответил. Он отвернулся и пошел прочь, на ходу разрушая Сферу Безмолвия, провожаемый удивленными взглядами остальных Шаби. Которые действительно не поняли, в чем именно сейчас дело.

— Зачем ты это сделал? — повернулась ко мне Изольда.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Почувствовал, что именно этого сейчас хочу. Понял, что нуждаюсь в этом.

— Это было восхитительно. Честно. Твой Путь красив и увлекателен. Но в одном Сирдар прав, тебе нужно более осторожно подходить к взаимодействию с Потоком. В нынешнем состоянии он способен не только дать тебе силу, но и навредить.

И каким бы легкомысленным я ни был, но после этих слов прислушался. Если несколько человек говорят одно и то же, надо довольно критически подходить к собственным поступкам. Хотя бы взглянуть на свои действия другим взором. И я начал работать с Потоком более разумно, что ли. Не старался раствориться в нем, забыться, уйти от реальности. А отделял свое сознание от тела, но при этом оставался всегда рядом.

Постепенно, шаг за шагом, Поток начинал прогибаться под моим давлением. Он становился послушным инструментом в руках подмастерья, старающегося достигнуть настоящих высот в ремесле.

Я изменял форму, цвет и течение линий. Иногда это получалось довольно легко, но зачастую я терпел неудачу, сразу же возвращаясь в реальность, чтобы не доводить до критических точек. Я соединял свои познания о даре и силе со своеобразным просветлением, который давал Поток. Уходя вдаль на самую верхнюю оконечность острова, взобравшись на самый каменистый мыс, я творил настоящую магию.

Линии-волны под моим воздействием разбивались на крохотные осколки и прорывались в реальный мир Небесным огнем. Той самой настоящей раскаленной лавой, что падала с неба. Я формировал Бездну без всяких форм и контуров лишь по собственной прихоти, образовывал крохотные Цунами, глядя, как заклинание разрастается на глазах. А потом одним желанием, даже без всяких взмахов рук и магических пассов, обрывал его.

Самым любимым занятием стало — менять форму и плотность предметов. Мягкие камни, твердые, будто железо, стебли травы, вязкая, словно тесто, вода.

Однако самой сложной частью стала работа с собственным телом. Исход сознания из тела для путешествия в Потоке стал своего рода обыденностью. Но сделать так, чтобы оболочка находилась на периферии реального метафизического, оказалось нетривиальной задачей. Необходимо было тонко чувствовать Поток, улавливать каждое его изменение.

Именно тогда я понял, почему мне всегда труднее всего давался Полет. Почему это заклинание отнимало столько сил и длилось так непродолжительно.

Но со временем стало получаться даже это. Ради собственного удовольствия и чтобы позлить Сирдара, ну, и впечатлить Шаби, я стал медитировать, располагая свою оболочку в нескольких сантиметрах от земли. Физически ничего сложного здесь не было. Лишь требовало постоянной внимательности и сосредоточенности.

И надо отметить, я уловил благожелательные нотки, когда Сирдар говорил с одним из соратников обо мне, предвосхищая скорый поединок. В его образе я почувствовал упорство и уверенность, граничащую с самоуверенностью. Что ж, не могу сказать, что это было неправдой. С другой стороны, каждый хороший футболист скажет вам, что если вы будете рефлексировать над любой мелочью и трястись после очередной неудачи, ничего путного из вас не выйдет.

Наконец настал последний день моего обучения. После ужина наставник подошел ко мне и сказал, что мне назначен Сирдар для поединка. В его образе я увидел знакомого мужика средних лет, которого встречал несколько раз. Правда, по серьезным делам с ним не пересекался.

Выглядел Плешивый будто бы смущенно, а в голосе его чувствовалась вина. Мне даже неудобно стало.

— Спасибо Вам, Сирдар, за Ваше обучение. Вы действительно дали мне очень многое.

— Нет, ты научился всему сам. В этом и есть смысл. Я лишь направлял тебя.

Линии-волны вокруг наставника стали чуть мягче, теплее. Я научился быть все время на грани вхождения в Поток и теперь видел их почти постоянно.

Стоило отойти, как на меня налетела Изольда. С