Время перемен - Евгений Адгурович Капба

Одолжив у Оливьера мощную подзорную трубу, Рем разглядывал знакомую гавань, и поселок, состоящий сплошь из новых домиков, которые радовали глаз свежеоструганными досками стен и не успевшими порасти мхом и лишайником крышами.

Увидеть какие-нибудь мало-мальски крупные суда в гавани не удалось — или их вытащили на берег для килевания, или все местные гёзы отправились на поиски наживы к побережьям воюющих герцогств. А вот людей в рабских ошейниках, которые таскали тачки с камнями и вёдра с глиной и известью видно было очень хорошо. На мысу строили форт — компактную крепость с одной квадратной башней и крепкими стенами. О высоте будущего укрепления можно было только гадать — строительство находилось на стадии далекой от завершения.

— Причаливаем, отсекаем мыс, освобождаем рабов… — обозначил Рем. — Кораблей на воде у них нет, так что стрелки с надстроек смогут удержать гёзов от попыток ударить нам в тыл.

Зачем придумывать каждый раз новые хитрые планы, если старые работают безотказно? Оливьер скупо кивнул, и отправился к своим людям. Две дюжины десанта, еще дюжина лучников и арбалетчиков на надстройках — этого должно было хватить, чтобы реализовать первую часть задумки.

Каракка, шокируя местных, шла против ветра с полными парусами. Гавань тут была глубокая — это Аркан помнил с первого визита на Кон Ките, так что необходимости спускать шлюпки на воду не было — «Каракатица» ударилась кранцами о причал, и на его дощатый настил попрыгали воины.

— Кто дозволил? — кинулся навстречу возглавлявшему своих людей толстый гёз в штанах пузырями и с абордажной саблей на поясе. — Из какой команды? Кто капитан? Кон Ките — вотчина командора Зипелора!

— Командору Зипелору — мое почтение! — рявкнул Рем, и, воздев меч к небу, мощным ударом сверху вниз развалил гёза от ключицы до паха. — Бар-ра!!!

Ощущение дежа вю осталось где-то на краю сознания — примерно так же они брали порт под руководством Разора что-то около тысячи лет назад.

— Бар-ра! Бар-ра! — такая удаль молодого сюзерена пришлась дружинникам по нраву.

Свирепые бойцы, подхватив его клич, ринулись вперед по пирсу, сбросив в море и заколов немногочисленный патруль, который вышел встречать странный корабль.

* * *

Нынешний Кон Ките представлял собой жалкую тень разрушенной мятежными гребцами базы. Многолюдством и изобилием тут и не пахло, остров представлял собой мастерскую пополам со стройплощадкой: кто-то решил вложить деньги и силы в этот клочок суши, но располагал при этом довольно скромными ресурсами.

Аркан оглядывал дощатые домишки и бараки, склады, коптильни, пекарни, сушилки и мастерские. Кон Ките превращали в центр производства припасов для флота. Популярские владетели и нобили из торговых городов Северо-Востока решили закрепиться на архипелаге всерьез, покончить с пиратской вольницей? Воистину — время перемен… Но на это было пока что наплевать: следовало разобраться с остатками сопротивления и освободить рабов.

Население острова, как выяснилось, состояло из трех неравных частей. Полсотни гёзов-надсмотрщиков тиранили и принуждали к работе около полутора сотен рабов, которые трудились под руководством нескольких специалистов-популяров — ремесленников и инженеров.

— Я — благородный баннерет Рем Тиберий Аркан, сын Тиберия Аркана Старого и внук Тиберия Аркана Безумного! — выкрикнул аристократ, выдергивая меч из грудины мертвого надзирателя. — Я пришел на Кон Ките во второй раз! И видит Бог, после первого нашего сюда визита гёзы до сих пор не оправились… Зачем я пришел? За вами, маэстру! У меня есть деньги, корабль, оружие, но — нужны верные люди, которые готовы сейчас с оружием в руках отстоять свою свободу, и отплатить мне службой за шанс обрести ее! А? Ну-ка, все, кто знает с какой стороны браться за меч и не побоиться обратить его против своих угнетателей — идите сюда, а все кто боиться смерти больше, чем долгих лет под плетью надсмотрщика — идите к черту!

Из небольшой толпы в двадцать или тридцать человек первым к Аркану шагнул тощий чернявый парень — и глядя на него Рем даже вздрогнул. Они были похожи как братья! Ну да, невольник казался поуже в плечах, чуточку пониже ростом, в шевелюре мелькала ранняя седина, да и глаза были не темными, аркановскими, а ярко-голубыми.

