Ухожу в монастырь! - Анна Ольховская

– Тогда и я страшненькая, да? – грустно усмехнулась Ника.

– Нет, я не то…

– Ничего, дядя Сергей, я уже привыкла к тому, что нас, индиго, чаще всего боятся. Мне только одно непонятно – почему все сразу ждут от нас гадостей? Что мы будем использовать свои способности во зло? Мы ведь тоже разные, среди нас есть и хорошие, и плохие, но плохих я мало встречала, да и те не были индиго… Они были… были… – Ника побледнела, личико ее напряглось. – О вуду слышали? О ведьмах?

– Конечно. Только ерунда все это.

– Не ерунда, – глухо произнес Лешка. – Совсем не ерунда. Я еле выжил после знакомства с этой нечистью[10].

– В общем, люди с необычными способностями были всегда, но человечество почему-то не стало толпой зомби.

– Это как сказать, – усмехнулся Ашот. – Зомбоящики, во всяком случае, функционируют исправно.

– Ладно, мы отвлеклись. – Сергей потер ушибленный лоб и повернулся в сторону леса. – Давайте-ка лучше подумаем, что дальше делать. Ника, куда направляется Кай? И как далеко он от нас?

– Приблизительно километрах в трех-четырех, движется от подножия горы. А идет вон туда, – ладошка в теплой желтой варежке указала в глубь леса. – Там – лесной хутор, где и жил все это время Михаэль.

– С кем? – ревниво уточнила Вика.

– Не волнуйся, не с женщиной – с дедом. Там старик живет, Михаилом Степановичем зовут. Собака у него есть, Казбек. Кавказская овчарка. А последние два месяца – с двумя собаками, к ним присоединился Лок. Это – пес Кая, волчий полукровка и сын Казбека по совместительству.

– Лок? – Вика радостно улыбнулась. – Я его знаю! Видела! Он спас меня во время первого побега! Волков прогнал!

– Да, псы – парни надежные, – кивнула девочка. – Так что мальчик со стариком под самой преданной в мире охраной.

– И как далеко до этого лесного хутора?

– От нас – километров пять. От Кая – гораздо ближе. Он собирается забрать оттуда семью и сразу уйти.

– А ты можешь сейчас с ним связаться?

– Да, я ведь все это увидела в его сознании.

– Тогда скажи ему, что мы идем к ним на помощь. Пусть закроется в доме и никуда не выходит. Пару часов они по-любому продержатся, ведь погони пока нет?

Ника прикрыла глаза и сосредоточенно прислушалась. Затем улыбнулась и покачала головой:

– Пока нет. Охранники все еще строят крепость.

– Ошибаешься, – еле слышно произнесла Сашка. – Погоня есть.

Только сейчас мы заметили, что Саша отошла от нас в сторону и стоит с закрытыми глазами. Как тогда, в аэропорту.

– Нет, тетя Саша, – Никуська смешно сморщила носик, – я не ошибаюсь. Там, в лесу, вокруг Кая никого нет. Они все под землей, за исключением строителей крепости да охраны на входе в пещеру.

– Но я слышу шаги трех человек! Один – немного впереди и двое – за его спиной!

– Слышите?! – вконец офонарел Сергей. – За три километра?! Когда лепит снег, приглушающий звуки?!! Бред какой-то! Люди, вы кто вообще? Вы хоть люди?

– Люди, люди, – дернул щекой Винс. – Но над одними людьми иногда проводят опыты другие люди, причем не спрашивая желания подопытных. Александре в свое время не повезло попасть к таким. И я, к сожалению, был причастен к этому.

– В смысле?

– Погодите вы! – зашипел Славка. – Не мешайте маме слушать!

Мы дружно заткнулись и напряженно уставились на Сашу.

Теперь и нам было слышно, как шуршит снег, закручиваясь в маленькие вихри. Как угрюмо стонет лес, поскрипывая стволами деревьев. Как шумно сопим мы все.

Но ничего больше мы не слышали.

Через минуту Саша открыла глаза и устало произнесла:

– За ним все-таки идут. Двое. Снег заглушает, но и помогает – скрипит по ногами.

– Тетя Саша! – В голосе моей дочери зазвенели слезы. – Ну нет там никого! Я вижу всех: и Кая, и Михаэля, и старика, и даже псов, не говоря уже о подземных жителях. А возле Кая никого не вижу! Но, самое главное, Кай их тоже не видит! А он, как и я, может это делать!

– Сейчас, когда вы перестали мне мешать своими разговорами, – глухо проговорила Саша, – я смогла расслышать не только скрип снега под ногами, но и их перешептывания. Во-первых, они почему-то говорят на немецком языке, а во-вторых… – Она судорожно вздохнула и закашлялась.

– Что… что во-вторых? – Вика до белых костяшек вцепилась в руку матери.

– Во-вторых, на них надеты специальные, блокирующие чужое ментальное проникновение шлемы. Причем эти шлемы не только защищают их от внешнего воздействия, но и не выпускают наружу собственные мозговые волны. Поэтому ни ты, ни Кай их не слышите, хорошая моя.

– Да что ж за фигня такая! – заорал Сергей. – У меня сейчас мозг взорвется! Какие шлемы, откуда? Это что, кто-то не только принял все эти телепатические штучки-дрючки как нормальный порядок вещей, но и о защите успел побеспокоиться? И вообще, откуда здесь, на Урале, немцы?!!

– Ты не о том сейчас, – поморщился Винсент. – Ника, срочно свяжись с Каем и передай ему эту информацию. Пусть меняет маршрут и движется к нам, иначе он выведет преследователей на мальчика. А когда мы разберемся с этой парочкой шлемоголовых, все вместе двинем за малышом.

– Да, Никочка, поскорее! – это Вика.

Ника кивнула, закрыла глаза и сосредоточилась. Мы все снова замерли, затаив дыхание. Секунды ртутными тягучими каплями потекли одна за другой, медленно собираясь в лужицу.

Ника прикусила губу, затем по лицу скользнула волна удивления, вот она напряженно свела брови – мы вообще перестали дышать, чувствуя, что происходит что-то неладное.

И вдруг… лицо моей девочки исказилось, словно от страшной боли, она жалобно вскрикнула и сломанной куклой упала на снег.

Заснеженное пространство вокруг свернулось в пульсирующий страхом кокон, я ничего не видела и не слышала, сознание отключило внешние раздражители, сосредоточившись только на невозможной, неправильной картине – каком-то неживом, синевато-бледном личике моей дочери.

Из горла вырвался лишь хрип – кричать я не могла.

В следующее мгновение я уже стояла на коленях перед своим ребенком, подсознательно отметив странное поведение тела – оно словно замерзло, двигаясь замедленно и неуклюже.

Но собственная неловкость стояла на стотысячном месте в списке моих сиюминутных жизненных приоритетов. Я ватными, непослушными руками приподняла дочку и прижала к груди, сипло клекоча:

– Ника, родная моя, что с тобой? Ну не молчи, бусинка, не молчи! Господи, ну что же это?!!