Техническое задание - Сергей Плотников

Знакомый звук – как частые удары кувалдами по рельсе – заставил меня скорчиться под Ирис совершенно самостоятельно. Старая хохма, что «капля никотина убивает лошадь, а хомячка разрывает на куски» была как никогда актуальна: одно попадание неважно в какую часть тела – почти стопроцентная смерть! И для Ирис тоже – на двоих одного снаряда хватит. Правда, действия БИУС стали для меня понятны почти сразу же: очередь перечеркнула дом, за которым я выбрал позицию, и вниз посыпались куски кирпича, кровли и осколки стекла. Проклятье! Страшно было до безумия – гораздо сильнее, чем после того, как меня чуть не пристрелили. Ужасное состояние – можно только лежать и молиться, чтобы следующий снаряд был не в тебя. Затрудняюсь сказать, сколько всё это продолжалось: те же несколько секунд, скорее всего. В какой-то момент пушки замолчали, а гул двигателей и свист лопастей приблизился, словно вертолёт оказался над моей головой… А потом Ирис резво откатилась в сторону, вскидывая автомат.

«Восьмёрка» обнаружилась не над головой – медленно и боком к нам поднималась с открытым десантным люком чуть дальше того места, где приняли бой пассажиры вездехода Анны. Автомат в руках андроида пролаял-проревел длинной очередью на полмагазина, сыпанув жёлтыми гильзами: у человека в руках ствол должно было увести вверх, у «цветка» даже не шелохнулся. А винтокрылая машина словно запнулась о воздух, неловко качнулась, кренясь – и рухнула-соскользнула вниз. Удар – неожиданно негромкий – и неожиданная тишина. Ирис, оглянувшись на меня, чётко поменяла магазин – и легко перепрыгнула через забор. Не знаю, что на меня нашло, не иначе как просто испугался остаться один, – но я подхватил своё оружие, так и пролежавшее весь бой под стеной – и рванул за ней.

* * *

Никогда бы не заподозрил за собой способность с ходу преодолеть двухметровый забор. Однако факт: видимо, уровень адреналина в крови после пережитого обстрела перешёл какой-то порог, и организм задействовал те самые «скрытые резервы», про которые так модно было писать в жёлтых газетёнках в девяностые на моей покинутой ныне Родине. Я уцепился за верхнюю кромку, подтянулся на руках, не чувствуя собственного веса, одновременно отталкиваясь ногами от опорного столба – и спрыгнул на уличный асфальт, не притормозив, без малейшего опасения как минимум отбить ноги. И даже автоматом нигде не зацепился.

Мне показалось, что проделал я всё это очень быстро, практически сразу за подопечной – однако андроид обнаружилась далеко впереди, у самого вездехода. Я увидел, как «цветок» ударом приклада в шею сзади сбила с ног одного из захватчиков – и легко вспрыгнула на крышу броневика. Похоже, под прикрытием огня с вертолёта шестёрка преследователей воспользовалась ситуаций, чтобы добраться до пассажиров транспорта Анны. Пилот щедро рассыпал смерть с предельно малой высоты, проходя над улицей: дома с «моей» стороны улицы были все в дырах от снарядов, крыши и стёкла побиты. Досталось и потерявшей ход машине принцессы: камуфляжный борт транспорта напоминал кухонную тёрку для овощей, а от пулестойких стекол не осталось и следа. У меня перед глазами словно отпечаталась эта картинка – пустая улица, залитая странным светом, не дающим теней, побитые дома, машина-импровизированная баррикада, пара тел перед ней и Ирис, уже запрыгнувшая на её крышу… Потому что в следующую секунду ночь вернула свои права.

