Проклятый трон - Ирина Зволинская

эту вынужден платить не только отец, но и сын, сполна чувствовал.

Ревность ли… к Валлии, к Холду, вот ведь злая ирония, совершенно здоровому, или к Фостеру. «Мой мальчик», так звал любимого внука император. И мальчик этот был единственным из живых, кого Александр действительно замечал.

Как бы то ни было, Юрий захотел империю уничтожить.

И Ральф отчасти это желание понимал.

Вероятно, его высочество догадывался о том, откуда дует «белый ветер». Только не счел нужным догадки подтвердить. А вот Холд, незаконный первенец Александра, горел той же страстью что и отец – любовью к империи. И мешал Юрию.

Маршал привез в столицу старшую из Бонков, и Александр, давно отошедший от дел, очнулся. Снова он включился в жизнь страны, снова ожил. И, как и много лет назад … не видел ничего и никого, а вот Холда, вернее его преданность империи, увидел. Он дал старшему сыну почти неограниченную власть, а Юрий … перехватил у Холда вторую пешку – Ральфа.

Маршал рассчитывал использовать младшего Бонка в качестве еще одного инструмента влияния на Александра, Юрий … поднял обожаемый Ральфом закон о высшей крови, и вовремя. Император, несмотря на все усилия Холда, окончательно потеряв интерес к власти, к жизни, к детям, умер. Бонк стал первым наследником молодого императора.

Умирал и Юрий, и после его смерти военные вынуждены будут присягнуть Бонку, и они присягнут. Во всяком случае, часть из них. Но даже если вдруг Ральф успеет подписать отказ от притязаний на страну в пользу Холда, давно назревающий раскол элиты станет неизбежен, империя развалится на множество частей. И поводом к этому в равной степени станет как смерть Бонка, так и его жизнь.

Белые тогда исчезли бы сами. Часть из них наверняка укрыли бы южане, в той же Новой Саксонии, Тедди как-то об этом обмолвился, именно так назвали бы оттяпанный от Валлии кусок земли с Юга. А головы радикалов саксонцы чуть позже бы подарили Холду, в качестве жеста уважения к новому главе Валлии, или что там останется от неё. Должны же убийцы Александра быть наказаны, в назидание, так сказать.

Как бы ни смешно это прозвучало, но в дело вмешались чувства. Сначала Юрий развлекался. Ему нравилось дразнить Ральфа. Злость, бессилие, почти ненависть, чистые эмоции – всё это веселило высочество и, да, отвлекало. Он играл в интерес к Бонку, но в какой-то момент, игра перестала быть игрой. Между ними двоими появилась связь, которая с каждым днем крепла больше и больше.

И лес… Все они были оплетены им, копошились внутри липких сетей. Всё запуталось … и не ясно, кто застрял больше… кто из них пауки, а кто приглашенные на обед мушки.

Ральф нашел среди гостей Лиз и направился к ней. Распорядитель объявил последний танец, Он улыбнулся и подал локоть собранной и натянутой, будто струна Элизабет.

Шаг. Поворот. Поклон, снова шаг.

Два года по острой грани, и любовь как адреналиновый наркотик. Они оба сунули голову в петлю, там, в храме. Теперь на одной чаше весов императора любовь к Бонку, на второй – ненависть к Валлии. Ральфу остается только ждать, что выберет Юрий.

Жалеть не о чем. Бонк улыбнулся, вспоминая перепуганное лицо Элизабет. Недоверие, ужас, и … надежду в её глазах. Отдать её замуж за Юрия, пусть и фиктивно, смотреть, как она идет под венец с другим… ну нет. Это ведь всё равно, что предав самого себя, отказаться от Лиз. Примерно как сдохнуть, усевшись на электрический стул.

«Ну и мысли у тебя», – хохотнул Юрий.

«Твое величество? – деланно обрадовался Ральф. – Да ты никак решил с нами потанцевать?»

Он нежно провел ладонью по идеально ровной спине Элизабет. Она вспыхнула алым огнем, и там, среди отблесков пламени, Ральф вдруг увидел, как пульсирует внутри неё крошечный сгусток знакомой тьмы. Он вгляделся в усталое лицо Элизабет. Бледная, круги под глазами. Невеста императора. И его, Ральфа, вот уже несколько дней как жена. Браки высшей крови скрепляются императором. Или членами высших родов других держав, например потомками саксонских королей.

Живи и здравствуй, господин Дарем!

– Ты ничего не хочешь мне рассказать, госпожа Бонк?

Лиз улыбнулась.

– Хочу, господин Бонк.

– Говори, – дыхание перехватило, и почему-то зашумело в ушах.

Элизабет подняла на него глаза и одними губами произнесла:

– Восемь недель.

«Поздравляю, – лениво заметил император. – Будет мальчик, назови в мою честь».

Ральф моргнул, остановился и, сдерживая невыносимое желание схватить её на руки и закружить, быстро поцеловал её ладонь. Лиз рассмеялась, а Бонк увидел тяжелый дубовый стол:

– Значит, свадьбы не будет, а будет отречение? – Холд выгнул бровь. – Что ж, этого следовало ожидать. Полагаю, на документе не хватает только моей подписи, вижу – он уже заверен. Преемником назначен Ральф Бонк?

– Свадьбы не будет, – подтвердил Юрий.

«Заметь, я ничуть не соврал, – мысленно усмехнулся он. – Свадьбы не будет, потому что она уже была».

Ральф сглотнул, сердце застучало. Вот он, тот самый ход императора. Если в документе его имя, вряд ли маршал оставит его в живых, даже если Ральф сбежит в Эдинбург вместе с Лиз… Холд не из тех, кто разбрасывается словами. Бежать будет некуда.

– Нет, твоя подпись здесь не нужна, – улыбнулся Юрий.

Рука его поставила размашистую подпись, и Ральф прочитал имя будущего императора: «Николас Холд».

– Дай мне слово, что Бонк будет жить. Жить, что бы не случилось.

«Что ты там думал о жертвах? Надеюсь, моя сгодится».

Холд принял документ, и Ральф заметил, что руки его дрожат. Маршал нервно дернул шеей и ответил:

– Даю тебе слово.

Юрий кивнул и, закрывая глаза, сказал:

– Хорошо. Помни. Ты обещал. А теперь оставь меня, брат. Я устал.

«И ты, Ральф. Оставь».

– Ральф, что с тобой, тебе плохо?

Он оглянулся, Лиз, воистину принцесса из принцесс, увела его от танцующих за колонну, к неприметной двери в технический коридор и, теперь осторожно его туда затолкнув, напряженно вглядывалась в лицо мужа.

– Нет, всё хорошо, – Бонк закрыл за собой дверь.

Он ожидал чего угодно… а вот этого не ожидал никак. Твоё высочество… ты всё-таки отдал Холду Валлию? Да, вот так жертва…

Но, почему сейчас?

– Ты … не рад? – тихо спросила Элизабет.

Ральф потянулся к её губам и, со всей возможной нежностью поцеловав, ответил:

– Я счастлив.

Да, он счастлив, действительно счастлив! Гори огнем эта политика! У него в руках всё, что только можно желать! Правда жена его дочь будущего императора, а значит, их ребенок … – прямой наследник Валлии. Хоть так, хоть сяк…