Духов день - Василий Анатольевич Криптонов

а почему нет? Три урожая — не мышь чихнула. Покойникам без разницы, а живые голодать не будут. Как по мне, выбор очевиден.

— Вы меня утешили, — Зинаида Поликарповна повеселела.

Подойдя к дому, я осмотрел двери и окна.

Хорошие. Добротные. Следующую ночь точно выстоят, а больше мне, надеюсь, не понадобится.

— На чердак подняться можно?

— Э-э-э, — озадачилась Зинаида Поликарповна.

Позвала управляющего. Тот проводил меня на второй этаж, а оттуда — к лесенке, ведущей на чердак. Осторожно спросил:

— Чем ещё могу служить?

— Ничем, всё. Дальше я сам.

Я поднялся по лесенке. На чердаке, как положено у домовитых хозяев, складировали штабелями всякий хлам. Здесь было темно и пыльно, свет пробивался через декоративные неоткрывающиеся окна на фронтоне.

Я, перешагивая балки, пробрался к окнам. Стёкла тоже покрыты слоем пыли — неудивительно, в общем-то, кому в них тут смотреть? Но, тем не менее, обзор отличный, кладбище просматривается как на ладони.

— Ха, — только и сказал я.

Пять разрытых могил находились не в центре кладбища, ближе к краю. Зато грядки-лучи дальними своими краями образовывали едва ли не идеально ровную окружность. С центром — в том месте, где находились разрытые могилы.

Вряд ли крестьяне-огородники шарили в геометрии. И вряд ли вообще задумывались о том, что делают. Просто разбивали грядки на плодородной почве — стараясь занять всё доступное пространство. А на земельке-то, очевидно, прут как не в себя не только всходы. Вурдалаки тоже норм получаются, нажористые… Н-да.

Даже странно, что никто эту особенность не обнаружил раньше. Хотя, с другой стороны — как бы заметили? Чтобы заметить, нужно смотреть сверху, вот как я сейчас. Ну и хотя бы примерно понимать, что ты ожидаешь увидеть. А если ты крестьянин, не поднимающий глаз от земли, или, наоборот — Зинаида Поликарповна, которой эта земля до сиреневой звезды, то ясный день, ничего не заметишь.

Разглядел я и ещё одну особенность. Разрытые могилы располагались точно на прямой линии, которую можно было бы прочертить на направлении «кладбище — барский дом». Самая дальняя отсюда могила — князя Ипполита Апраксина, того самого недавно почившего супруга. То есть, выглядело это так, как будто Ипполит, поднявшись, запустил цепную реакцию. Одна за другой вскрылись ещё четыре могилы. Словно Апраксин, направляясь к дому, на ходу наращивал мощь своей армии. Обретал, так сказать, союзников.

— Молодец, — одобрил я. — Облегчил мне задачу!

Предсказуемость, всё-таки — офигенно удобная штука. Если её правильно употреблять, конечно.

Я присел на балку. Вздохнул. Эх-х, и жалко же родий! Запас-то, после мертвяков, образовался уже приличный, тридцать штук. Но ничего не попишешь. Для того, чтобы получить отдачу, сначала надо вложиться.

Я сконцетрировался. И открыл ещё один отсроченный Знак — Западня. Костомолка и Испепеление у меня уже открыты, но они жрут слишком много сил, которые мне ещё понадобятся — раз. А два — для чего переть на танке там, где достаточно пехоты? Что вурдалак, что упырь — твари среднего уровня, их и Западня должна удержать без проблем.

Знак открылся. Восемь родий улетело в неведомую даль. А я спустился с чердака и вернулся на кладбище.

Изобразил на дорожке, ведущей к дому Зинаиды Поликарповны, три Западни. Возвращаясь, увидел отряд деревенских тёток с лейками в руках. Строго сказал:

— Сегодня — без полива! Возвращайтесь.

— Да как же… — забормотала одна. — Жара ж какая стоит! Посохнет же всё!

— Ничего, за сутки не посохнет. А вот вы, если дальше пойдёте — можете. Дотла высохнете… Кру-гом! Шагом марш отсюда. И до завтра в огород не суйтесь. Если, конечно, жить не надоело.

Послушались. Развернулись, пошли обратно.

Я, насвистывая, двинулся к дому. Потом незаметно сошёл с тропинки и присел в стороне, за стволом дерева. Неужели зря жду? Неужели разум возьмёт верх над любопытством?

Не, куда там! Не прошло и десяти минут, как тётки бодрым шагом потопали обратно к огороду. Решили, видимо, что барин ушёл и больше тут не появится.

Хлопок. Визг. Ахи-охи, причитания.

В Западню влетела тётка, идущая первой. Остальные топтались возле окружающей её невидимой стены, дальше не пошли. Повезло, а то бы ещё одна Западня сработала.

— Ну? — подойдя, спросил я. — Убедились?

— Ваша милость! — тётки повалились на колени.

— Дальше будет хуже. Кто-нибудь ещё рвётся поливать огород?

Тёток как ветром сдуло. Осталась только та, что угодила в Западню. Залилась слезами:

— Ваша милость…

— Счастливо оставаться. Скучно не будет, не переживай. В полночь откроются могилы, из них полезет нечисть. Классно время проведёшь.

Я развернулся, чтобы уходить.

— Нет!!! — тётка побелела, как полотно. — Освободите меня, пожалуйста! Христом-богом, никогда больше…

— А с чего ты взяла, что я могу тебя освободить? Может, не я Западню поставил.

— А… Как же мне…

— Никак, я же сказал. Отдыхай, воздухом дыши. Тем более, что осталось недолго — вон, смеркается уже.

— Ва-а-аша ми-и-илость! — тётка залилась такими горькими слезами, что я понял — больше против техники безопасности в жизни не попрёт.

А если я сейчас уйду, её со страху и удар хватить может. Не молодуха, всё-таки.

— Ладно, фиг с тобой. — Я убрал Западню.

Тётка, почувствовав, что свободна, рванула прочь с такой резвостью, что вурдалак бы обзавидовался. Кстати, о вурдалаках…

Глава 18

Я обновил Западню.

Вернувшись к дому Зинаиды Поликарповны, приказал помещение никому не покидать до моего особого распоряжения. После чего поколдовал у крыльца ещё немного.

На улице к тому времени уже совсем стемнело. В доме зажгли свечи.

— А что вы будете делать дальше, Владимир Всеволодович?

Мы с Зинаидой Поикарповной сидели на диванчике в гостиной, романтично освещённые свечами.

— Дальше остаётся только ждать.

— Чего?

— Пришествия вашего бывшего супруга и его соратников. Мы это не пропустим, обещаю. Точнее, я не пропущу. Вам-то дожидаться нечего, можете спокойно ложиться спать.

— Ах, о чём вы говорите! Я даже глаз сомкнуть не смогу. — Зинаида Поликарповна повела плечами. — Хотя, стоит признать — ваше присутствие вселяет в меня отвагу. Особенно, когда вы находитесь так близко…

Она придвинулась ко мне, проникновенно посмотрела в глаза. Я решил не откладывать дело в долгий ящик. Обнял даму и поцеловал.

— Ах, — пролепетала Зинаида Поликарповна. — Право же, я сама не своя… Не знаю, что со мной… Никогда прежде я бы себе не позволила…