Tertium Organum: ключ к загадкам мира, изд. 2-е - Петр Демьянович Успенский

следствий, или закона функций, [а] именно — ошибается в том, что является причиной и что следствием.

* * *

Подобно двумерному и плоскому существу, которое все явления, доходящие до его сознания, рассматривает как лежащие на одной плоскости, так и позитивный учёный стремится истолковать на одной плоскости все явления разных порядков, то есть объяснить все видимые явления как следствия других видимых явлений и как неизбежную причину последующих видимых явлений. Иначе говоря, он рассматривает в причинной и функциональной зависимости только явления, происходящие на поверхности, изучает видимый мир или явления видимого мира, не допуская, чтобы в этот мир могли входить не заключающиеся в нём причины, или чтобы явления этого мира могли иметь выходящие из него [вовне] функции.

Но это опять могло бы быть верно только в таком случае, если бы в мире не было явлений жизни и сознания, или если бы явления жизни и сознания действительно были производными от явлений физических и не обладали бы бесконечно большей скрытой силой, чем последние. Тогда мы имели бы право и основание рассматривать цепи явлений только в их физической или видимой последовательности, как это делает позитивная наука. Но, принимая в соображение явления жизни и сознания, мы непременно должны признать, что цепь явлений из последовательности чисто физической очень часто переходит в последовательность биологическую, то есть уже заключающую в себе много скрытого, невидимого для нас, или в последовательность психологическую, где ещё больше скрытого; а при обратном переходе в физическую последовательность из биологической и психологической сфер — действия идут часто, если не всегда, именно из их скрытых от нас сторон, т. е. причиной видимого является невидимое. На основании этого мы должны признать, что цепи последовательностей невозможно рассматривать в мире одних [только] физических явлений. Когда эта последовательность касается жизни человека или человеческого общества, то мы ясно видим, как она часто уходит из «физической сферы» и опять в неё возвращается. Смотря с этой точки зрения мы увидим, как в жизни одного человека, так и в жизни общества, множество ручьёв, временами выходящих на поверхность и бьющих буйными потоками и временами уходящих глубоко под землю, скрывающихся от глаз, но не исчезающих, и только ждущих своего момента, чтобы опять появиться на поверхности.

Мы наблюдаем в мире постоянные цепи явлений и видим, как эти цепи, не прерываясь, переходят из одного порядка явлений в другой. Мы видим, как явления сознания — мысли, чувства, желания — сопровождаются явлениями физиологическими, а может быть и создают их, и дают начало рядам чисто физических явлений, и мы видим, как физические явления, делаясь объектом зрительных, слуховых, осязательных, обонятельных и других ощущений, возбуждают физиологические явления и затем психологические. Но, смотря на жизнь со стороны, мы видим только физические явления. И, уверив себя, что это единственная реальность, мы можем совсем не замечать других. Тут проявляется огромная сила внушения ходячих идей. Искреннему позитивисту кажется софистикой всякое метафизическое построение, доказывающее нереальность материи или энергии. Оно кажется ему чем-то ненужным, досадным, мешающим правильному ходу мысли, покушающимся без цели и без смысла на то, что единственно, по его мнению, твёрдо установлено, на единственно непреложное, лежащее в основе всего. Он досадливо отмахивается от «идеалистических» или «мистических» теорий, как от жужжания комара…

Но дело в том, что мысль и энергия в сущности своей — различны, и не могут быть одним и тем же, потому что мысль есть субъективное явление, а энергия — объективное. И если вскрыть мозг живого человека и увидеть все колебания клеток серого вещества мозга и все дрожания волокон белого вещества, то всё-таки всё это будет только движение, а мысль [как явление] останется где-то за пределами исследования, отходя от последнего при всяком приближении к ней, как тень. «Позитивист», если он начинает сознавать всё это, чувствует, что у него из-под ног уходит почва; чувствует, что со своим методом он никогда не подойдёт к мысли [как явлению]. И он ясно видит необходимость нового метода. Только подумав это, он вдруг начинает замечать крутом себя вещи, которых раньше не видел. Глаза открываются у него на то, чего он раньше не хотел видеть. Стены, которые он сам построил кругом себя, начинают рушиться одна за другой, и за падающими стенами перед ним раскрываются бесконечные горизонты возможностей знания, которые ему раньше даже не снились.

И тогда у него совершенно меняется взгляд на всё окружающее. Он понимает, что видимое производится невидимым; и что, не поняв невидимого, нельзя понять видимого. Его «позитивизм» начинает колебаться. И если это человек со смелой мыслью, то в один прекрасный момент он увидит, что как раз то, что он считал реальным и истинным — нереально и ложно, а то, что он считал ложным — реально и истинно.

Прежде всего он видит, что проявившиеся физические явления часто скрываются, точно ручей, ушедший под землю. Но не исчезают совсем, а живут в скрытом виде в чьём-то сознании, в чьей-то памяти, в чьих-то словах или в книгах, как будущая жатва скрывается в семенах. И потом опять вырываются на свет, из скрытого состояния переходят в явное, производя шум, гром и движение.

Мы видим эти переходы невидимого в видимое в личной жизни человека, видим в жизни народов, в истории человечества. Эти цепи событий идут непрерывно, переплетаясь между собою, входя одна в другую, временами скрываясь от наших глаз, временами появляясь опять.

Художественное изображение этой идеи я нахожу в статье «Карма» Мабель Коллинз в книге «Light on the Path».

Представьте себе вместе со мною, — говорится в этой статье, — что каждое индивидуальное существование есть как бы канат, протянутый из бесконечности в бесконечность, не имеющий ни конца, ни начала и не могущий быть разорванным. Этот канат образован из бесчисленного количества тонких нитей, которые, лёжа тесно вместе, образуют его толщину… И помните, что эти нити — живые, они подобны электрическим проволокам или даже скорее подобны вибрирующим нервам…

Но иногда эти длинные живые нити, в своём непрерывном сплошном протяжении образующие индивидуальное существо, переходят из тени на свет…

Эта иллюстрация представляет только небольшую часть, одну сторону истины; это меньше, чем фрагмент. Но остановитесь на нём, при помощи его вы можете пойти дальше и понять больше. Что необходимо прежде всего понять — это то, что будущее не образуется произвольно отдельными поступками настоящего, но что всё будущее есть неразрывная, сплошная протяжённость настоящего, как настоящее есть сплошная протяжённость прошедшего. На одной плоскости, с одной точки зрения, пример