Пока мы не встретимся вновь - Каролина Бехтерева

Ещё бы! После такой-то новости. Я бы тоже свалила, будь на месте этой дряни Тимур.

— Приходил? Прилетал, я бы сказала. Так же тарабанил в дверь и орал на весь дом. Всех детей перепугал. — Какого черта? Зачем он приходил?

— Скажите… — Сменила свой тон на обманчиво — ласковый и немного попустила свою спесь, — а когда это было? Может день вспомните?

— Ещё чего? Надо оно мне сильно, запоминать такое важное событие, как приход твоего брата. Ну, пару недель назад, не больше.

Я похлопала глазами и развернулась, намереваясь уйти, как носом уткнулась в какого-то мужика.

— Тёть Маш, а чё у нас случилось? У Запрудских окно разбито и стекло по всему асфальту. — Я зыркнула на старуху, а она не добро покачала головой.

— Детвора, наверно. Опять в казаки — разбойники играют, шалопаи.

Делай ноги, Тинейшен, а то эта старая карга сейчас по башке настучит.

Я уже было ступила на первую ступеньку, как она меня окликнула… тихо так, без злости:

— Ей, ты? — я замерла, ожидаю её следующей фразы, — она замечательная девушка. Не знаю, что у них произошло с твоим братом, но, как бы вы не ошибались оба?

Я молча спустилась вниз, а в голове набатом её слова… Вышла на свежий воздух, и набрала брата.

— Говори, мелкая, только быстро. — Услышала родной голос и еле сдержала слёзы. Я так скучаю по нему. Он оставил меня здесь совсем одну, и это в тот момент, когда так плохо с Тимуром у нас.

— Привет. Кирилл, я тут что спросить хотела… На счёт Насти… Ты уверен, что правильно понял родителей и ничего не напутал? Может ты их не так понял? — Я почему-то поверила этой карге. Обычно, если хочешь узнать всю подноготную человека — спроси «любящих» соседей, а тут… может и правда не такая уж Настя и плохая, и мы ошиблись, а может…

— Не надо, Тин! Проехали эту тему. Больше не актуально. — Как-то странно он разговаривает…

— Слыш, уважаемый, а у тебя там который час?

— Ну 11 утра. — Вальяжно ответил.

— А не рановато ли ты бухаешь? Или что, до 5-ти часового чая ещё далеко, и ты решил скоротать время за бухлом? — Вот же говнюк. Учиться поехал, ага, как же!

— Мелочь, подрасти сначала, чтоб меня учить. — Рыкнул брат.

— Идиот совсем? Год разницы, и ты уже взрослый папочка? Короче, заткнись, сейчас не об этом. Кирилл… а могли ли родители…

— Сама заткнись! Заткнись, Тина, и никогда больше не поднимай эту тему. Родители мне глаза открыли на эту потаскуху продажную, так что ВСЁ! Нет её больше… по крайней мере для меня. — Отключился так же резко, как и разговаривал со мной.

Еще никогда брат не позволял себе подобный тон по отношению ко мне.

Я побрела к своей машине, а неприятное ощущение внутри разрасталось с каждой секундой. Но ведь брат приезжал… Сразу, как узнал… Когда все нервы оголены и ненависть через край — он приезжал… Значит тоже сомневался… Как же не хочется разочаровываться в собственных родителях…

Наше время

— Так вот кто разбил стекло… — Я выслушала женщину и сейчас сидела и не знала, что мне делать, как реагировать… Ведь если бы тогда соседка мне рассказала и про визит Кирилла, и про Тину, возможно, я бы нашла в себе силы и выяснила все. Несмотря на обиду, несмотря на боль от его предательства. Да, он уехал, но Тина-то была здесь. Мы могли все обсудить и тогда правда раскрылась намного раньше. Не было бы этих трёх потерянных лет, не было бы той взаимной обиды и пекущей боли в груди… Но… что уже горевать? Вышло, как вышло.