– Р-раф! Раф! Раф-раф-раф-раф! – Вырывающееся при каждом выстреле «собаки» пламя показалось мне похожим на диковинного ночного мотылька, только не летевшего на свет, а самостоятельно светящегося… Бредовое и неуместное сравнение не помешало рухнуть на асфальт улицы и откатиться в сторону: действия из «тактики огневого контакта в городе», знакомые по двум «наставлениям» (для армии и для спецназа) и по многочисленным наблюдениям как на записях, так и вживую, выполнились как бы сами собой. Под огнём необходимо уменьшить площадь поражения – залечь, потом – найти укрытие или, если его нет, просто сместиться в сторону от места, где противник видел тебя в последний раз. А потом… Да, а потом судорожно схватиться за планшет. В который раз уже. Убей – не помню, когда я успел его всунуть в карман халата, даже – до начала обстрела с вертушки или после?

Наивный. Я наивный. Картинка на экран шла, только понять, что происходит, не говоря уже о том, чтобы вмешаться – просто не успел. Единственное, что я сразу разобрал по термограмме – с обратной от меня стороны машины шла жестокая рукопашная схватка. Упавшая тьма заставила противников на миг замереть, а «цветку» – расстрелять цели, как мишени в тире – практически в упор. Причем, в отличие от меня, БИУС сумел не потерять в мешанине ещё живых и уже мёртвых тел Мамедову – её силуэт по-прежнему был обведен жёлтым. И она была жива. Одна – в окружении погибших и умирающих. И только тут до меня дошло, что же я натворил.

>Отчет о выполнении тактического боевого задания:

>Основные результаты:

>Групповая цель смешанного состава (живая сила (10) и техника (1)) успешно распознана и уничтожена.

>Результативность 100 % (контроль/повтор не требуется).

>Эффективность 74 %.

>Сопутствующие потери: 0.

>Полученные повреждения (список): отсутствуют.

>Дополнительные результаты:

>Алгоритм работы с автоматическим оружием расширен и дополнен.

>Кинетическая модель для ручного оружия «АФ-92б» дополнена.

Я встал, тяжело опираясь на ствол автомата, уперев приклад в дорожное покрытие и едва не выронив планшет. Бег, прыжки и перекаты не прошли даром, но боль и слабость оставались где-то далеко на заднем плане, словно существовали в другой реальности, отдельно от меня. Боже. Что. Я. Наделал.

Первые шаги по направлению к машине принцессы – тому, что от неё осталось – я проделал «на автопилоте»: нужно было что-то делать – и я пошёл. Попадания пушечных выстрелов что-то подожгли в броневике-вездеходе, и некоторые пробоины тускло алели, служа своеобразным ориентиром в темноте. Очень хотелось сказать себе: да это просто дурной сон, такого просто не могло произойти… вот только что-то затянулся он, этот сон. Лечь бы прямо здесь и отрубиться, уснуть, а проснуться в своей постели в «Каменном цветке», а проснувшись – долго умываться холодной водой, постепенно забывая ночной кошмар. А потом на второй день, на практику…

– Егор, это ты? – Раздался слабый и какой-то надтреснутый голос Мамедовой из-за внедорожника. Мир, медленно «уплывающий» от меня куда-то в сторону, рывком вернулся на место: в нос ударила вонь сгоревшего пластика, нагретого металла и знакомый запах разлитой крови вперемешку с нечистотами. Сам не заметил, как дошёл.

– Света? – Ночная прохлада, запахи, звезды над головой и тихий треск пламени внутри ещё недавно бывшей машиной стальной коробки в который раз напомнили мне, что ещё ничего не закончилось. В голове пронёсся настоящий ураган мыслей: про то, что «френдли файр[67]» на войне обычное дело, пусть об этом и не принято говорить, что несмотря на результат вмешательства Ирис, я спас одноклассницу, что где-то там, в ночи осталась лежать без сознания ещё одна шестнадцатилетняя девушка, лишившаяся в эту страшную ночь родителей, что я, по сути, ничего и не мог сделать… Усилием воли смяв и выкинув из головы всю эту… неуместную мыслительную активность, я сосредоточился на текущем. Впрочем, отметив краем сознания, что в упавшей темноте Мамедовой всё равно не разобрать, кого убили напавшие враги, а кого пристрелила «цветок» с крыши. Вот и хорошо… – Как ты меня узнала?