Посмертный портрет - Нора Робертс

– Вот и отлично. Значит, договорились… Последний вопрос: тебя в последнее время фотографировал какой-нибудь профессионал?

Надин посмотрела на снимки, лежавшие на письменном столе.

– На работе нас щелкают каждый год. Чтобы раздавать фотографии интервьюируемым для рекламы и вешать на местную Доску почета.

– Кто это делает?

– Выясню… Как ты считаешь, есть ли какая-нибудь связь между Хоуард и Сулу, не считая фотографий?

– Выясню. – Ева показала пальцем на дверь. – Макнаб ждет. Он поедет с тобой на Семьдесят пятый канал и вставит «жучок».

– Ты чертовски уверена в себе!

– Это точно.

Надин уже подошла к двери, когда Ева снова окликнула ее:

– Послушай, ты все еще трахаешься с тем типом в нарядном костюме?

– Вообще-то, когда мы «трахаемся», как ты изящно выразилась, я заставляю его снимать костюм.

– Дело не в этом. Я хотела сказать, что ты хорошо знаешь мужчин…

Надин повернулась и подняла идеально подведенную бровь.

– Достаточно, чтобы увлекаться ими, злиться и постоянно попадать впросак. А что? Неужели в твоем семейном раю возникли проблемы?

Ева открыла было рот, но тут же плотно закрыла его.

– Нет, ничего.

Она помахала Надин рукой, затем повернулась к столу и начала составлять отчет. Пусть Хастингс немного поволнуется. А она тем временем как следует подумает над вопросами.

Несколько минут Ева изучала список покупателей, которые за последние двенадцать месяцев приобрели дорогие фотоаппараты. «Он мог купить подержанную камеру, – думала она. – Или просто не зарегистрировать покупку. Плевать ему на гарантийное обслуживание».

Некоторое время Ева продолжала сравнивать списки, пытаясь найти ниточку между жертвой и подозреваемым. Но ее мысли были далеко отсюда. В конце концов она шумно выдохнула, топнула ногой, заперла дверь и с трудом поборола искушение позвонить Рорку. Разве она не оставила ему сообщение? Ева не слишком разбиралась в правилах супружеской жизни, но была уверена, что позвонить должен он.

Вместо Рорка она позвонила тому, кто хорошо разбирался в таких вещах.

– Что? Который час? – раздался в трубке заспанный голос Мэвис.

Ева услышала негромкий перезвон колокольчиков и невольно улыбнулась:

– Гм-м… Не знаю. Уже утро.

– Ага… Утро… Что случилось?

– Ничего. Извини. Спи.

– Все о'кей. – В голосе Мэвис послышалась тревога. – Соммерсет?..

– Нет-нет, с ним все в порядке. – По крайней мере, Ева на это надеялась, хотя сегодня к нему не заходила. – Но, разумеется, было бы хорошо, если бы ты заехала.

– Конечно. Бедняжка. Мы заскочим с Триной. Может быть, сделаем ему маску и немного подстрижем. Как ты думаешь?

Ева широко улыбнулась. Наверное, это было злорадство, но она представила себе Соммерсета, попавшего в сети Трины, и это доставило ей огромное удовольствие.

– Отличная мысль. Просто грандиозная. Именно это ему и требуется.

– А теперь говори, что с тобой случилось. Я же чувствую.

– Да нет, ничего.

– Я уже проснулась, а Леонардо пушками не разбудишь. – Мэвис громко зевнула. – Рассказывай.

– Сама не знаю… Наверно, все это глупо. Точнее, я сама дура. С Рорком творится что-то неладное, но он ничего мне не говорит. Он выгнал меня, Мэвис! Сначала обругал ни с того ни с сего, а потом выгнал из своего кабинета. Ты представляешь? В спальне не ночевал, а когда говорил со мной, то… В общем, паршиво.

Обиженная и сбитая с толку, Ева провела рукой по волосам.

– Может быть, по прошествии какого-то времени люди, живущие вместе, перестают радоваться друг другу? Наверно, это нормально, но… – «Никаких „но“!» – сердито подумала она. – Проклятие, обычно, когда я прихожу домой, он не может на меня наглядеться. А тут ничего подобного. Он не мог дождаться, когда избавится от меня!

– Вы с ним не ссорились? Ты не сделала ничего такого, что могло бы его рассердить?

Ева со злости пнула ножку письменного стола.

– Почему ты считаешь, что во всем виновата я?

– Я так не считаю, – серьезно сказала Мэвис. – Я просто исключаю возможности. Знаешь, семейная жизнь – такая же тайна, как и преступление. Изучая ее, тоже приходится исключать возможности и искать улики.

– Черт побери, если бы для таких случаев существовал полевой набор… – проворчала Ева.

– Он переживает из-за Соммерсета.

– Да, но это тут ни при чем. Я знаю.

– О'кей, знаешь. – Колокольчики зазвенели; очевидно, Мэвис задумчиво покачала головой. – Тогда, наверно, его достала работа.

– Может быть, но обычно он с этим справляется… Нет, тут что-то личное. Понимаешь, он окружил се стеной!

– О'кей. – Мэвис решительно тряхнула головой. – Если так, то эту стену нужно взорвать. Не принимай никаких отговорок. Долби и долби, пока он не расколется. Чего бы это тебе ни стоило. Женщины – мастера такие вещи, Даллас.

– Значит, я не женщина.

– Конечно, женщина! Только особенная. Думай об этом, когда будешь пинать его в зад. Допрашивай, пока не сознается. Расколи, а когда все выяснится, либо заставь его помучиться, либо утешь. Или вышиби ему мозги. Решишь сама.

– У тебя все получается так просто…

– Это действительно просто. Поверь мне. Потоп расскажешь, чем кончилось… Раз уж я проснулась, заставлю Леонардо покувыркаться, – усмехнулась Мэвис и дала отбой.

Ева тяжело вздохнула:

– О'кей. Список неотложных дел: закончить отчет, допросить подозреваемого, поторопить экспертов и патологоанатомов. Арестовать убийцу-маньяка. Закрыть дело. Пнуть Рорка в задницу. Пара пустяков…

Ссутулившийся Хастингс сидел у шаткого стола в комнате для допросов «С» и изо всех сил притворялся, что ему очень скучно. О том, что он ощущает жару, говорили только капли пота на висках.

Ева опустилась в кресло напротив и дружески улыбнулась:

– Привет. Спасибо, что заехали.

– Поцелуйте меня в задницу.

– Это очень соблазнительно, но боюсь, что столь личные контакты нам запрещены.

– Если вы пнули меня в яйца, то можете и поцеловать в зад.

– Я бы с удовольствием, но правила есть правила. – Ева откинулась на спинку кресла и покосилась на помощницу. – Пибоди, ты не принесешь нашему гостю воды? Тут жарко.

– Плевать мне на жару!