Соули. Девушка из грез - Анна Гаврилова

Я заскрежетала зубами и рыкнула:

– Врете!

– Ну… насчет мольбы на коленях – действительно вру. Остальное – правда. Можете спросить у папы.

– А второй раз?

– А вот об этом сказать не могу. Вас этот вопрос не касается.

– Что значит «не касается»?!

– То и значит… – ухмыляясь, протянул маг.

Я уже не злилась – свирепела!

– Господин Райлен!

– Госпожа Соули…

– Господин… Райлен!!

– Госпожа Соули?..

– Господин Райлен, вы подлец!

И снова плотно сжатые губы и недобрый блеск в черных, невероятно притягательных глазах. О Богиня! Не притягательных, а наглых!

– Еще аргументы, госпожа Соули?

– Намек на мое пьянство!

– Просто по-хорошему вы не хотели…

– Ваша ложь старой, наивной женщине!

– Это вы тетушку Тьяну в виду имеете? – ухмыльнулась зараза благородная. – И всерьез считаете ее наивной?

Нет, наивность тетушки лишь для красного словца упомянула, вот только признаваться Райлену не собиралась. Проигрывать спор – тем более. Поэтому набрала побольше воздуха и выпалила последний, самый главный аргумент:

– Ваша попытка затащить меня в постель!

Маг совсем серьезным стал. Настолько серьезным, что я таки не выдержала и споткнулась.

– Я не пытался затащить вас в постель, госпожа Соули, – тихо сказал он. – Хотя, не скрою, этот пункт в моих планах присутствует.

– Что-о-о?!

Вместо извинений легкая улыбка, теплый взгляд и встречный вопрос:

– Вас возмутила первая часть моего ответа? Или все-таки вторая?

У меня от такой наглости язык отнялся. Просто отнялся, и все тут.

– Ладно, буду надеяться, что вторая…

Что?! Он на что намекает?!

Я решительно остановилась и вырвала свою руку из его. Маг тоже остановился, взгляд лучился весельем, а улыбка… улыбка была до того теплой, словно он все это время не гадости говорил, а в искренних комплементах рассыпался.

– Ну, знаете! – воскликнула и осеклась. Потому что поняла вдруг – а музыки-то не слышно. В зале абсолютная, почти гробовая тишина.

Леденея от ужаса, огляделась. Все верно – тот же зал с белыми мраморными колоннами, начищенным паркетом, тяжелыми напольными вазами и разодетыми гостями, вот только… Вот только на паркете никого, кроме нас с Райленом, нет, потому что танец давно кончился!

Это что же получается? Мы все это время одни, без музыки, по залу скользили? Почему никто не окликнул? Не предупредил?!

Громкие дружные аплодисменты мало отличались от гомерического хохота. Я покраснела вся. До кончиков волос и ногтей!

– Господин Райлен, вы… как вы вели в танце, если музыки не было?

Маг, в отличие от меня, даже не думал смущаться. Он всего лишь пожал плечами и протянул руку в явном намерении проводить к родителям.

О Богиня! Большего позора даже вообразить невозможно!

Я вложила руку в ненавистную горячую ладонь и, опустив глаза, последовала за высокородным негодяем, который успел не только разрушить мою жизнь, но и растоптать осколки.

Не видела, но знала – со всех сторон летят ехидные взгляды и улыбочки, народ потешается, как может, и уже начинает мыть кости. О Богиня! За что? За что мне такое наказание?!

– Простите! – громко возвестил маг. Я точно знала, что обращается к господину Анрису – просто носы отцовских сапог видела… – Мы слишком увлеклись разговором!

– Мы заметили, – тихо, но беззлобно, отозвался папа. – О чем же вы столь увлеченно беседовали, можно узнать?

Ответ мага опять прозвучал громче, чем требовалось:

– Обсуждали превосходство одноместных драконов над лошадьми дарайхаркской породы.

– Вы хотели сказать – превосходство лошадей дарайхаркской породы над драконами? – пробасил отец. Вот теперь в его голосе очень недобрые нотки появились. Как же! Любимых питомиц принижают!

Маг рассмеялся.

– Да, госпожа Соули сказала так же.

Отец одобрительно хмыкнул, и лишь после этого Райлен выпустил мою ладошку из горячего плена.

О Богиня! Когда же кончится этот проклятый бал?!

– Соули! Соули, дорогая, просыпайся!

О Богиня! Опять?!

Я натянула одеяло повыше, зарылась носом в подушку, но это не помогло. Матушка, не стесняясь, уселась на постель и возвестила:

– Соули, ты даже не представляешь, что случилось!

Да, именно. Более того – я и не хочу представлять! Я спать хочу. Очень! Потому что из Вайлеса вернулись только на рассвете, а сейчас, кажется, немногим больше полудня.

– Нет, ну ты послушай, что пишет госпожа Флер! – не обращая никакого внимания на мои стоны, заявила мамулечка. И начала зачитывать: – «Дорогая госпожа Далира! Спешу сообщить удивительную новость! Вы, конечно, помните вчерашний скандал с сыном господина Данреда, с господином Дандом? Так вот, по слухам, сразу после бала наш новый штатный маг и, возможно, ваш будущи… хм… – тут родительница закашлялась, а я окончательно проснулась, – …новый штатный маг поехал в поместье господина Данреда и настоял на осмотре господина Данда. И знаете что? Он обнаружил магическое вмешательство! Я точно еще не знаю, но из того, что удалось разведать, на господина Данда было наложено заклинание, которое заставляло пьянеть от пары глотков вина. Господин маг сказал, что заклинание относительно свежее и, видимо, было наложено на господина Данда перед его отъездом домой. То есть кто-то из жителей Дойлерстра…»

– Жителей чего? – нахмурилась я.

– Города, где господин Данд проходил военную службу, – любезно пояснила мамочка и тут же продолжила: – «…кто-то из жителей Дойлерстра (а мы с госпожой Дюи уверены, что не жителей, а жительниц!) хотел сделать так, чтобы господин военный не смог жить дома и вернулся! Ведь род господина Данда имеет виноградники и винодельню! А владеть винодельней и не пить вина – совсем невозможно!»

– О Богиня! – простонала я и безвольно откинулась на подушки.

А госпожа Далира продолжала читать:

– «Мы с госпожой Дюи думаем, что в глазах общества господин Данд будет оправдан! Так что, если вы с господином Анрисом против кандидатуры господина Ра…», а на этом все! – вдруг сообщила мамулечка и вскочила.

Но я услышала достаточно, чтобы издать новый протяжный стон. За что?! Неужели госпожа Флер не понимает – мы с Райленом не пара!

– Он тебе нравится? – спросила мамулечка доверительным шепотом. Знаю, о родителях так говорить нельзя, но все-таки… слабоумие госпожи Флер заразно, да?