Око василиска - Маркус Кас

— Там нужно… — взялся объяснить мне принцип действия барон, но я отмахнулся.

Уж с чем, а с такой мелочью любой артефактор разберется. Я оставил эту компанию дружно придумывать подходящую версию произошедшего, а сам вернулся к хранилищу.

Нужно было восстановить защиту зала и добавить несколько неприятных сюрпризов для непрошенных гостей.

Пока у меня был прилив сил из-за взятия ранга, стоило поторопиться.

Охранную сеть я просто восстановил в изначальном виде. Пусть она и была разрушена, но прошло совсем мало времени и плетения всё ещё можно было считать. А, чтобы подстраховаться от магии смерти, её же я и использовал. Встроил по зеркальному принципу, кто попробует ею воздействовать — получит удар двойной силы в ответ.

Добавил ещё пламенной стихии, благо накопитель я меня с собой был. Гореть тут нечему, кроме взломщика. Если у злоумышленника окажется защитный стихийный амулет, то всё равно хорошо подпалит, столько я влил огня на такой случай.

Жаль, у меня пока не так много возможностей, но несколько неприятных сюрпризов я подготовил. Главное разнообразие и фантазия, тогда и малыми силами можно сделать мощное оружие.

Расскажет ли призрак о бастарде, меня уже не волновало. Это их семейное дело. Моё дело — остановить озлобленного отпрыска.

Я сделал всё, что смог и выложился полностью. Только после взятия ранга такое и возможно. Но мне было не жаль потраченной силы. Сам сломал, сам починил и сделал лучше. Тем более с эфиром мне предстояло хорошенько поработать в ближайшее время, так что не страшно.

Целых двух призраков воплощать — вот это подарок судьбы! И чего их так Видящие не любят. Ко всем можно подход найти. Иногда, конечно, силовой. Но можно же.

Закончив, я заглянул в кабинет. Кусовы негромко беседовали. Живой барон сидел в своем кресле, измотанный беспокойной ночью. Призрачный барон стоял рядом, сложив руки на груди. Отчитывал, судя по позе.

Я попрощался с ними и вышел из здания.

На улице меня встретил Заужский. Он стоял у подножия лестницы и крутил в руках свой блокнот, словно не знал, что с ним делать.

— Вас подвезти? — неожиданно любезно спросил он, указывая на свой служебный автомобиль.

— Буду весьма признателен, — согласился я.

По пустому городу мы добрались очень быстро, помимо отсутствия транспорта, попали в зелёную волну светофоров и промчались по всему Каменноостровскому проспекту без единой остановки.

Притормозив у ворот особняка, жандарм с надеждой попросил:

— Ваше сиятельство, предупреждайте о своей работе местный участок жандармерии. Себе же время сбережете. Знаете, я пойду вам навстречу и всё спишу на случайность, замыкание магической системы или подобное. Но на будущее — предупреждайте, хорошо?

Я вежливо промолчал и выбрался наружу, наклонившись к открытому окну.

— Лаврентий Павлович, возвращайтесь на Петербургский остров, тут спокойнее всего, — на прощание сказал я.

Пристав наградил меня пристальным взглядом — решал, подшучиваю я над ним или нет. Но я от чистой души говорил, уже где, а рядом со своим домом я не позволю происходить ничему плохому. Точнее, совсем скоро за этим будет следить горгулья.

Заужский, так и не решив, верить ли мне, неуверенно кивнул и уехал.

Я ещё какое-то время постоял на пустой полутемной улочке и послушал стрекотание сверчков. Погладил львов по головам и отправился отсыпаться.

* * *

Проваляться в постели до обеда мне не удалось. Сначала ранним утром меня вырвала из сладкого сна Настасья, которая пришла прибраться. Девица, к счастью, больше не вопила, но вынудила открыть один глаз и промычать нечто невразумительное.

Но только я снова крепко уснул, как от ворот засигналила машина. Я закрыл голову подушкой и едва меня отключило, как кто-то начал трясти за плечо.

— Молодой господин! — голос Прохора лишил последней надежды на заслуженный отдых. — Там это, к вам приехали-с.

— Нет меня, — простонал я.

— Ну как же нет? Если вот вы, — не сдавался слуга и продолжал трясти. — Там без вас никак, барин. Лично в руки, говорят.

Пришлось выбираться из уютной кровати, быстро умываться и спускаться вниз.

Солнце так жизнерадостно светило в глаза, что я не видел, кто приехал, пока не дошел до ворот. И с удивлением узнал колоритного персонажа, однажды доставившего мне заказ от Батиста.

Только теперь фургон был совсем другой, обозначенный как «доставка ценных и хрупких грузов по всей столице и не только». Да и здоровенных крепких парней сейчас было трое.

— Доставочку примите, господин хороший! — так же, как и в прошлый раз, хитро выпалил он и сунул мне какие-то бумаги.

Впрочем, раз уж Жаныч сотрудничает с Новгородским, то и «служба доставки» у них закономерно одна. А может для подобных дел она вообще единственная.

Я забрал бумаги, которые мне были не особо нужны, и заглянул под тент.

Статую надежно упаковали во столько слоев ткани, что разглядеть её было невозможно. Но судя по силуэту крыльев — вроде та самая.

— Куда нести прикажете? — пробубнил один из здоровяков, видимо главный.

Долго я не раздумывал и показал нужное место. Ангел из усыпальницы отлично дополнил пейзаж возле уличной трапезной, что я устроил у пруда. Там статуя не будет видна практически ниоткуда с улицы, да и от дома.

Трое силачей справились с трудом, всё же весило вместилище духа княжны прилично. Я ощущал у них какие-то амулеты в карманах, наверняка усиливающие.

Не пожалел чаевых за срочную и бережную доставку, и поинтересовался:

— А визитной карточки у вас случаем нет?

Тип широко улыбнулся и ловким жестом извлек из кармана карточку, протягивая её мне. Лаконичная белая с номером и краткой подписью «перевозки».

— Только скажите, что требуется дополнительная услуга страховщика, — разъяснил он мне.

— Благодарю, — я запомнил и убрал карточку в карман.

Всякое в жизни может пригодиться. Что-то мне подсказывало, что такие услуги мне вполне могут понадобиться. Лишним не будет.

Фургон уехал, трясясь на мощеной дороге, а я отправился завтракать.

В этот раз патриарх присоединился, но выглядел неважно. Тоже не высыпался, судя по зевкам, которые он воспитано прикрывал утренней прессой.

— Как там Митрофан Аникеевич? — поинтересовался я.

— Знаешь, Александр, — дед отложил газету в сторону, старательно её приглаживая. — Скажем так, иногда лучше, чтобы легенда ею и оставалась.

Я сдержал смешок. Скорее всего знаменитая родовая черта Вознесенских, а именно исключительное упрямство, слегка остудила восторг от встречи с предком.

— А что пишут? —