Вершители. Часть 2. Тайна Каменных людей - Евгения Кретова

– Енисея, ты меня слышишь?

Та кивнула. Прозрачная слеза медленно стекла по щеке:

– Я рада, что мы снова вместе, жаль, что для этого нам пришлось умереть.

Олеб улыбнулся:

– Нет, что ты такое говоришь?! Я еще собираюсь прожить с тобой лет триста, не меньше.

Енисея поднесла руку к его губам:

– Тш – ш – ш, не спорь. Ты, наверное, еще сам не понял, что ты умер. Такое бывает.

– Енисея, любимая, – Олеб показал на ребят, – посмотри, Катя, Истр с нами. Ярушка тоже. Не могли же мы все в один момент умереть.

Енисея печально потупила взор, и хотела что – то возразить, но вмешалась Катя:

– Енисея, никто не умер. Сюда привела вас я сама. Это никакой не навий мир, это… Я сама еще толком не поняла, что это, но это совсем другое место. Я побоялась, что Мара нас прикончит, поэтому не стала рисковать и притащила сюда, благо это единственное место, о котором стоит лишь подумать, как окажешься здесь.

Енисея, еще не веря тому, что слышит, дотронулась до теплых янтарных плит. В глазах мелькнула надежда.

– Так что, Олеб, ты жив? И батюшка мой – тоже?

Олеб озадаченно посмотрел на Катю:

– Я – то точно знаю, что жив, Могииню и батюшку твоего видел вот только что, тоже был в здравии. Не скажу, что в настроении хорошем, но жив…

Енисея села.

– Когда пошел весь этот черный туман, Ирминой устроенный, я шагнула за Ярушкой, не хотела, чтобы она исчезла в том черном дыме, что окружал нас. Но не нашла ее. Туман рассеялся, вас никого не было видно, только мой батюшка молился у трона Маары. Внезапно появился ты, Олеб, отец решил, что ты демон и бросился с тобой драться. Я встала между вами. А потом вижу, что ты мертв, убит моим отцом. И батюшка мой мертв. И из груди его торчит мой клинок! – она беспомощно посмотрела на Катю, перевела взгляд на Олеба, Ярушку. – Что же, мне привиделось все это?

Во время ее рассказа Ярослава встрепенулась:

– Бабушка Могиня еще жива? – она заметалась по залу. – Мне к ней надо, мне ее спасти надо! Катя! – кричала она все громче. – Как мне отсюда выбраться?! Мне назад надо!!!

Истр схватил ее за плечи и что было сил встряхнул ее:

– Опомнись! Ярослава! Что происходит?

Ярослава, оседая в его руках, с залитым слезами лицом, повторяла:

– Мне назад надо, Катенька, милая, мне бабушке помочь надо, не то убьют ее и не станет ее, как не стало моих батюшки с маменькой, моих братика с сестренкой родимых…

Ребята переглянулись.

– А с чего ты взяла, что они погибли?

– Я могилы их видела, и себя, старую, одинокую, – тихо отвечала она.

Катя присела рядом с ней на колени:

– Ярушка, это все наваждение. Это все неправда…

Ярослава подняла на нее искаженное болью лицо:

– Кать, там даты стоят… Родители мои и братик с сестренкой погибли позавчера, когда джунгары Тавду брали. Бабушка Могиня – сегодня.

Внезапная догадка осветила лицо Олеба.

– Истр, – обратился он к другу, – а что тебе мерещилось?

Истр немного растерялся. Он пожал плечами, поправил рубаху:

– Ничего мне не мерещилось.

– А о чем ты думал последнее время?

Истр покраснел до уровня «самый спелый помидор, сейчас лопнет», замялся. На помощь ему пришел Олеб, сам ответив на поставленный перед другом вопрос:

– Ты думал о Ярославе, так? – Истр нехотя кивнул и, нахмурившись, отвел взгляд.

– А ты, Енисея, не тревожилась ли о том, что твой батюшка и я передеремся, стоит мне вернуться со шкурой золотой козы? – Енисея медленно кивнула. – А ты, Ярушка, разве ты не боялась более всего потерять твоих близких, ведь ты не знаешь до сих пор, что с ними сталось после джунгарского нападения? – Ярослава, еще не понимая, к чему клонит Олеб, тоже кивнула.

– С вами еще одна девочка, – Олеб подошел к Аякчаане, та покраснела от неожиданности, так как все это время с любопытством его разглядывала.

– Меня Аякчааной зовут, я с Катей пришла из ее мира и ее времени, – представилась та, не вдаваясь в подробности их встречи – к чему они сейчас. – И мне представилось, что я иду по скользкому льду, кругом океан, а лед такой прозрачный, что видно на много метров вглубь. Очень страшно. И из воды вдруг выпрыгнул кит, разломав лед, и я оказалась на скользкой льдине, посреди океана. Но мне дедушка сказал, что это все лишь видение, что меня хотят напугать и запутать, и чтобы я подумала о том месте, где я была только что. Я подумала о черной комнате, той что с троном, и оказалась в ней. Но там все уже плакали, болели, а Катя словно замороженная стояла, а потом я видела, как она летала…

Олеб кивнул и встал напротив Кати, пристально на нее посмотрел:

– И, наконец, Катя, о чем более всего переживала ты и что ты видела в тронном зале?

Катя нервно сглотнула. Она почувствовала себя партизаном на допросе, но настороженные лица друзей, несчастные глаза Ярушки, заставили говорить откровенно. Кажется, она уже догадывалась, о чем хочет сказать Олеб.

– Узнав о том, что Ирмина – родная сестра Могини, я больше всего стала бояться, что Черный морок и мою душу захватит. Что я тоже могу стать его прислужницей.

– И что тебе привиделось там, в тумане, устроенном Ирминой? – прищурился Олеб. Ребята затаили дыхание.

– Я видела, как Ирмина пыталась завладеть моей силой, – твердо проговорила она. – Я ей сказала, что мы – родня, и она подумала, очевидно, о том же, о чем и я: что Светлый морок к ней может перейти.

– И?

– Он бы и перешел, если бы не голос, который сказал, что Сила – это всегда просто Сила, она не черная и не белая. Направление ей даем мы, с нашими мыслями и стремлениями. Хочешь нести добро – неси. Хочешь сеять зло – сей. Это только твой выбор, – ребята переглянулись, а Катя, не останавливаясь, продолжала, – и я сделала свой выбор еще там, в подвале Александрии, пообещав, что Силу Рода буду использовать только во благо, понимаете? Все решилось еще там! – она выдохнула. – И тогда я сама завладела ее силой.

Ребята снова переглянулись. Олеб, переводя взгляд с Ярославы на Енисею, подытожил:

– Выходит, вам, и в самом деле, виделся свой собственный страх: Кате – стать черной ведьмой, Ярушке – потерять семью, остаться одной, Енисее –что мы с твоим батюшкой поубиваем друг друга.

– А отчего же вам ничего не привиделось? – резонно заметила Ярушка.

Истр всплеснул руками:

– Да потому что мы только о вас и думаем последнее время! Ничего в голове больше не держится! То в яму угодите, то с удачей распрощаетесь и потом на каждой кочке и ступеньке спотыкаетесь!

– А я вообще только появился во дворце Маары, – добавил Олеб. – На меня все эти Ирминины фокусы не успели подействовать!