— Прости, Настенька… Прости, что ничего не рассказала. Я может и сказала бы всю правду, но вы тогда узнали про отца… На вас с матерью смотреть было больно, а они тебя такими словами называли. Да ладно босячка эта, но парень… Ты же мне, как внучка… А он тогда слов не жалел, такие вещи выкрикивал… Для своей Стаськи я бы не хотела такого парня, вот и промолчала … Я же не знала, что с вами так жестоко поступили родители Кирилла…

Было видно, как тёть Маша переживает. Она, так же, как и я, только сейчас осознала, что всё могло быть по-другому. Все можно было исправить…

— Всё хорошо, тёть Маш, не вините себя. Ведь в итоге я обрела больше, чем потеряла.

Мы еще посидели пол часика с ней, а потом я засобиралась к своим.

Кирилл с сыном уже ждали в машине. Вовка сопел на его руках, и я очередной раз почувствовала внутри нежность от вида сына на руках любимого мужчины.

— Ну как? — тихо спросил он.

— Нормально. Поехали еще кое-куда заедем. Здесь не далеко… — я откинулась на спинку и прикрыла глаза. Еще два рывка. Два маленьких, но таких важных визита. В школу и в институт.

Уже поздно вечером Кирилл вез нас к себе домой, а я без сил дремала с Вовкой на заднем сидении.

Машина плавно подкатила к роскошному особняку. Мы вышли и молча побрели к главному входу.

Войдя внутрь, я уже ничему не удивилась. Здесь всё было с размахом. Даже Бессаевы-старшие и те живут скромно.

— Родители….Блин, как бы это сказать… Вину, короче, заглаживают.

Я приподняла брови в удивлении. Вон оно как выглядит слово «Извини» у богатых людей.

— Если не хочешь здесь жить, завтра же переедем. — Кирилл заметно нервничал. Мне кажется, сейчас он и звезду с неба готов сорвать, лишь бы мы были радом.

— Всё нормально, всегда мечтала развести твоего папушу на бабло. — Мы громко заржали, а потом резко притихли, рискуя разбудить сына.

Приняли душ, переоделись и разместились у камина. Кирилл принес мне бокал вина, а потом вспомнил, что сынуля пока еще на грудном вскармливании, быстро сунул мне в руки чашку с чаем.

Я долго не решалась начать разговор. Весь день меня не покидала навязчивая мысль. Я хочу знать, что и кто был в его жизни, пока не было меня. Не горю желанием столкнуться нос к носу с какой-то девушкой, и даже не знать, что мой мужчина с ней спал. А с другой стороны… Как спокойно спать буду я, когда узнаю? Вроде и изменами не назовешь, но, всё же… Элементарно, я БАБА. Для меня даже взгляд на другую — уже сродни смертельного греха.

— Ну говори уже… — Кирилл закатил глаза и отпил виски из своего бокала. — У тебя на лице сейчас столько эмоций пролетает…К тому же… Я видел тебя в момент, когда тёть Маша упомянула «мою босячку». Так мастерски бледнеть умеешь только ты.

— Хуууух… Не хочу показаться ревнивой дурой, но и не спросить не могу…

— Не было никого, Насть. В Лондоне — да, скрывать не буду. А здесь нет. В Англии было много баб. Очень много, но ты всегда между нами лежала. Каждый раз перед глазами твое лицо. Злость такая была на тебя… Да только чувства никуда не девались, что не вырвать, ни вытрахать не получалось. Каждый раз всех с тобой сравнивал, и выть хотелось от осознания, что они не ТЫ, а тебя больше не будет в моей жизни. А здесь нет. Юля была для вида, да и по настоянию отца, больше. Как увидел тебя тогда в универе в сентябре… и всё… тошнило от всех. Смотрел на баб, а самого выворачивало от мысли, что кого-то из них трахать буду. Мерзко и противно. Вроде и не вместе были, и злость никуда не делась, а чувство, что предам, если подпущу кого-то к себе.