— А записывай меня в свою команду, бла-а-ародный баннерет! Дай мне меч, и кусок хлеба, и глоток вина — и тогда уж я покажу, как умеют драться на Юге! — он тряхнул головой и оглядел своих товарищей по несчастью. — Орра, а вы что, и дальше собираетесь терпеть, как над вами измываются эти ублюдки? Шимус, Коннор! Не стыдно вам?

— Но, Патрик… Он Аркан!

— Да хоть сам черт! Свобода, орра!

И два таких же худющих жилистых молодых человека шагнули вперед:

— Дайте и нам оружие! За свободу, на погибель гёзам!

Последовав примеру орра-южан в ряды дружины молодого Аркана вступили еще полдюжины человек. Каждый из них получал клинок — в основном широкие фальчионы, какими были вооружены надзиратели, и факел.

— Пусть Кон Ките горит, и пусть на других островах увидят пламенный привет от Аркана! Бар-ра! — крикнул Оливьер и выросший численно отряд под черным знаменем, с которого скалился Красный Дэн, устремился к поселку.

* * *

Надзирателей выловили и перебили за пару часов. У них не было шансов — застигнутые врасплох, гёзы не успели объединиться, и были разгромлены по частям — прямо на рабочих местах. Кое-где, например в коптильне, увешанной морской рыбой, рабы едва увидев освободителей, в числе которых были и их товарищи по несчастью, сами нападали на своих мучителей. Двоих самых ублюдочных гёзов невольники до смерти забили копченой рыбой!

Специалистов, не замаравших себя жестоким отношением к рабам, заперли в развалинах молельного дома, хотя кое-кто из них не избежал побоев. Бараки, склады и домишки горели, всё ценное движимое имущество и продовольствие перетаскивали на корабль те из рабов, которые в силу робости или по иным причинам не рискнули примкнуть к команде «Каракатицы» и поддержать мятеж. Они должны были остаться на острове — ожидать хозяев.

Новых дружинников приводили к присяге — точно такой же, как и у остальных. Даже подъемные Рем выплачивал тут же, у трапа каракки, но при этом доля в добыче полагалась только со следующей схватки. Помимо трёх орра-южан, проявивших себя в бою как бесшабашные удальцы, и их товарищей со стройки, значительную часть пополнения составили рабы-коптильщики. Бывшие обездоленные бродяги без роду и племени, попавшие в лапы к вербовщикам где-то на просторах Запада, они в появлении на острове молодого Аркана увидели Божий перст, и намеревались использовать этот шанс изменить свою жизнь.

Наотрез отказались служить в дружине бывшие военные моряки — оптиматы, хотя с надзирателями они сражались яростно.

— Берите какой угодно баркас и катитесь к черту! — убивать этих людей или заточать их в трюме Рему с души воротило.

А еще — они могли рассказать кому следует о его подвигах. Сам факт, что младший Аркан снова громит Низац Роск и набирает дружину, должен был отвлечь часть сил дю Массакра и Закана от войск отца и Децима. А там и Разор с вольной компанией подтянется…

— Мы потеряли троих, но набрали двадцать восемь человек! — отрапортовал Шарль, получивший временную должность сержанта. — Что, маэстру баннерет, теперь наведаемся на Сэн Ракё?

Рем задумался. С этой волшебной дудкой можно было провернуть подобный фокус, но велик был риск наткнуться на боевые галеры гёзов! И если в открытом море «Каракатица» легко ушла бы от них, то в гавани…

— Не стоит искушать судьбу. Мы еще вернемся сюда в силах тяжких, и не оставим от этого рассадника пиратства камня на камне… Но это — дела будущего. А сейчас — курс на восток, маэстру!

Ирвинг на сей раз выдул из дудки развеселую кесарянку — на его запястье уже болталось с десяток заколдованных Сибиллой ниток, и репертуар мелодий постоянно расширялся. Паруса наполнились волшебным ветром, и «Каракатица» мчалась к горизонту, оставляя за собой пепелище и берег, полный виселиц, на которых в полном соответствии с аркановской привычкой болтались мертвые тела гёзов с табличками, где крупными буквами были написаны их преступления. «РАБОТОРГОВЕЦ, ИСТЯЗАТЕЛЬ, ПИРАТ…»

Рем замер на корме, пытаясь представить, как скоро снова увидит эту гавань, и какие обстоятельства будут этому сопутствовать. Получалось не очень: в голове после скоротечного боя было пусто, да и мышцы слегка ломило от усталости.

— А-хм, вот еще, маэстру баннерет… — один из сержантов-абордажников — Шарль — терся рядом. — Там этот, Патрик Доэрти, всё