Жестокие игры - Джоди Пиколт

— Ты о чем?

— Например, пожар. И травля этого парня, который работает у нее.

Джордан укрылся за газетой, но Селена вилкой приподняла ее край.

— Эй! — позвала она. — Ты обо мне забыл? У нас свидание за завтраком.

— Дай мне отдохнуть.

— Не мучай меня. Что это за история с парнем, который здесь работает?

Джордан швырнул газету на стол. Она была раскрыта на страничке редактора, где огромным шрифтом было напечатано обращение к «нежелательному элементу», который недавно переехал в город. Селена пробежала глазами короткое послание, суть которого заключалась в том, чтобы вывалять Джека Сент-Брайда в дегте и перьях и вывезти из города.

— А что он сделал? Ограбил банк?

— Изнасиловал несовершеннолетнюю.

Селена взглянула на Джордана и присвистнула.

— Что ж, нельзя винить общество в том, что оно хочет себя защитить. Если хочешь знать мое мнение, в этом суть закона Меган.[4]

— В то же время складывается предубежденное отношение к человеку, который вынужден становиться на учет. Если общество будет судить о человеке по его прошлым деяниям, как же оно сможет смириться с его присутствием?

Селена заглянула под стол.

— Что, черт возьми, ты вытворяешь? — удивился Джордан.

— Просто удостоверилась, что ты не оседлал своего любимого конька. Тебе прекрасно известно, что люди, совершившие преступления на сексуальной почве, совершают их повторно. Как бы ты запел, если бы он, скажем, охотился за пятнадцатилетними мальчиками?

— Рецидивисты, — сказал Джордан, снова разворачивая газету, — дают нам работу.

Селена опешила.

— Это, наверное, самые жестокие слова, которые когда-либо слетали с твоих уст, Макфи. Хотя я от тебя всякого понаслушалась.

— Да? Адвокаты защиты и должны быть жесткими. Так легче оправдывать самые худшие ожидания.

Но Селена не попалась на эту удочку. Она считала, что Джордан мягкий и ранимый, слишком ранимый. Еще бы ей не знать, если именно она разбила его сердце!

— Брось! — убеждала Джилли. — Что он нам сделает? Нападет прямо у стойки?

Стоявшая рядом с ней Мэг украдкой поглядывала на неоновую вывеску над головой. «Р» всегда горела не так ярко, как остальные буквы. Она вспомнила, как несколько лет назад смеялась над этой вывеской, потому что ей казалось необыкновенно смешным назвать закусочную «Пиятного аппетита!».

— Отец меня убьет, — сказала Мэг.

— Он ничего не узнает. Брось, Мэгги! Ты будешь прятаться за спинами, когда все сражаются с драконом, или предпочтешь сама держать меч?

— Это с какой стороны посмотреть. Каковы у меня шансы сгореть заживо?

— Если он начнет приставать, я самоотверженно закрою тебя грудью.

Мэг покачала головой.

— Я не хочу, чтобы он даже знал, как я выгляжу.

— Ради бога, Мэг, при чем здесь он? Я просто хочу пить. Может быть, он даже не выйдет из кухни. Повидаем эту сумасшедшую Эдди, выпьем молочный коктейль и уйдем.

Мэг медленно отступала.

— Прости, Джилли. Папа мне запретил.

Джиллиан сжала кулаки.

— Мой тоже! — И крикнула Мэг в спину: — Отлично! Как хочешь!

Разочарованная Джиллиан толкнула дверь закусочной. Там было практически пусто, только за кассой, разгадывая кроссворд, сидел старый пердун. Она уселась за столик и нетерпеливо постучала ногтями по столешнице.

Через несколько секунд показалась Эдди.

— Что тебе принести?

Джиллиан презрительно окинула ее взглядом. Она даже не понимает, насколько жалкое существование влачит в этом никчемном городишке! Она работает здесь и здесь же умрет. Эта женщина явно неудачница. Кто еще заглядывает в свое радужное будущее и думает: «Однажды я стану официанткой без всяких перспектив на перемены»?

— Молочный шоколадный коктейль, — заказала Джилли и краем глаза увидела, как из кухни вышел Джек.

Он ее не заметил.

— Хотя, кажется, я не голодна, — пробормотала Джиллиан и вышла следом.

Ярко светило солнце. Она споткнулась, когда шла вдоль забора, за которым стояли зеленые мусорные контейнеры. Где-то там был Джек. Она услышала лязг металла и шуршание, когда в бак посыпался мусор.

Джилли прикусила нижнюю губу, чтобы она порозовела, расстегнула жакет, а потом молнию на коротенькой хлопчатобумажной рубашке, чтобы видна была ложбинка на груди, подошла к воротам и стала ждать.

Через минуту Джек заметил ее и отвернулся.

— Привет, — окликнула его Джилли, — чем занимаешься?

— Катаюсь на лыжах в Альпах. Разве не видно?

Джиллиан заметила, как напряглись его мускулы, когда он поднял очередной пакет с мусором. Она представила, как он пригвоздит ее к земле, сжав руками запястья. Крепко-крепко. Интересно, той, которую он изнасиловал, хотя бы чуточку понравилось?

— Внутри кормят намного лучше, — сказал Джек.

— Я не хочу есть.

Боже, какие синие у него глаза! Она таких сроду не видела. Глубокие, чистые и прозрачные. Для таких глаз должно быть определение: Джекосиние, например, или…

— Тогда зачем ты сюда пришла?

Джилли опустила ресницы.

— Разумеется, чтобы покататься на лыжах.

Он покачал головой, как будто не мог поверить, что она на самом деле стоит перед ним. Это придало ей решимости.

— Держу пари, в детстве ты подталкивала крабов на пляже, чтобы заставить их двигаться быстрее, — сказал Джек, — и не боялась, что они могут тебя цапнуть.

— На что это ты намекаешь?

— На то, что ты привыкла прятаться за папочкину спину, Джиллиан, — просто ответил Джек.

Ее глаза потемнели, в ней боролись обида и ярость. Джек повернулся, чтобы уйти, но Джиллиан преградила ему путь. Несколько неловких секунд они словно танцевали друг перед другом: Джек не желал даже мимоходом коснуться ее, Джиллиан не хотела его отпускать.

— Джиллиан!

При звуке чужого голоса оба отпрянули. Из-за угла показался Уэс Куртманш.

— Что-то подсказывает мне, что твой отец не обрадуется, если узнает, что ты здесь стоишь.

— Что-то подсказывает мне, что ты мне не отец! — вспылила Джиллиан. Но отступила, давая Джеку пройти.

— Идешь домой, да? — спросил у нее Уэс.